ночью. Всё, что есть загружаете — и заказываете технику, чтобы его дотолкали досюда. И чтобы чуть-чуть хотя бы просунули в портал. Желательно лицом вперёд.
— Ясно, сделаем, — Кирилл кивнул.
— Что по механике?
Галя оживилась:
— Мы же кучу всякого позаказали, всё ещё в пути. Некоторые штуки идти будут долго, недели две-три. Месяц.
Я побарабанила пальцами по столу. Так-так. Точно надо Анюту официально доверенным лицом оформить, чтобы никаких разговоров…
— Галя, мы обещали в субботу к восьми быть здесь. Договорись с тётей Аней, чтобы тоже подошла.
— Хорошо.
— Ещё картошки и макарон докупи́те пару кулей, и гречки куль. Нас внезапно оказалось больше, чем мы рассчитывали. Лучше лишний запас сразу иметь, чем потом метаться.
— А мы картошку, между прочим, на участке выкопали! — дети гордо подбодрились, — Дядя Лёша как услышал, что на участке пять соток засаженных осталось — всех сагитировал, чтобы не бросать. Нас двое, да их шестеро, мы вчера поехали и за вечер управились. Она, конечно, ещё мелковатая. Но, как мы насыпаем по четыре ведра в мешок, двадцать кульков получилось. И с бабушкиного участка ещё немножко будет. Там же у неё кусочек совсем маленький.
— Отлич-чно!
— Я, мама, думаю, нам надо и морковку выкопать. Да вообще, всё по максимуму собрать.
— Правильно, этим и займитесь! Инструментов на даче много осталось, копорулек всяких, лопаток-грабель. Семян целый короб. Соберите. Клубнику выкопать в эти ведёрки для рассады, там их табуны просто. Саженцы… Это надо прямо сегодня начать, иначе не успеете. Полтора суток у вас всего. Конниковых возьмите с собой, Лёха скажет, как правильно сделать. Кстати, бабушкины вещи надо перешерстить, большое всё убрать. Она теперь сорок четвёртого размера.
— Как?!
— Да вот так вот. Как на молодых фотографиях. Фотоальбомы, кстати, сложи́те! И документы.
Вова ещё раз сходил до МФЦ, вернулся с несколькими листами бумаги и ручкой:
— Киря, слушай: это важно! Едешь на Вторчермет или металлобазы и заказываешь вот такие штуки, — Вова быстро чертил на листах, подписывая размеры. Новые инструменты по новой силе.
— Это что такое? Это молоток?! Пятьдесят на двадцать сантиметров?
— Тихо, не ори. В лепёшку расшибись, а сделай, прямо сейчас! Молоток, топор, вот такую ещё штуковину… Плазмой вырежут тебе всё, что надо. Проблема в том, что ручки нужно тоже стальные — деревянные тупо не выдержат.
Мы ещё обсуждали хозяйственные вопросы, когда Вова сказал: «Приехали!»
У полицейского поста остановилась тёмная вытянутая машина, из которой вылезли два мрачных типа, показали свои корочки и что-то начали спрашивать. Буквально тут же к порталу свернул микроавтобус с эмблемой телеканала.
— Так, шагайте отсюда быстро. Не хватало ещё, чтобы к вам цепляться начали.
— А…
— Бе-гом! Всё, пока.
— Пока.
Дети не стали светиться, а сразу завернули за портал. Спустя пять минут я заметила их вместе с группкой праздношатающихся любопытных. Стоят люди, кто семечки щелкает, кто пиво пьёт, а кто и так глазеет. Что такого? Вон, ещё народ подтягивается. Что-то назревает, интересно же.
ИНТЕРВЬЮ ДВА В ОДНОМ
Из подъехавшего фургончика выскочила блондинистая голенастая девушка в джинсах и ярком топе (с микрофоном). Она показалась мне очень похожей на воспитательницу из мультика «Осторожно, обезьянки!» и даже двигалась так же. Следом за ней выгрузился флегматичный мужик, тоже в джинсах, джинсовой жилетке поверх белой футболки и джинсовой кепке (форма у них такая, что ли?) с камерой. Оба рысью рванули к фургончику МФЦ.
— Вова, давай я с ними сперва поговорю, а то ты психовать начнёшь?
— Пожалуй, да. Пойду этих приведу.
— Пусть только не вылазят пока. И Стёпу с Марком позови, ладно?
— Конечно, любимая.
Хмурые мужики в чёрном (чёрные брюки, чёрные футболки — тоже форма, чтоль?) уже шли к моему столу.
Дверца МФЦ хлопнула.
Девушка-репортёр красиво встала и начала щебетать на камеру своё «сегодня тра-ля-ля и мы находимся там-то-там-то…»
— Добрый день! Следователь (чего-то-там какой-то, я не запомнила — зачем?)
Второй представился тоже. Помощник чего-то.
— Вы позволите? — старший выложил свой телефон поближе к границе миров. Диктофон включил.
— Конечно, само собой!
В этот момент подскочили телевизионщики.
— Здравствуйте! Телеканал Россия-2-Иркутск! Нам сообщили, что вы пригласили съёмочную группу!
Следователь не обрадовался:
— Девушка, камеру выключите, пожалуйста!
Стучу по столу, привлекая всеобщее внимание. С детьми обычно работает.
— Нет, товарищи! Ничего выключать не надо — у меня совершенно нет желания дважды повторять одно и то же. Мы из-за этого и так потеряли много времени. Непосредственно в данный момент в нашем лагере в совершенно дикой местности находятся около двадцати несовершеннолетних под опекой всего двух женщин. Поэтому просто слушаем.
Около недели назад из Исправительной колонии строгого режима № 7 в посёлке Табага, Республика Саха, бежала группа заключённых, общим числом одиннадцать человек, — помощник следователя живо распахнул свою чёрную папку и застрочил, видимо, не особо полагаясь на надёжность техсредств, — Если вам известно, они вошли в небольшой портал недалеко от посёлка. Двигаясь на юг, за три недели ходу они преодолели более четырёхсот километров.
Примерно в пятнадцати километрах отсюда они напали на семейную пару с детьми, в тот момент у повозок был только хозяин. Ему проломили голову, ограбили, но были отогнаны вернувшимися из леса собаками.
Скучающая сотрудница МФЦ (не больно-то много в первые дни у них было посетителей) тоже вышла из своего фургончика и остановилась чуть в отдалении, прислушиваясь к рассказу. Да и пусть себе слушает, жалко что ли? Всё равно через полчаса эта информация станет общедоступной.
— …Далее, пройдя десяток километров на север, они натолкнулись на лагерь подростков из четырнадцати человек, парней избили и связали, некоторым поломали руки-ноги, старшего серьёзно покалечили: выломали колено, вырезали глаз. Шестерых девушек изнасиловали с особой жестокостью, — репортёрша громко ахнула, — После чего, заметив, что участок леса расчищен под дорогу, организовали засаду и напали на нашу повозку. В этот момент со мной находились: мой муж, Владимир Воронов, моя мать, двое моих детей, двадцати и восьми лет, и несовершеннолетняя девушка, которую мы согласились
