Дескать продукты были натуральные. Ага, как же! Забудьте, так же бродяжили всякой херней.
Путевки — только для своих жополизов. А так, если повезет, то получишь в сентябре.
Квартиры? Тот еще квест получить. Очереди даже не на годы — десятилетия.
Бесплатная медицина? Ну-ну.
Да и не бывает ничего бесплатного, это же закон сохранения энергии — ничто не исчезает в никуда и не берется из ниоткуда. Все это заранее из зарплаты вычтено, и на медицину, и на квартиру, и на путевки, только вычитают у тебя, а сам ты ничего из этого можешь никогда не получить. Такой вот гослохотрон.
Ну и цена у «бесплатности» всего и вся — низкие зарплаты, что тоже било по морали и производительности труда, как результат появилась фраза: «вы делаете вид, что нам платите, а мы делаем вид, что работаем», плюс воровство «несунами», а кто-то на двух работах корячился.
То, что в итоге получилось его тоже совсем не радовало, но и горевать по СССР причин не видел. Просто одно говно сменилось другим, поменялась расцветка, консистенция, запах, но суть осталась та же, вот и все. То же вранье с трибун, олигархи, мажоры и т.д. и т.п.
— И вот что интересно, нас раз за разом кидают все эти африканские царьки-людоеды, но кремлевские старцы раз за разом наступают на одни и те же грабли и продолжают их поддерживать.
— А почему так?
— Причин много, но по большому счету царькам этим пофиг на то, как живут их негры, главное бабла по-легкому срубить. Пока даем мы, они социалисты, как дают амеры — капиталисты. Ну и мы допустили одну из фундаментальных ошибок. Ведь, чтобы к тебе потянулись, нужно для начала самим стать примером того, что за жизнь ты предлагаешь другому. И вот представьте парни, приезжают из Африки учиться в Союз негры, а они вопреки расхожему мнению не из простонародья, а из вполне образованных семей. И вот их развозят по учебным заведениям Союза и что же они видят кругом?
Почти все понятливо невесело усмехнулись.
— Да, вся эта ерунда с дефицитом, очередями и прочим геморроем. Казалось бы, по сравнению с Африкой, то что у нас — рай, так и думают наверное кремлевские небожители завлекая к себе студентов, только забывая, что эти чернокожие студенты из местной аристократии прекрасно знают, как живут на западе. Ну и в пользу чего в итоге они сделают свой выбор?
— Да уж… От такого рая они станут отмахиваться руками и ногами.
— То-то и оно.
— А национализм… вы с этим Масудом про это еще что-то говорили…
— Национализм у нас цветет и пахнет. Собственно везде, но особенно в Прибалтике и в Закавказье, частности в Грузии. Да и на западной Украине бандеровцы почти открыто берут власть в свои руки. Но мои слова это просто слова, это вам надо испытать на собственной шкуре, съездите как-нибудь туда, да вот сразу после армии. Вам вслед разве что плевать не будут.
— Даже сложно поверить…
— А я верю товарищу лейтенанту, — сказал снайпер Митрохин. — Моя мама в Риге отдыхала… потом рассказывала об отношении местных, этакое пренебрежительное и досадливое, дескать вынуждены обслуживать всяких унтерменьшей… собственно она это слово в непонятной фразе, в общении двух местных однажды и услышала.
— Вот же суки…
— Это при том парни, что из них сделали вывеску Союза, пыль в глаза иностранцев пускают, дескать вот как живет первое самое справедливое и счастливое государство рабочих и крестьян, все есть. Вот только за чей счет этот праздник? Сами наверное догадаетесь, раз там все есть, а в магазинов ваших городов шаром покати и время от времени нам как кость голодному псу что-то выбрасывают? Типа, жрите быдло! И мы набрасываемся на это как стая голодных псов и жадно жрем, аж давимся! Знаете, что мне это напоминает?
— Что?..
— Так советским пленным фашисты через забор жрачку кидали, какую-нибудь гнилую ботву, а потом смеялись наблюдая, как оскотинившиеся люди за нее дрались и ели пополам с грязью. Так и тут… в очереди встают даже зачастую не зная, что там выбросили на продажу: сапоги, меховые шапки, бананы, колбасу, обои, еще какую-то хрень. И какие перебранки в этих очередях случаются вплоть до драк. И они это знают. И если само государство относится к русским регионам как ко второму сорту, то, с чего им нас уважать? Ну а теперь ответьте себе на вопрос, долго ли просуществует такое государство? Долго ли будут люди терпеть к себе скотское отношение? Взрыв по совокупности причин просто неизбежен. Одно наслоится на другое, рано или поздно накопится критическая масса и рванет как бинарная взрывчатка.
— Неужели они там это не понимают?.. Не видят?
— Много ли понимали всякие дворяне перед семнадцатым годом? Вот и у нас выросло новое поколение дворян. Забавно то, что в царское время их было два-три процента и нынешних те же два-три процента.
— Ну это уже как-то…
— А как их еще назвать? Слышали про магазины «Березка»?
— Конечно! Там всякие ништяки продаются!
— Ага. Дефицит. Простым людям с обычными советскими рублями туда ходу нет. Есть еще закрытый отдел в ГУМе — коммунистический рай. Это совсем для избранных по спецпропускам. В царские времена тоже были такие магазины, где прямо на дверях таблички висели типа, собакам и быдлу вход воспрещен, и швейцар стоял, чтобы неграмотных из подлого сословия, что табличку прочесть не сможет, отшивать дабы они не оскорбили взор покупателей из числа, так называемой чистой публики своим затрапезным видом. У нас на дверях в магазины «Березка» только табличек таких нет, а так… Такой вам СССР нравится, где вас фактически официально признали вторым сортом? Вроде бы все равны, но есть ровнее. Тебе нравится боец быть вторым сортом? А может тебе? Тебе? Тебе⁈ Ради этого революцию наши деды делали, чтобы снова возникла прослойка высших существ, которая нас между собой нищебродами называет⁈
Лица бойцов и без того мрачные еще сильнее посуровели. Все это они сами видели, знали, другое дело по младости лет и общей легкости бытия, когда не хочется видеть плохое, хочется праздника, это проходило мимо их сознания, не заостряли внимание и тут, таким концентрированным потоком на них все вывалилось, это как ушат холодной воды.
— Вот только если царское дворянство билось с отчаянием и яростью обреченных, чтобы сохранить прежний порядок вещей, то нынешние, как это ни парадоксально, встанут в первых рядах разрушителей, чтобы получить возможность заиметь в собственность народное достояние в виде промышленности.
— А вы? Как хотите сделать вы? — после длительной паузы спросил старший сержант не мигая смотря на лейтенанта. — Вы ведь что-то задумали… хотите воспользоваться распадом СССР в своих интересах.
— Хочу.
— Как?
— Пока могу вам сказать лишь то, что как раньше жить нельзя, но и тот дикий капитализм, что хотят устроить все эти партийные бонзы дабы заграбастать себе то, что строилось нашими дедами и отцами, для меня тоже не приемлемо, ибо Чикаго тридцатых со стрельбой из «томпсонов» из проезжающих мимо машин в этом случае покажется нам невинным развлечением на детском утреннике. Будут настоящие бандитские войны.
«Рассказывать про китайский опыт преждевременно, сейчас там тот еще кошмар», — подумал Анатолий.
Но и такого объяснения бойцам хватило. Им все это еще требовалось как-то переварить.
«Даже интересно, кто захочет войти в мой ближний круг на начальном этапе?» — подумал Анатолий, посматривая на притихших подчиненных.
Молодость и свойственная ей порывистость помноженная на максимализм в таких случаях легко толкает людей на свершение судьбоносных шагов. Это старички десять раз подумают и в итоге откажутся ибо им и так неплохо, тепло и сухо, так зачем дергаться и рисковать?
Он почти не сомневался в старшем сержанте. Память подсказывала, что армия, а главное ответственность за других, как младшего командира, сформировавшаяся привычка приказывать, держать ответ за подчиненных и их косяки, в течение полугода окончательно откует и закалит его личность не сделав при этом заносчивым скотом, как это частенько бывает в таких случаях ибо даже такая маленькая власть над ближними своими сильно развращает людей. Есть уже сейчас в нем что-то цельное, но имелся в его характере и легкий изъян фанатичности. Такие как он полностью отдаются делу, даже если это дело — война, живут им, таких как он еще зовут рэксами.
