не буду ничего отрицать.
— А с чего им быть плохими? — удивился я. — Немного повздорили, но всё уже в прошлом. Мы же всё-таки родственники, надо мириться и жить дальше.
— Да-да, вы правы. — Гессен отчего-то задумался. — А кстати, что вы думаете о Драгане Ивлич?
Что за странный вопрос, и к чему он вообще? Что может думать первоклассник о главе Круга Силы, Высшей одиннадцатого ранга, а главное, кого вообще может волновать, что он там про неё думает? Ну ладно, попробую выдать ему что-нибудь политически корректное.
— Сиятельная Драгана — это пример для любого одарённого. И не побоюсь этого слова, эталон владения Силой для Владеющих княжества. Это большая удача для всех нас, что именно она руководит Кругом, и даёт нам возможность перенимать свои знания и опыт.
— Именно так, господин Кеннер, именно так! Очень верное суждение, которое я обязательно донесу до князя.
По-моему, кто-то из нас двоих сошёл с ума. Какую глубокую мысль он сумел увидеть в этом пафосном бреде? Или он просто издевается? Что-то сегодня я совсем не понимаю Гессена, может это какая-то изощрённая ловушка? Когда он сыпал угрозами, было хотя бы понятно что происходит.
— Собственно, я к вам по делу, — Гессен посерьёзнел, — я должен принести вам свои извинения за этот печальный инцидент.
— Вот как? — я был окончательно сбит с толку, разговор повернул в совершенно неожиданною сторону.
— Князь был очень разгневан, узнав о дурной инициативе некоторых сотрудников, и поручил мне разобраться с этим ненужным конфликтом и завершить его ко взаимному удовлетворению.
Ну конечно же, князь ничего не знал. Добрый царь и злые бояре, знаем-знаем.
— Могу это только приветствовать, господин Курт. Кстати, а каким вы видите это решение?
— Собственно, решение простое — вы принимаете мои извинения и отдаёте наших людей, на этом конфликт считается исчерпанным.
— Я бы предпочёл его немного дополнить, господин Курт. Давайте исключим из договора пункт о княжеском опционе. Как выяснилось, он провоцирует нездоровую инициативу, и мне не хотелось бы в дальнейшем иметь подобную мину в кармане.
— Опцион необходим чтобы гарантировать, что нужды дружины будут выполняться в первую очередь. Не забывайте, что он выгоден и для вас — опцион гарантирует вам сбыт вашей продукции. Но в качестве жеста доброй воли князь готов смягчить санкции за невыполнение условий опциона, при условии, что вы дадите слово чести прилагать все возможные усилия для его выполнения.
— В таком случае мы пришли к согласию и можем считать инцидент полностью исчерпанным.
Далее последовали улыбки и взаимные комплименты, затем подписание дополнительного протокола об изменении санкций на простой, хотя и большой, денежный штраф, затем снова улыбки и ещё более цветистые комплименты, и наконец дорогой друг Курт нашёл в себе силы покинуть меня вместе со всеми арестованными, которые за время сидения взаперти совсем уже было отчаялись.
Судя по нашей с Куртом беседе, Ренские оказали какое-то влияние на решение князя отступить. Похоже, Стефа решила сразу расплатиться с долгом. Это радует — и помощь была очень к месту, и обмен услугами это хорошее начало для восстановления отношений. С Ольгой, конечно, отношений никаких не будет, но Мать рода — это ещё не весь род, и ей в любом случае приходится учитывать мнение родовичей. Тем более после такого фиаско власть Ольги наверняка немного пошатнулась.
Разговора про Драгану я совершенно не понял. По всей видимости, она тоже сыграла здесь какую-то роль, но какую? Возможно, мама что-то сможет подсказать.
Заступничества Ренских и Круга могло хватить на то, чтобы князь отказался от планов на «Артефакту», но его согласие на изменение договора объяснить сложно. Не думаю, что Ренские и Круг предъявляли князю ультиматумы, скорее всего просто выразили заинтересованность, а этого недостаточно для настолько полного отступления. Здесь явно сыграл свою роль какой-то неизвестный мне фактор. Хомские? Очень сомнительно. Жаль, что у князя не спросить.
Что же касается перехода «Артефакты», то его можно считать практически состоявшимся — Штемель выглядит вполне компетентным управляющим. Осталось подготовить свою охрану — охрана Ренских завод покинула сразу же, а шесть с половиной сотен в месяц, которые стоит мне вольный отряд, сумма совершенно чрезмерная. Да и вообще охрана должна быть своей — надо только подобрать хорошего начальника и пару-тройку опытных унтеров, а с рядовыми проблем не будет, выбор большой.
В целом итог этой истории выходит для меня строго положительным. С одной стороны, у меня нет лишнего времени, которое я мог бы уделять производству. С другой стороны, это небольшое стабильное предприятие, которое уже полторы сотни лет функционирует как часы; достаточно небольшого пригляда, чтобы управляющий не чувствовал себя слишком самостоятельным. Учиться мне ещё восемь лет считая Академиум, но завод будет работать, давая, по моим предварительным прикидкам, чистой прибыли в районе пятнадцати тысяч гривен каждый месяц. Откладывая их на счёт, получим сто восемьдесят тысяч в год, почти полтора миллиона за восемь лет — огромная сумма, с которой уже можно будет затевать серьёзные дела. Огромная она, правда, для маленькой дворянской семьи — для большой фамилии это не так уж много, а для князя вообще мелочь, ну так ведь я и не князь.
* * *
Я постучал в кабинет матери:
— Мама, к тебе можно?
— Заходи, Кени, я не занята. Что ты хотел?
— Хочу посоветоваться с тобой насчёт нашего посыльного Зайки.
— Вот как? — мама выглядела заинтригованной. — и чем она тебя заинтересовала?
— Четырнадцатилетняя девочка, читающая монографию по экономике — это для тебя не выглядит необычным?
— Это, конечно, необычно. — согласилась мама. — И как ты хочешь её использовать?
— Пока ещё не определился, но подумываю о том, чтобы взять её в стольники.
— Вот так вот сразу в стольники? — мама выглядела шокированной. — Кени, это очень серьёзное решение, случайных людей не берут в стольники, это нужно заслужить. Это же, по сути, член семьи.
— Я это знаю, мама, — согласился я, — но есть причины её взять. Вот смотри — если действительно окажется, что это финансовый гений, то она нам жизненно необходима. С приобретением «Артефакты» наши финансы сильно усложнились, но ни ты, ни я в финансах ничего не понимаем. Нам остро необходим хороший тиун [15], и как можно скорее. Ей нужно дать образование, но так просто мы в её судьбе участвовать не можем. Она несовершеннолетняя бездарная, и поэтому до семнадцати лет она будет недееспособной. Она полностью зависит от своего опекуна, кто бы он ни был. Мы можем забрать её, только приняв в стольники.
— Допустим, — кивнула мама, — но это если она и в
