Эрго – государственная программа интеграции магов в социум либо создана на пустом месте, просто для повышения влияния отдельных лиц и их обогащения (коррупционная схема), либо – имеет второе дно. Я как параноик – полагаю, что имеет не только двойное, но и тройное дно. Посмотрите – Император велик, Император могуч, но он ограничен территорией Святой Земли, на которой исполняется Воля Его.
При этом за пределами этой территории никто Императора десятилетия не видел. Наводит на размышления, не так ли? Понятно, что если у тебя есть место, где ты практически всемогущ, где ты время вспять поворачивать можешь – то ты предпочтешь оставаться там. Но не выходить оттуда вообще? Такое возможно только если ты – либо не можешь покинуть это место (прирос, например, как Бог‑Император, который восседает на Золотом Троне), или же боишься негативных последствий этого. Например, если Император покинет свою Святую Землю, то она перестанет быть святой, и он станет обычным смертным. Или же – Святая Земля останется святой, но он сам станет уязвимым… а быть уязвимым ему не улыбается. И эта гипотеза мне кажется самой близкой к правде. И если взять ее за основу – становится ясным, что все эти Игры на самом деле – попытка раздвинуть границы власти Императора. Неизвестен механизм, но раз в год власть Императора не ограничивается стенами его Лазурного Дворца, раз в год он может быть всемогущим на всех аренах и стадионах страны. Даже если это не имеет целью экспансию, расширение влияния самого Императора и его канцелярии – все равно за такую возможность надо держаться. При этом, зная человеческую природу и предполагая, что Тэнно – все же еще человек, я могу предположить, что Игры – не только это, но и пропаганда, но и способ вербовки лояльных суперов, чего стоит только приглашение на бал в Лазурный Дворец, кто знает, не выходят ли оттуда его верными сторонниками те, кто раньше монархию на дух не переносил. Да, ментальная магия, но почему‑то мне кажется, что в Имперской Канцелярии не мелочатся и вообще, как и положено любой спецслужбе – искренне считают, что они все спасители отечества и лес рубят, а щепки летят.
Какой можно сделать вывод, обладая столь ограниченными сведениями? Вывод простой – надо держаться подальше от Имперской Канцелярии, от самого Императора и его Игр. Надо было бы. И конечно – ни хрена мы не следуем голосу разума, а лезем куда‑то в пасть зверю, да еще и размахиваем флагом «мы такие вкусные». Я вздыхаю.
– Да не переживай ты так, раскатаем мы их сейчас. – говорит Майко: – чтобы знали.
– Он не поэтому переживает. – рассеяно говорит Акира: – не знаешь ты нашего бесстрашного лидера и гаремосодержателя. Он уже мысленно следующую партию в голове разыгрывает и там у него что‑то не вяжется. Беспокоится он много. У него на носу матч с «Ангелами», а он мысленно уже с Митсуи в финале.
– За них‑то я как раз не переживаю. – говорю я. У нас с «Сандзюсан» и Вечно Молодой – договоренность. Да, знаю, немного нечестно, однако и интерес Хикэру‑доно в данных региональных был только нас в лоскуты порвать, с педагогическим таким уклоном, а как только актуальность этого действия ушла в небытие – так «Сандзюсан» собирались из участников Игр также выйти. Удалось уговорить их дойти до финала в региональной группе и уже там, под фанфары и прочие звуковые эффекты – проиграть нам. Договорной матч, за такое бьют канделябрами и вообще. Но это у нас шоу, как декларирует Питер каждые пять минут, вот они и получат шоу. Которое маст гоу он. Уж в финале мы оторвемся. Надо бы с самими «Сандзюсан» и их капитаном это дело отрепетировать, пусть и едва‑едва. И хореографию там поставить, уровень драмы вывести…
– … Син? – меня толкают в плечо.
– Да? – я поднимаю голову, отгоняя мысли.
– Я говорю, что сразу после окончания этих Игр на сегодня – в горячий источник поедем, а ты мне говоришь – мол никогда и у тебя высокий моральный облик. Который не позволяет тебе ездить на источники в компании такого количества горячих девушек. – говорит Майко. Некоторое время я молча смотрю на нее.
– Да не говорил я такого! – начинаю оправдываться я, она прищуривает глаза, и я понимаю, что она надо мной прикалывается. Опять.
– А еще ты официально передал права на гарем Джин. Она, кстати, согласна. – серьезно продолжает Майко: – говорит, что ты у нее будешь страшненькая жена. И самая нелюбимая.
– Не говорила я такого, Майко‑сан! – кричит Джин: – Сумераги‑тайчо будет моей самой любимой женой! Это вы… – тут она прикусывает язычок и прячет взгляд.
– Ара‑ара. – говорит Акира грудным голосом: – вот мы и выяснили кто же будет самой некрасивой и нелюбимой женой в гареме твоего кохая, Читосе.
– И я думаю, что заслуженно. – кивает Читосе: – ведь красота японский девушки в смирении и молчании, Акира‑сан. А кое‑кто у нас молчать не может.
– Не, не, не отдам я свой гарем на растерзание Джин. – говорит Майко: – уж больно у нее планов на него много. И это даже пары секунд не прошло.
– Плох тот солдат, который не носит в своем ранце маршальский жезл. – пожимает плечами Акира: – и в гареме тоже – плох тот участник гарема, который не хочет встать во главе его. Это естественный процесс, Майко. Лично я подумываю о введении званий – «ветеран гарема», «молодой участник гарема» и «так, благотворительно‑социальный трах». Ты, кстати, Майко – к последнему относишься.
– Пф! – фыркает Майко и набирает полную грудь воздуха, явно пытаясь что‑то возразить, но в этот момент над стадионом снова гремит голос, приглашающий участников выйти на игровое поле. Третий тайм.
В третьем тайме мы выходим в прежнем составе, Линда настаивает на своем участии, а Майко мне нужна – проверить теорию. Было бы неплохо, сравнить ее скорость с Анастасией «Луч», но команда соперников не выставляет своего единственного спидстера, они выходят в составе Азраэль‑Рафаил‑Лайла. Девушка Лайла – все еще не раскрыта нами полностью, она перенаправляет вектор кинетических атак, может ли она сделать это с энергетическими атаками? С понижением температуры путем снижения подвижности молекул, как Юки делает? Или с огненным шаром Акиры? Впрочем, это все больше теоретические измышления. У нас на поле нету Акиры и Юки, у нас – катана Майко (да, запрет на оружие действует, но она же метаморф… она вырастила клинок из своей ладони), у нас – руки и ноги Линды, не может она пронести на поле свой «двести десятый», точный и надежный как швейцарские часы. И есть парочка трюков, которые мы отрабатывали на полигоне. Особых надежд не питаю, во время стресса забываются даже базовые навыки, что уж тут говорить о сложных схемах, однако по мере возможности мы «опустили» все техники на самый инстинктивный уровень. Как там – интуитивно понятный интерфейс. Вот есть у тебя палка – ты ей скорее всего ударишь. Не ткнешь, а именно ударишь. Чтобы ткнуть, сделать выпад – нужна уже техника, нужна школа фехтования, а вот чтобы ударить ничего не надо – способность человека сжать в кулаке палку и ударить ей сверху вниз – прописана в наших генах. Поэтому я и не пытался репетировать что‑то сложное, все что я отрабатывал – не требует никаких особых усилий от моих напарниц. Они будут действовать так, как привыкли. У Линды имеется навык работы с коротким клинком, типа армейский нож, короткий меч, мачете. Она не владеет длинным клинком, не умеет фехтовать, это не входило в ее подготовку, но она и с коротким клинком себя покажет. Майко – уже на уровне среднего фехтовальщика, если смотреть по технике, но, если смотреть по скорости и силе – на голову превосходит и мастеров. А скорость и сила – сами по себе значат многое.
– Третий тайм… начинается! – гремит знакомый голос и мои багряные нити протягиваются к Майко и Линде. Мгновенно поверх костяной катаны Майко формируется тонкий слой кровушки, теперь у ее меча режущая кромка – мономолекулярная. То есть чрезвычайно острая. Уровень мечей из легенд, когда ты отрубаешь человеку голову, а он еще некоторое время не понимает, что произошло… пока голова не начинает скользить вниз по срезу.
