последний.
Разумеется, маглорожденному достался самый худший. Венгерская Хвосторога.
Она была чернильно-чёрная, с жёлтыми глазами, похожими на кошачьи. Она могла дышать огнём на пятнадцать с лишним метров, дальше, чем любой другой дракон. А ещё её огонь был очень горячим; он превращал песок в стекло, и жар его чувствовался даже с трибуны.
Я подала знак, и группа маглорожденных набросила огнеупорные чары на себя и на младших учеников, которые сами ещё не умели.
Мы обговорили это заранее — бережёного Бог бережёт.
Эдмунд вышел из палатки. Посмотрел на дракона и вздохнул. Он немедленно накинул на себя огнеупорные чары, а затем подхватил несколько камней.
Один камень он трансфигурировал в единорога. Это был настоящий шедевр, глядя на него, мне захотелось, чтобы я тоже могла отправиться в Запретный Лес, не рискуя попасть в засаду Пожирателей Смерти.
Эдмунд повторял заклинание снова, и снова, и снова.
Когда он закончил, у него было тринадцать единорогов. И на каждого он наложил огнеупорные чары.
Единороги немедленно бросились к дракону. В то же время Эдмунд наложил на себя чары невидимости.
Единороги атаковали дракона, и тот взревел, бросаясь им навстречу. Они быстро раздались в стороны, поражая его рогами в спину и бока, пока он пытался достать тех, что перед ним.
Я слышала в толпе ахи — люди замечали на песке следы Эдмунда. Он прогулочным шагом обошёл драку и секунду спустя появился на виду, держа яйцо в высоко поднятой руке.
Толпа взревела, а дракон резким броском схватил одного из единорогов, во все стороны полетело мясо и кишки. Дракон поднял голову, увидел Эдмунда и завыл.
Эдмунд бросился в сторону, посылая единорогов себе на защиту. Дракон кинулся к нему, убивая их направо и налево, но Эдмунд вновь скрылся под невидимостью.
Дракон закончил с последним из единорогов как раз к тому времени, как Эдмунд достиг чемпионской палатки. Монстр развернулся и посмотрел нам прямо в глаза.
Всё вокруг нас затопило пламенем.
Я проследила, чтобы маглорожденные защитили не только нас самих, но и трибуны; было бы глупо провалиться сквозь горящие трибуны и разбиться насмерть.
Пламя омыло нас и отхлынуло, не навредив.
Драконологи уже бежали вперёд, но не успевали.
Дракон кинулся к нам со всей яростью.
Оказавшиеся на трибунах взрослые кричали и пытались сбежать куда подальше. Я должна была предугадать такую реакцию.
— Пена! — закричала я.
В следующую секунду восемьдесят палочек извергли потоки пены. Но дракон был столь тяжёл и силён, что продолжил двигаться к нам даже сквозь застывающую пену.
Дракону до меня осталось меньше четырёх метров, и я приготовилась использовать убивающее проклятье; ранее я разобралась в принципах его действия и потренировалась на насекомых.
Меня саму окатило пеной. Я скривилась.
Очевидно, кто-то из моих людей решил так защитить меня, Гермиону, Гарри и Миллисент. Или, может, просто неправильно в дракона прицелились.
Как бы то ни было, теперь я ничего перед собой не видела и была прикована к креслу.
Когда-то я считала, что упаковыванием в пену закончится моя карьера суперзлодея. Но вышло всё иначе.
К счастью, я могла видеть всё происходящее через насекомых.
Все восемьдесят палочек продолжали изливать пену, и вскоре дракона совсем скрыло, Осталась только растущая куча застывающей пены. Монстр ревел и рвался на свободу, но рано или поздно он выдохнется.
Пена была специально разработана так, чтобы люди в ней могли дышать.
Потянуло дымком — очевидно, дракон пытался прожечь себе путь наружу.
Но в гору пены ударили восемьдесят огнеупорных заклинаний, и проблема отпала.
В следующую секунду всё вокруг погрузилось в тишину.
― На цепях были чары неразрушимости, ― сказал драконовод.
Он был низкий и коренастый, с мускулистыми руками. И до того покрыт веснушками, что казался загорелым.
Рыжие волосы выглядели знакомо.
― Не понимаю, как такое могло произойти, ― проговорил он. ― Никогда такого не было. С цепями никогда не было никаких проблем.
― Они были повреждены? ― спросил Роули.
Все склонились над цепями.
― Да, ― ответила я.
Меня вызвали, чтобы я ответила на вопросы, касающиеся действий моих маглорожденных во время победы над драконом. Драконовод вмешался, когда я только-только приступила к ответам.
― Что?
― Взгляните, ― указала я. ― Кто-то поработал над ними пилой.
― Пила? ― спросил Каркаров у меня за спиной. ― Это дело рук маглорожденного.
― Или кого-то, кто хотел свалить на маглорожденного вину, ― мягко отозвалась я. ― Легко и просто: на цепи рассеиваем укрепляющие чары, а на пилу их накладываем.
― Проще было бы прибегнуть к заклинанию, ― заметил драконовод.
Походу, чистокровный.
― Смысл был в том, чтобы цепь держалась, но порвалась, когда дракон разъярится, ― объяснила я.
― Ага, ― выдал Каркаров. ― Ты признаёшься, что совершила всё это, дабы выставить маглорожденных в хорошем свете.
― Подозревала, что нечто подобное может произойти, ― ответила я. ― Так что приготовила их ко всему, от саботажа до атаки со стороны Дурмштранга.
― И что бы ты тогда сделала, малявка?
― Первым делом убила бы вас, ― ответила я. ― Раз уж вы единственная угроза во всей группе. К счастью, сегодня вы решили на меня не нападать.
― Вы слышали, как она угрожала мне? ― взревел Каркаров.
― Я слышал, что она говорила гипотетически, ― произнёс Роули. Нахмурившись, он глянул на меня и покачал головой. ― Хотя даже гипотетические угрозы в адрес гостей обычно считаются дурным тоном.
― Что, по-твоему, произошло? ― спросил меня Грюм.
― Кто организовал для нас места? ― спросила я в ответ.
― Мистер Бэгмен и мистер Крауч. Оба настаивали, чтобы ты и мистер Поттер сидели в первом ряду.
― Оттуда хороший вид, ― объяснил Бэгмен.
Вряд ли Бэгмен пытался меня убить; он находился в паре мест от нас, скорее всего, в надежде попасть с нами на одно фото и тем самым каким-то образом улучшить свои позиции.
Я взглянула на Крауча, тот пожал плечами:
― Это хорошо смотрелось бы в газетах, так что и
