– Ваше высочество, – проговорил он вздрагивающим голосом, – позвольте я вас… я вас…
– Что? – спросил я с подозрением. – Нет уж, лучше отведи в покои для моего принцевого отдыха.
– Я это и хотел сказать, – проговорил он вздрагивающим голосом.
Я шел уверенно, короля, как известно, играет свита, как вообще-то и любого вождя, а меня играют все, кто встречается по дороге, да так играют, что я чувствовал, как меня раздувает нечто горделивое, как морского ежа. Весом я стал точно фунтов на сто тяжелее, а в росте прибавил так, что выгляжу точно огром.
И походка у меня такая властная, что увидел бы себя со стороны, точно бы перепугался такой исполненной могущества и звездного величия персоны.
Управитель забежал вперед, делая некие знаки стражам в коридоре. Те вытянулись у стены, а двое слуг церемонно распахнули передо мной высокие двери с инкрустацией ценными породами дерева и полудрагоценными камнями.
Я перешагнул порог, вообще-то всегда по фигу, что за комната, но все с таким трепетом всегда ждут одобрения, что я и сейчас бросил через губу:
– Да, весьма, весьма… Так и передайте, одобряю.
Я снял перевязь через голову и с грохотом положил меч поперек стола, а сам плюхнулся в кресло.
– Ну, докладайте, что здесь без меня творилось?..
Управитель сказал умоляюще:
– Ваше высочество, как я посмею?
– Что, – спросил я, – нет свободы слова? Даже на кухне? Заговоры заговариваете?..
– Ваше высочество!.. Да нет более преданных слуг его величества…
– Все так говорят, – сообщил я. – Кстати, каково в королевстве соотношение церквей?
У него вытянулось лицо.
– Это… в каком смысле?
– Сколько апостольских, – пояснил я, – сколько римских?
Он замялся, развел руками.
– Точно не знаю, я же не по церквям, но если приблизительно, то примерно половина на половину. А в Пекланде, к примеру, почти все апостольские…
– Половина, – повторил я, – это уже хорошо. Тогда все восстановится быстро…
Дверь приоткрылась, с канцелярской поспешностью вошел Глен Вудруф, личный секретарь короля, поклонился с порога. Управитель бросил на него умоляющий взгляд, и Глен, даже не испрашивая моего разрешения, качнул головой в сторону двери.
Управитель со вздохом облегчения исчез. Я сказал с удовольствием:
– Уже?
Он помотал головой.
– Нет, просто рискну уточнить, вы же в прошлый раз возжелали переговорить с его величеством без всяких церемоний…
– Ну да, – подтвердил я.
– Король сейчас ведет прием посетителей, – сказал он несколько стесненно.
– Какой из приемов?
– Обычный, ваше высочество!.. Никто же не знал о вашем прибытии. Через час закончит, и тогда можете переговорить в его кабинете наедине. А пока отдохнете, примете ванну…
Я вздохнул.
– В прошлый раз мы успели еще до ванны с одалисками.
Он спросил тревожно:
– Что успели?
– Поговорить, – ответил я и поинтересовался с подозрением: – А ты что подумал?
– Я просто уточнил…
– Веди, – сказал я, – я пройду на прием. Надеюсь, его величество меня примет.
Он посмотрел с некоторым испугом.
– Разумеется, ваша светлость, разумеется! Но…
– Что еще?
– Не будет ли это умалением статуса его высочества?
Я изумился:
– А чего ты вдруг о нем стал так заботиться? Главное, статус его величества. Вы все вокруг этого статуса всего лишь подтанцовщики. И должны работать на повышение статуса короля Бриттии, ибо это повышение уровня мира, благополучия и благоденствия.
Он посмотрел на меня почти с испугом.
– Ой, ваше высочество, вы меня прям пугаете…
– Чем?
– Такие слова знаете, – проговорил он жалко. – Грамотный лорд – это что-то неестественное. Но как изволите. Только не ломайте прием.
– Все пойдет, – сказал я великодушно, – как идет. Я такой добрый, сам себе удивляюсь. Наверное, съел что-нибудь.
Он повел более коротким путем, гвардейцы вздрагивали и вытягивались у дверей, словно я напрямую из канцелярии по проверке деятельности королей.
У одной из боковых дверей Глен сделал знак придворному огромного роста, что застыл в оцепенении. Тот вздрогнул, посмотрел на меня дикими глазами.
– Его светлость, – проревел он оглушительным голосом, – эрбпринц Ричард Завоеватель!
Народу в зале не так уж много, хоть и не мало, все солидные и богато одетые, король мелочь не принимает, в нашу сторону начали поворачиваться медленно и заторможенно, придворный этикет никогда не нарушается вот так грубо и неожиданно.
На троне Ричмонд Драгсхолм, огромный, рыхлый, довольный, олицетворение монарха, у которого все идет не просто хорошо, а даже прекрасно. После того как его наследник Клавель в порыве стыда и раскаяния покончил с собой, корона эрбпринца перешла ко мне, как спасшего королевство от начинающейся гражданской войны, а место казненной королевы заняла женщина, любившая короля всю жизнь, он за это время стал еще толще и благодушнее, во всяком случае с виду.
Сейчас вытаращил глаза, даже начал приподниматься на троне, но я вскинул руки успокаивающим жестом.
– Это напрасно, – сказал я громко, – я всего лишь тоже на прием к его величеству!.. Ваше величество, умоляю вас, не прерывайте ради меня прием… Хотя, разумеется, не буду против, если удостоите меня аудиенции вне очереди.
Он опустился на трон и плотно взялся за подлокотники, словно я сейчас начну его оттуда сволакивать, всматривается с напряжением, стараясь понять, что у меня за игра.
Весь зал замер, придворные и королевские гости вытянули шеи и затаили дыхание, что же такое происходит, а Драгсхолм наконец проговорил медленно:
– Ваше высочество, приветствуем вас в нашем королевстве… Надеюсь, вы захватили с собой хорошие новости?
Я воскликнул:
– Разумеется!..
Он сказал с чувством:
– Как я люблю хорошие новости…
– Вам шлют заверения, – объявил я громко, чтобы услышало как можно больше народу в зале, – в преданности и совершеннейшем почтении фрейграф Виллебуа-де-Марейль, граф Аскланд, граф Каундифепбирф… и многие другие герои Бриттии, заслужившие уважение участников похода против узурпатора и попирателя христианских ценностей Мунтвига!
Все слушали внимательно, но я краем глаза увидел недоумение на лицах как в зале, так и ближайших придворных, выстроившихся справа и слева от трона.
Король всмотрелся в меня и спросил в лоб:
– Насколько я помню, Виллебуа-де-Марейль просто граф… как и Аскланд всего лишь барон?
Я воскликнул громко, стараясь, чтобы услышали даже в дальнем конце зала:
– Ваше величество! Как такие герои могли остаться с теми же титулами? Граф Виллебуа-де-Марейль, насколько я помню, первым получил высокий титул и огромные земли с замком, городами, лесами и озерами в бывшем королевстве Эбберт, которое теперь ликвидировано.
В зале зашумели, но сдержанно, а еще всюду шикают друг на друга, чтобы не мешали слушать их эрбпринца.
Король переспросил:
– Королевство Эбберт… больше не существует?
– Увы, – согласился я. – Там не нашлось и десяти праведников, как потребовал Господь на просьбу Авраама пощадить Содом и Гоморру. По правде говоря, нашлась только одна, да и то женщина… Хотя вообще-то я и не искал, но это неважно.
– А что, – спросил он в мертвой тишине зала, – там теперь?
– К примеру, – ответил я, – там барон Аскланд, что теперь граф, получил следующим после графа Виллебуа-де-Марейля обширные земельные угодья… как вы понимаете, земли королевства нужно было отнять и поделить, что мы и сделали. Добавлю разве что, все бриттские воины, даже незнатные, что пошли с моим войском, получили крупные награды!
В зале начался шум, король зыркнул в одну сторону, другую, похлопал ладонью по подлокотнику, кивком подозвал Глена Вудруфа.
Тот, даже не советуясь с королем, приподнялся на цыпочки, стараясь стать выше ростом, и прокричал:
– Прием на сегодня окончен!.. Прием окончен!.. Его величество удаляется для государственных переговоров с эрбпринцем Ричардом. Всем спасибо!
Вельможи не спешили покидать зал, поговорить теперь есть о чем, а мы с Ричмондом вышли через заднюю дверь за троном, прошли по узкому коридорчику с гвардейцами на каждом шагу, и вошли в его личный кабинет.
– Прошу вас, принц, – сказал он, указывая на роскошное кресло. – Вы ведь для этого заявления так поспешно, пренебрегая величавостью, прибежали в зал приемов?
– Простите, ваше величество, – сказал я с широкой улыбкой, – я не мог упустить случай сделать вам такую рекламу!
– Гм, – проговорил он. – Мне?
– Заодно и себе, – уточнил я. – Но разве плохо, что ваши лорды получают огромные земельные угодья на свободных территориях?
Он сказал сварливо:
– Это себе вы сделали рекламу. Дескать, кто идет с вами, возвращается с богатой добычей, титулами и, подумать только, пожалованными замками!
– Не без того, – согласился я. – Ну, спрашивайте… я же вижу.
