Но перед этим, как и обещал обратил в своих пленников племя Ломжа. Его брат, став новым вождем, попытался что-то изобразить из себя героическое, вызвав Руса на поединок, но князю это было совсем не интересно и он его просто пристрелил из лука, пробив насквозь щит и ту хиленькую броню из старой кольчуги насквозь.
Пленение целого племени тоже являлось тем фактором, что заставляло вождей вести себя тише воды и ниже травы, чтобы самим не стать рабами.
Вождям этих племен, Рус как и в случае с Зарасом подсластил горечь силового присоединения изъяв из их племен рода, что являлись их оппозицией.
— Может стоит их оставить, чтобы через них давить на приведенных к присяге, дабы не сильно много воли себе взяли и против нас не начали интриговать? — сказал вождь волынян.
— Думал об этом, — кивнул Рус. — Изъятие такого политического противовеса, конечно не очень хорошо, но в данных условиях их действительно нужно чем-то к себе расположить и одновременно замазать перед остальными родами. И как бы они не оправдывались, что не имеют отношения к обращению в рабство своих соперников, им мало кто поверит. Так что для сохранения своего положения им волей-неволей придется опираться на нашу силу. К тому же они такие не единственные и ничто не мешает тебе постепенно взрастить новых соперников нынешним вождям, и держать их за глотку угрозой, в случае проявления недостаточной лояльности, передать власть в племенах другим.
Маломир понятливо кивнул. Это он, как вождь племенного союза с многолетним стажем знал лучше самого Руса. Да и жена его ромейка многому научила в плане политических хитростей.
На приведение под руку Зараса, а точнее под власть славян этих оставшихся шести ятвяжских племен Рус потратил неделю, после чего поспешил обратно к младшему брату, оставив большую часть своих воинов конвоировать пленников к Бугу.
В самом начале своей деятельности по принуждению к покорности балтов он послал к Славяну гонца с инструкциями, как нужно поступить с нападавшими, так что Славян тоже успел помотаться с карательными рейдами, благо успел ибо и поле деятельности у него было поменьше.
— Как у тебя все прошло? — спросил Рус, после того, как рассказал о результатах своих действий.
— Нормально. Сопротивления почти не было.
— Почти?
— Ну да. Здесь, как ты помнишь, народу разбежалось побольше и времени на реагирование тоже имелось больше, так что они успели собрать новую армию, снова в три тысячи вобрав в нее кого только можно, от юнцов до стариков. Загородили нам дорогу, после чего обсыпали стрелами. Так себе залп вышел, — презрительно фыркнул Славян. — У них в основном слабосильные охотничьи однодеревки, да и стрелы полное говно, в основном камень да кость в наконечниках. Даже доспех мне поцарапать не смогли… Ну а потом мы вдарили в ответ. Перебили треть из луков, а потом еще треть посекли мечам, а остальных пленили. Потом все было сделано как ты повелел, так что пленено все племя Хофа и рода вождей в остальных четырех племенах, поддержав притязания на власть тех, кто успел первым проявить к нам свою лояльность.
Да, здесь план претерпел некоторую корректировку и были сменены именно главенствующие в племенах рода.
У Чеха все оказалось тихо. Вождь Йен не рискнул совершить даже легкий грабительский набег, побоявшись ответки, так что тиранить его небольшой союз племен было не за что. Впрочем, позже видя результат своих коллег, он особо ерепениться не стал и быстро пошел на союз со славянами, как политический, так и кровный. Причем роднился не с Чехом, а вождем ближайшего к нему славянского племенного союза.
Сберегли в итоге Чеха для более важной роли. Для пруссов. С которыми, по всем прогнозам, так легко сладить не получится.
Наконец начался процесс расселения второй волны переселенцев. Тем более что пока шло замирение северных балтов, подошла уже третья волна и ее вести на до самого моря предстояло параллельно со второй. Но так даже получалось лучше, чем было предусмотрено первоначальным планом.
Глава 14
34
Жесткий разгром двух мощных, по крайней мере по местным меркам, северных ятвяжских племен показало всем, что в регион пришла новая сила с которой теперь придется уживаться так или иначе. Конечно, тут еще хватало племен из числа независимых, что не пострадали в этих разборках, но и они дергаться не собирались примеряя роль наказанных на себе. А о том, что племена, вожди которых стали инициаторами противостояния со славянами взяты в рабство и их куда-то угоняют, окружающим стало известно неожиданно быстро.
Поскольку в вожди все же пробиваются как правило достаточно умные и осмотрительные люди способные просчитывать свои шаги больше чем на три хода, то они все прекрасно понимали и видя, что силой ситуацию не изменить, славян не изгнать, слишком их много и они хорошо оснащены, и чтобы не оказаться в положении возможной добычи или согнанными с родной земли, быстренько подсуетились и принялись родниться с пришельцами. Возможно, они с помощью славян хотели еще разобраться со своими врагами… чуть позже.
Видя такое дело, понимая, что в целом для переселенцев территория северных ятвягов безопасна, и они сами способны расселиться (благо теперь с проводниками из местных особых проблем не имелось), Рус поспешил разобраться с пруссами. И тут следовало поторопиться, во-первых, время поджимало, март уже начался еще немного и начнется ледоход, а во-вторых, чем больше времени проходит, тем сильнее враг, ведь глупо думать, что пруссы не в курсе о переселяющихся на север славянах и как минимум они соберут армию для налета на переселенцев, а как максимум, понимают, что им самим придется потесниться на собственной земле, что им конечно не могло понравиться и они собирались этого не допустить.
— А может не полезем к ним? — сказал Чех в ожидании ответа от верховного вождя голиндов, будет он вообще разговаривать или нет.
Если «нет», то превратится из возможного союзника в еще одного врага, чего конечно же не хотелось бы.
Первую информацию, более-менее подробную, они получили от вождей северных ятвягов. В целом на данный момент выходила следующая «петрушка». Эти два брата-акробата, то есть Брутен и Видевут, наплодив изрядное количество отпрысков от взятых в жены дочерей покоренных племенных вождей, вместо того, чтобы как-то попытаться объединить племена под одной рукой, роздали эти самые племена под власть своих сыновей и все вернулось на круги своя. Обычная практика сейчас и сохранится она на многие века. Вспомним русских князей, что делили свои княжества на уделы для сыновей, дробя свои державы.
Сейчас пруссы делились как бы на две относительно равные области. Западные племена ходили под потомками Брутена, а восточные управлялись отпрысками Видевута.
Так же имелось два отдельных больших племени балтов — голинды на юго-западе и скальвы на северо-востоке с которыми, как и с ятвягами пруссы постоянно конфликтовали. Но если у скальвов еще имелся свой кусочек Балтийского моря с янтарем на пляжах, то вот голинды, как и ятвяги были от моря окончательно отжаты пруссами.
К последним Рус заслал послов с приложением о союзе. Ибо этот союз племен в половину уступал пруссам, и при этом был более сплоченным, но несмотря на свою большую сплоченность победить вновь разобщившихся пруссов не могли. Во-первых, сыновья Брутена и Видевута в случае внешней угрозы все же объединялись против общего врага, а во-вторых, пруссы были неплохо экипированы, по крайней мере по местным меркам, так что легко отражали все поползновения голиндов, облаченных в лучшем случае в кожано-роговые доспехи. Даже у вождей металлическая защита являлась редкостью.
— Что, жениться не хочется? — подколол его Рус.
— Не в этом дело, — поморщился он.
— А в чем?
— Зачем нам эта война? Земли и так достаточно. Нам ее хватит, чтобы расселить не только вторую, но и третью волну.
