– Не без того, – согласился я. – Ну, спрашивайте… я же вижу.
Он прямо посмотрел мне в глаза.
– Скажите честно… что с моей дочерью? Как вы понимаете, я не могу не спросить…
– Отвечу честно, – сказал я, – даже положив руку на Библию, если в вашем королевстве такая книга найдется. Ваша дочь пошла целиком в отца. Она умна, отважна, быстро и точно соображает, дает ценные советы, а как женщина уже вскружила головы нашим принцам… куда там графу Сноррику!.. У меня с полсотни герцогов в армии, но им к Лиутгарде не протолкнуться, там принцы чуть не дерутся за право провести вашу дочь на пиру к ее креслу.
Он всматривался в мое лицо, взгляд недоверчивый, наконец засопел и откинулся на спинку кресла.
– Вижу, не врете. Но все равно, ваше высочество, вынужден вам попенять. Было рискованно брать ее с собой. Мое родительское сердце обливается кровью.
Я развел руками.
– Мы уходили быстрым маршем, как вы помните. Уже поздно было ее хватать, связывать и везти обратно в Квинтелард. Зато в нашей армии она окружена таким почетом, какого никогда не видела и не сможет увидеть в королевском дворце. Ей уже стихи сочиняют, в ее честь обеты дают! Боюсь, ваше величество…
Он напрягся, снова впился в мое лицо взглядом.
– Чего?
– Она сама отыщет себе жениха, – объяснил я. – У нее ваш неукротимый характер. Она сильная, волевая, решительная и очень самостоятельная. Как и вы.
Он вздохнул.
– Увы, все верно. Даже не знаю, плакать или радоваться. А еще не знаю, как жене сказать…
– Лионетте? – спросил я осторожно. – Надеюсь…
– Да, – ответил он. – Мы вступили с нею в брак.
– Поздравляю, – сказал я искренне. – Ваше величество, это достойная женщина. Она сделает вас счастливым!
– Уже сделала, – ответил он со слабой улыбкой, затем с усилием вернул себе строгость и серьезность. – Ваше высочество, вы так много для нас сделали…
Я отмахнулся.
– Это не только для Бриттии, дорогой друг. Нужно, чтоб и сама Бриттия не нападала на соседей.
Он заулыбался так, словно услышал самую диковинную шутку на свете.
– Бриттия?.. Да мы все живем с мечтой, чтобы нас не трогали!.. А то все соседи такие воинственные.
– Соседи могут поглядывать и на вас с опаской, – сказал я. – Да-да, вы живете мирно, потому накопили огромную мощь в виде избытка молодых сильных мужчин. А еще у вас хорошая промышленность, можете в любое время поставить под копье такую армию, какую не наберут в соседнем Варт Генце, что побольше вас по территории, или в Гиксии, где свои проблемы.
Он перекрестился.
– Мы? Да ни за что! И никогда!
– За этим я и приехал, – сказал я серьезно. – Дорогой друг, я придумал и разработал в деталях некую систему безопасности в регионе. К вам я первому, вы человек мирный и точно ее поддержите, в то время как остальных придется уговаривать, уламывать, что-то обещать.
Он насторожился, даже мирный человек не захочет поступаться чем-то важным, спросил опасливо:
– Что за система?
– Если вкратце, – сказал я, – то все короли этого региона дают клятву и подписывают документ, что будут жить в мире и поддерживать справедливость в своих королевствах. Как вы понимаете, под этим охотно подпишется каждый король. Кто не считает себя справедливым? А из этого пункта вытекает второй: жить и развиваться в своих границах, не нападать на соседей.
Он слушал внимательно, кивнул.
– И этот подпишут, хоть и со скрипом. Потому что всегда можно найти оправдание, дескать, он напал первым, спровоцировал… даже просто оскорбил! Этого достаточно для войны.
– Верно, – согласился я. – Дальше следует третий пункт, он же последний.
– Да, ваше высочество?
– Все королевства, – сказал я, – подписавшие этот договор, обязаны немедленно прийти на помощь тому, на кого напали. Сперва прислать предупреждение агрессору, чтобы отозвал войска и оплатил нанесенный ущерб, а если этого не сделает…
Он пробормотал задумчиво:
– Кто-то устрашится и отзовет… а кто-то и не поверит в такую угрозу.
– Тогда королевства, – сказал я, – подписавшие договор, приходят на помощь уже войсками! И чтобы эта помощь не оставалась абсолютно бескорыстной, хотя это так и есть, мы подкрепим ее одним обязательным пунктиком…
– Ваше высочество?
– Расходы на войну всегда велики, – напомнил я. – Потому их заставим оплачивать того, кто напал на одного из наших. Таким образом, каждое королевство вернет все деньги, истраченные на помощь пострадавшему.
В его глазах мелькнуло понимание.
– Союз королевств… гм… если на такой основе взаимопомощи…
– На такой, – подтвердил я. – Виновных будем заставлять расплачиваться так, что ни ему, ни другим больше не захочется нападать даже на самое малое королевство, что входит в наш союз!
Он спросил с внезапным интересом:
– Вы намекаете…
– На обязательность военных репараций, – подтвердил я. – Виновный должен будет не только оплатить все расходы тех стран, что пришли на помощь пострадавшему, но и отдельной статьей расходов еще должен возместить все убытки тому, на кого напал.
– Гм, – проговорил он, – это тяжкая ноша…
– Ничего, – заверил я жизнерадостно, – мы милостиво разобьем уплату долга на несколько лет. Но не слишком уж, а чтоб ноша оставалась тяжкой. Тогда в следующий раз нападать точно передумает.
Он воскликнул с заблестевшими глазами:
– Такое королевство на несколько долгих лет не в силах будет вообще содержать армию!
– Что нам и нужно, – подытожил я. – Вообще-то у меня есть подозрение, что его правители сами начнут проситься в наш союз.
Он сказал с жаром:
– Я подпишу! Подпишу, не задумываясь!
– Отлично, – сказал я. – Значит, вторая подпись уже есть.
Он округлил глаза.
– Простите…
– Первую поставит король Иоганн-Георг, – объяснил я. – Он полон энтузиазма. А от вас я заскочу в Гиксию. Уверен, третью подпись тоже получить сумею.
Он наморщил нос.
– Еще бы! Принц-регент. Вы сами ее и поставите.
Я улыбнулся.
– Значит, ваше величество, программу визита я уже исчерпал. Вот такая я деловая свинья, что делать.
– Это как…
– Получил, – объяснил я, – что мне надо, и сразу смываюсь.
Он возразил с чувством:
– Это всем нам очень надо! Вы же паладин и не для себя это делаете…
– Отчасти и для себя, – ответил я, он тут же насторожился, я пояснил торопливо: – Очень уж хочу жить в мире и лежать на диване, а не носиться вот так в ночи и по морозу, а теперь еще и по грязи, устраняя всякие там несправедливости! Пусть они сами устраняются на местах, почему это должен делать я?
Его лицо потеплело, сказал растроганно:
– Ну да, это же мы можем лежать на диванах даже во время несчастий, а вы обязаны, как паладин, всегда на коне и с обнаженным мечом в руке и оскаленным взором… До тех пор, пока не наступит везде мир и обещанное благолепие.
– Вот-вот, – подтвердил я. – Так что это и мое личное дело. Теперь уточним сразу, что нужно сделать конкретно. И прямо щас, ваше величество…
Он насторожился снова, даже чуть приподнялся, в глазах неуверенность перерастает в сильнейшее беспокойство.
– Ваше высочество?
– Пришло время действовать, – сказал я мягко, но предельно твердо. – Не люблю такое говорить в силу своей необыкновенной застенчивости и даже, я бы сказал, интеллигентности, тьфу, какое гадкое слово, но жизнь заставляет делать многие неприятные вещи добровольно и даже с песнями.
Он смотрел с напряжением в лице и тревогой в глазах.
– Ваше высочество?
– В Варт Генце, – напомнил я, – все еще бушует гражданская война.
Он проговорил осторожно, еще не предполагая, куда я поверну, но уже чувствуя себя несчастным:
– Доходят слухи… Да, доходят. Всякие.
– Борьба за трон, – напомнил я. – Нет, вы представляете это свинство? Я там полноправный регент, сами же выбрали, никто не принуждал! Пусть и не на постоянной основе, а всего на год, но это было всеми оговорено, и все подписались! Поклялись свято, что за год мирно все вопросы и вообще все утрясут, чтобы не начинать резню, когда нет уверенности в победе.
– Разумно…
– Да, – вздохнул я, – но когда срок моего регентства начал подходить к концу, все даже дыхание задержали перед прыжком на трон. А тут весть… вернее, отсутствие всяких вестей обо мне, их суверенном и ненаглядном якобы регенте.
– Почему якобы?
Я отмахнулся.
– Прекрасно понимали, я не сяду на трон и не начну рулить. Во-первых, знали, как ненавижу это дело, во-вторых, догадывались о моих заботах в других краях. Я нужен был, чтобы вроде бы держать трон занятым, пока они за год сговорятся, кому же из них стать королем. И вот за несколько недель до окончания моего регентства началась гражданская война!
Он спросил медленно:
– Вы хотите, чтобы я повел туда армию? Или даже намерены повести ее лично?
– Зачем? – спросил я. – У меня своя еще не разбежалась. Не обижайтесь, но она громила армии Мунтвига. Это я так, как не похвастаться, когда повод ну прям сам лезет под руку? Но вы правы, ваше величество. Ваше вмешательство необходимо. Воевать не нужно, нужна демонстрация готовности вмешательства. Это именно тот случай, который мы только что мудро обсуждали.
