Дело было так.
Когда шпион нырнул в гостеприимно распахнутые двери «Галереи», эльф уже понимал: уйдет. Любой советский мультиунивермаг, в котором строили больше одного выхода, предоставлял бандитской и шпионской публике слишком много возможностей. Возможности были разные: в данном случае, на предмет потеряться в толпе и окончательно скрыться от слежки и преследования оперативных уполномоченных. «Галерея», как едва ли не самый большой магазин в Союзе, в этом смысле была настоящим кошмаром оперативника.
Однако, шанс был, и доблестные транспортные чекисты им не преминули воспользоваться. Одна из групп, в которую, недолго думая, включили старшего сержанта Бурзума, устремилась внутрь универмага: оперативники и другие ответственные сотрудники были заранее обряжены в штатское и снабжены разными мелочами, отвлекающими внимание и позволяющими слиться с толпой советских граждан. Вторую группу, сводную, отправили пастись на другую сторону «Галереи»: на тот маловероятный случай, если шпион не только войдет, но и выйдет из анфилады магазинов так, как положено нормальному советскому человеку, то есть — через выход.
Лапиньш, в сопровождении, конечно, проверенных и испытанных товарищей, устремился следом за шпионом лично сам.
Вышло почти так, как пишут в учебниках: сначала Грин бродил по магазинам без всякой видимой системы, будто бы и вправду делая нужные покупки. Шпион приобрел новенький счётник, всерьез обновил гардероб (пять! пять магазинов!), десять минут заряжал подсевший кристалл транспортной сумки, зачарованной на уменьшение носимого веса, долго и со вкусом обедал в кафе. Словом, налицо был самый обычный поход за покупками самого обычного отставника: старший лейтенант не поленился заблаговременно проконсультироваться на этот и похожие случаи со штатными нейрологами, причем даже не линейного отдела, а Большого Центра, расположенного на известном проспекте в доме под известным номером.
От мыслей о том, какое количество народу придется проверить, заранее болела голова даже у эльфа, а уж этот народ, вопреки стереотипам, растущим из изящного и миловидного вида его представителей, в плане здоровья был куда как покрепче большинства других людей.
Проверять, конечно, пришлось. И, конечно, без особого толку, но это было потом. Сейчас же враг совершенно очевидным образом заметил за собой хвост, и теперь прикидывал, как бы его, хвост, ловчее и эффективнее сбросить.
«Сейчас он пойдет в туалет,» - решил Лапиньш. «Надо брать!». - Второй и третий к уборным, четвертый и пятый на месте, шестой со мной, - распорядился эльф по мыслесвязи, настроенной, конечно, заблаговременно.
Сотрудники поступили соответственно: никаких кивков или других знаков, показавших, что приказ принят, не подавалось, но все обозначенные поступили так, как было сказано.
Грин действительно направился в сторону, в которой в каждом большом советском универмаге обязательно располагаются умывальники. «Хитер, бобер, да мы хитрее,» - немного неуместно порадовался про себя преследователь. «Все твои ходы нам заранее известны, губит, губит вашего брата шаблон!»
Как говорил в старинной зарубежной кинокомедии один из рыцарей космического круглого стола, «более крупная рыба всегда плавает где-то рядом». Мы не можем поручиться за точность перевода, но правило это относится к одному из тех, что работают всегда и везде.
За хищно устремившимся по следу добычи Лапиньшем пристально следили несколько пар зорких внимательных глаз. Несколько пар тренированных ног двигались следом, а все те части тела, что были между ногами и глазами, то есть — тоже оперативные сотрудники, но уже значительно более другого подразделения Комитета, логичным образом следовали в том же направлении: куда глаза глядят, куда ноги несут.
Буквально тремя часами ранее помещение вербовочной, неявно расположенной в здании бывшего Варшавского вокзала, было наполнено сотрудниками куда плотнее, чем обычно. Тут собрались настоящие акулы, зубры и немножечко волки оперативно-следственной деятельности: лучшие из тех, кого Комитет мог выделить прямо сейчас.
Собравшиеся в самых разных положениях расселись на креслах, стульях и даже лавках, специально собранных по всем остальным комнатам и отделам, и доставленных в нужное помещение. Слушали, несмотря на вальяжные позы и скучающий, по большей части, внешний вид, с вниманием необычайным и неослабевающим.
- Скорее всего, след Грина такой же ложный, как и сам Грин. Товарищ Корсак, конечно, герой, но вне рамок своего героизма — совершенно обычный советский гражданин, полностью лояльный Партии и Правительству. - Эпштейн дождался, пока по комнате перестанет гулять возникший смешок, и продолжил.
- Однако, не мне вам рассказывать, какие невероятные фортели иногда выкидывает Товарищ Вероятность. Поэтому, за группой линейщиков, которая пасет Грина, будет, в свою очередь, присматривать четверка Лобанова. Во-первых, чтобы чего не вышло, во-вторых, на всякий случай. Ну и прикройте товарища кап-два от излишней инициативности коллег. - Лобанов, удивительным образом бородатый эльф в очках, кивнул согласно, но слушать заинтересованно не перестал.
- Группа Краснощекова отправится копаться в бумагах младших смежников. Нужно достоверно выяснить, что у нас вообще есть по шулерам, особенно наглым, работающим по Ленинграду. - Краснощеков, плотно закутанный в несколько слоев ткани мумий неопределенной национальности, задание принял, но не стал даже кивать: прямо сейчас перед ним было развернуто сразу несколько мороков, по каждому из которых шли бесконечные потоки текста и изображений. Лучший источниковед ленинградского ГБ вовсю пользовался преимуществами своего условно биологического статуса, и бесконечно нагружал не знающий усталости мозг.
- Дорофеев и компания поработают в контакте с погонниками. Был сигнал, - Эпштейн грозно посмотрел на вскинувшегося было немолодого дворфа, - что они по какой-то причине ведут свою собственную разработку нашего подопечного, и уже немного в курсе основной ситуации. И нет, товарищ Дорофеев, учитывать непростые отношения Вашего клана с Рижской Пущей мы сейчас не будем: в конце концов, у нас нет расизма, да и кровная месть выглядит досадным пережитком темного прошлого. Поэтому — конкретно Вы и конкретно к эльфам!
Спустя еще полчаса, для нашего повествования смысла не имеющих и потому неинтересных, накрепко замотивированные сотрудники разобрались по номерам, и ушли делать свое дело, важное и нужное в смысле обеспечения спокойного и радостного труда граждан страны советов.
В универмаге же события развивались куда интереснее, чем в последние полчаса совещания.
Сначала Лобанов, решительным образом помолодевший на триста лет, полностью избавившийся от растительности на лице и старомодных круглых очков, но обзаведшийся взамен мягким беретом и этюдником в тяжелом ящике, столкнулся с одним из посетителей магазина. Посетитель проявил агрессивность и бескультурье, а сдержанность и сознательность, наоборот, не проявил, и поэтому на углу началась почти что драка: ее участники зачем-то оба вцепились в этюдник, и теперь каждый тянул его на себя. Замысловатая групповая композиция, состоящая из двоих граждан и одного ящика, сформировалась ровно на пути Лапиньша, и тому пришлось потратить пару драгоценных минут на то, чтобы обойти зарождающийся конфликт.
В это же самое время другой сотрудник группы, преобразившийся ровно в обратном смысле, то есть — постарев лет на пятьдесят, шаркая и спотыкаясь, оказался на пути энергично шагающего Корсака. Они столкнулись, и отставной капитан второго ранга, действуя в рамках природной вежливости и обретенного такта, конечно, согласился проводить дедушку до уборной, только пошли они, почему-то, не к ближайшему месту общего пользования, а к дальнему, расположенному у входной группы.
«Палку там оставил, внучек,» - поделился сокровенным древний старик.
«Без палки не годится,» - участливо согласился Корсак. В конце концов, тренированный организм подзграничника мог и потерпеть, пусть и не очень долго, а дедушку было жалко: мужчина понимал, что имеет теперь все шансы дожить до столь же преклонных лет, и, в свою очередь, рассчитывал на участливое отношение более молодых, на тот далекий момент, граждан.
