за счет прибившихся остатков дружин разбитых владетелей, а частично за счет перешедших на службу Серову армий баронов, чьи феоды он присоединил к своему. Слово патриотизм тут пока людям было неизвестно, до эпохи формирования национальных государств должна была пройти еще не одна сотня лет, поэтому основой воинской верности была личная присяга. Соответственно, если барон сдавался без боя – а таких было большинство, поскольку никто насчет противостояния двухтысячной армии, усиленной магами особо не обольщался – то его люди чувствовали себя совершенно свободными в плане переходя к новому сюзерену. Таким образом Элею удалось резко увеличить численность конницы, превзойдя даже показатели двухмесячной давности. Ну и полторы сотни пехотинцев на сдачу – мелочь, а приятно. Теперь всю эту толпу нужно было переучить и сорганизовать в нормальные, привычные уже в графстве единицы. Присвоить звания, унифицировать снаряжение и так далее. Ну а пока – вручить награды, дабы бойцы не забывали, что их граф не только самый непобедимый – что как минимум спорно – но и самый щедрый.
Граф тоже стукнул себя по груди кулаком и передал капитану подготовленный заранее мешочек с золотом. Серов отлично понимал важность таких неощутимых и незаметных на первый взгляд вещей как ритуалы и традиции. Казалось бы, что в этом такого – ввести в обиход стандартное воинское приветствие. Мелочь. Но нет, это в первую очередь сигнал о принадлежности к особой касте. Людям нужны такие знаки. Как говорилось в одном хорошем советском фильме: у общества, в котором нет цветовой дифференциации штанов, нет цели.
Выстроенные посреди поля солдаты приветствовали каждого награжденного аплодисментами. Раврион кивнул, принимая деньги, и так же строевым шагом отправился на свое место.
- Командир второй копейной роты первого пехотного полка капитан Ормиакр, - из строя вышел высокий седой уже мужчина лет сорока, щеголяющий шикарными разлапистыми усами. Капитан Ормиакр был один из немногих – их меньше десятка осталось – кто остался в живых из самого первого отряда Серова, составленного из неудачливых разбойников. С какой стороны не посмотри – головокружительная по местным меркам карьера. Более того, учитывая его опыт и общую толковость, Александр собирался в будущем поставить его на третий, еще только планируемый пехотный полк. – За умелое командование, за отличную боевую подготовку своих подчиненных награждается «Бронзовой звездой» и пятью золотыми.
В графстве за последние три года с момента учреждения наград насобиралось больше сотни обладателей орденов разных ступеней. Кроме разделения по трем ступеням быстро появилось деление на солдатские медали и офицерские ордена. Благо учитывая частые войны, растущую численность армии и отсутствие выраженных социальных преград возможности для перехода из первых во вторые были достаточно обширные.
Офицеры получали звезды трех ступеней. Пока золотой обладали только высшее руководство в лице баронов Терс и Оранж. Это кстати ставило вопрос об учреждении еще какой-нибудь висюльки дабы было куда стремиться.
Солдаты же получали обычные кругляши, причем первая степень была не цельнозолотой, а только позолоченной. Иначе дороговато выходило.
Рядом с графом на маленьком стульчике – таком себе троне в миниатюре - сидел празднично одетый по такому случаю наследник, которого Александр посчитал правильным потихоньку привлекать к «государственным» делам. Да и просто армии полезно привыкать к виду законного наследника. Полезно для потенциально формируемой династии.
Игорь все время вертелся, пытаясь разглядеть в толпе что-нибудь необычное. Ему было не слишком интересно, и Серову пришлось пообещать потом съездить на совместную конную прогулку, если ребенок высидит все мероприятие.
- Командир второго отделения третьего взвода первой мушкетерской роты сержант Зульян. – Продолжил тем временем глашатай, - за спасение своего взводного командира, получившего в бою ранение, награждается бронзовой медалью и пятью золотыми монетами.
Все действо затянулось на несколько часов. Награжденных орденами, медалями и просто отмеченных небольшими премиями набралось под сотню человек и каждого из них толпа приветствовала как героя. На глазах происходил титанический сдвиг в сознании людей. Раньше вооруженный солдат из дружины барона был в первую очередь таким же грабителем, как и любой другой получивший толику власти человек. Для обычного крестьянина приход в селение «своих» войск зачастую мало чем отличался от прихода «чужих», вряд ли убьют, но что-нибудь стырят обязательно.
Теперь же солдат графской армии, где платят достаточно солидное жалование и поддерживается жесткая дисциплина, начинал восприниматься как защитник и потенциальный источник заработка. Ведь полученное за службу серебро нужно было куда-то тратить. Даже небольшие гарнизоны «взводного» уровня, сидящие в тыловых замках, становились для местных существенным источником заработка, а поселки у стен, ранее бывшие достаточно куцыми, быстро разрастались, превращаясь в какие-никакие центры цивилизации.
Граф же свою очередь являясь хозяином большей части высокодоходных производств – а также поставщиком услуг в виде борделей и игорных домов, на которые была объявлена графская монополия - не боялся отдавать своим солдатам золото и серебро, зная, что со временем оно все равно вернется к нему. Учитывая, что сальдо торгового баланса в графстве продолжало оставаться с значительным запасом положительным, такой почти рузвельтовский «Новый курс» позволял оживить экономику и вовлечь в экономические отношения как можно большую часть населения.
Если раньше крестьяне жили практически натуральным хозяйством, самостоятельно поглощая выращенную еду, используя в быту самодельные инструменты и нося домотканую одежду, то теперь они были во многом вынужденно переходить к более специализированному производству. Кто-то начинал заниматься животноводством, кто-то концентрировался на выращивании овощей, как более маржинальном товаре, а некоторые переходили на выращивание льна для графских ткацких мастерских.
Вообще весна этого года была крайне насыщена в плане хозяйственной деятельности. В экспериментальном порядке – благодаря увеличению количества рабочих рук, соответственно увеличивались и обрабатываемые площади – государственный агропромышленный комплекс был переведен на четырехполье.
Тут, наверное, нужно чуть подробнее остановиться на традиционных способах ведения хозяйства, практикуемых в Баронствах. Чаще всего – поскольку земли было много, а людей, способных ее обрабатывать – мало – местные крестьяне практиковали наиболее простой вариант подсечного земледелия. Выжигался кусок леса, там пару лет выращивалось зерно, после чего деятельность переносилась на следующий участок. За условных двадцать лет на первом месте опять восстанавливался лес, и можно было начинать круг заново.
Естественно, такой способ хозяйствования для более-менее плотно населенной местности не подходил совершенно. Слишком уж большую площадь приходилось держать выведенной из работы, да и
