— В скверну вас, давай к главному, — Нот сплюнул.
К нам подошёл подозванный ранее работник, принеся на подносе статуэтку на пьедестале и расписку на сорок семь золотых за отправку писем.
— Все согласны, что пятую часть разделим между погибшими, включая возницу?
— Как обычно, ну. Согласны, — все авантюристы и караванщики без промедления согласились, и напряжённо уставились на Нота.
— Двадцатую часть делим между возницами, все согласны? — все собравшиеся вновь закивали, а возницы облегчённо выдохнули. Ксат шепнул мне, что в лучшем случае караванщикам достаётся два процента.
— Отлично, тогда вот этот господин нам всё скажет, — Нот показал на только что подошедшего человека с эмблемой города на груди.
— Добрый день. Представляться нет никакого смысла, да и вас всех интересует вовсе не моё имя. Четырнадцать из захваченных остроухих — оруженосцы. За каждого мы выплатим по двадцать семь золотых и четыре серебряных имперских монеты. Другие восемь оказались мелкими эсквайрами. За каждого из них мы выплатим пятьдесят три золотых и одну имперскую серебряную.
Ещё бы чуть-чуть и авантюристы взорвались бы от радости, вот только Нот вовремя хлопнул ладонью по столу.
— Один из захваченных вами — это Ханол Ускаский. Молодой барон из западных провинций королевства. Наследник, и единственный оставшийся из детей, — человек в дорогих одеждах замолчал, пробежавшись взглядом по каждому из авантюристов. — За него мы выплатим сто семнадцать золотых и пять имперских серебряных монет.
— Граф? — произнёс кто-то практически шёпотом от возбуждения.
— Ровно четыре сотни золотом.
Все собравшиеся притихли, похвастались за головы, а кто-то даже прикрыл рот ладонью, но каждый из них задумчиво уставился в пустоту, не веря в привалившее счастье.
— Великий Гланахтон, да благослови наши деяния, — взмолился один из авантюристов и поднял руки к небу.
— Да будет так! — все подхватили и вопросительно уставились на представителя городской администрации.
— Как раткины сидите, губы дрожат и все мысли о золоте, — Нот усмехнулся и потёр сплющенный нос.
— Да заканчивай их теребить, Нот. Говори, кто сколько получит.
— Как начальник каравана, беру на себя отправку помощи семьям погибших. Для этого возьму из общей суммы десять золотых. Все согласны? — против никто не был. — С учётом помощи, и всего остального, караванщики получат семнадцать золотых и шестнадцать серебряных. Каждый из нас получит по шестьдесят семь золотых и пятнадцать серебряных.
После этого я минуту растирал уши. Каждый из авантюристов посчитал своим долгом прокричать имя своего бога, поблагодарив его за столь щедрый подарок. Но они все притихли и успокоились, когда подошла череда томительного бюрократизма.
Каждый из присутствующих подходил к статуэтке и говорил, как именно он хочет получить деньги. Практически все говорили, что половину распиской, половину на руки. Лишь мы с Налдасом выбрали только расписки. Всё равно после гильдии я собирался в банк, положить всё на счёт. Сумма в триста сорок золотых с небольшим грела душу, но до обучения самой дешёвой магии ещё далеко. Но я доберусь до этого. Надо только приехать в академию, а там на месте сориентируемся. Налдас ещё не сказал, что будет охранять меня до окончания обучения, но по его поведению это и так понятно.
— Слушай, Нот, — заговорил один из авантюристов, когда вся бюрократия завершилась, — а чего такая спешка? И чего такая щедрость?
— Дело спрашивает, — вторил другой. — Я год назад поймал как-то двух разбойников, так месяц обещанных денег ждал.
— Да чего там говорить, — развёл руками Галис, чуть не выбив поднос из рук у проходившей рядом девушки. Та грозно на него посмотрела, а Галис тут же наигранно-галантно извинился. Девушка хихикнула, но испуганно пискнула и поспешила дальше, заметив нас с Налдасом. — Вот вы когда рядом, так вообще не клюёт, — одноухий покачал головой.
— Позволю предложить вам забросить уд в ближайшем борделе, — на подколку Налдаса авантюрист хмыкнул, пообещав поступить именно так первым делом.
— Городу нужны победы, — коротко резюмировал Нот. — Мы завтра двинем к Магнару по северо-западной дороге. Там как везде. По юго-западной дороге за последний месяц сожгли две деревни. Полностью. Выживших нет. Около деревни одной нашли свежую могилу с остроухим трупом. Дезертиры. Городу нужны победы, и одну из них мы предоставили.
— Но ведь Бронзовые Перстни сплошь благородные, они такое не делают. Это кто-то другой, — заметил возница.
— А разница? Городским нужна кровь. И если это не кровь разбойника, то своё они возьмут в спальне лорда. Сегодня не ходите на главную площадь, крепче спать будете.
— Всех?
— Только оруженосцев, насчёт мелких благородных не знаю. Барона точно продадут, он птица жирная. А графа, скорее всего, подарят императору. Слухи говорят, что в последнее время он недоволен местным лордом.
— Да противно, что мы так хорошо услужили благородным. Знал бы, так ещё в лесу их всех прирезал, — Галис сплюнул. Его примером воспользовались другие авантюристы, с отвращением смотря на бумажные листы и задумчиво перебирая золотые монеты.
— На этом собрание закончено. Завтра в пятый удар колокола караван собирается, на седьмой откроются ворота. И мы выедем из города. Все свободны.
Авантюристы выходили из здания в смешанных чувствах, но безоблачное небо и яркое полуденное солнце приободрило их. В ход пошли шутки и подколы, и спустя минуту компания уже вовсю рассуждала о том, существует ли зелье, чтобы ноги сами шли вперёд, пока ты стоя спишь опосля бурной ночи в борделе.
Перекинувшись парой незначительных фраз — мы попрощались со всеми и направились в банк. От вида надписи на языке высших эльфов, выложенной узорным кирпичом на фасаде здания, я в который раз задался вопросом: почему только эти разумные создали банковскую систему, распространив её на два материка? К сожалению, и на этот вопрос Налдас ответить не мог.
Посещение банка значилось последним в списке дел, и я не знал, чем заняться. Но в голове стрельнула мысль, что я слишком зациклился на магии и окончательно забыл про умения. Мы направились на рынок, где у первого встречного торгаша я спросил о здешних мастерах магических предметов. Ответ я услышал только расставшись с серебряной монетой.
У кузнеца меня поджидало разочарование. За самое дешёвое магическое оружие пришлось бы отдать не только все мои сбережения, но и занять у Налдаса. Такая же история повторилась и у бронников, у кожевенника, у мастерового по металлу.
В гостиницу я вернулся в расстроенных чувствах, но, занявшись подготовкой кожи кабана к раскройке, незаметно для самого себя погрузился в производственную нирвану: руки работают, глаза следят, а мозг отключён. Так что вечер пролетел незаметно. Лишь раз меня отвлёк крик толпы, донёсшийся из центра города.
Ко сну я отошёл довольным собой, успев за вечер нарезать оба рулона кожи на полосы. Пояс будут обматывать три кожаных ремня, один толстый по часовой стрелке, и два тонких против. И не было проблемы скрепить ремни между собой: несколько ловких движений кинжалом превратили в завязки отрезки от выкройки.
Хотя, одна проблема всё же была: Налдас вообще не разговаривал. Он и так молчалив, особенно когда сидит без движений, уставившись в одну точку. Но за сегодняшний вечер он сказал лишь одну фразу о том, что именно сейчас оберегает меня от опасности. Судя по тому, что ксат вяло реагировал на происходящее — он разговаривал с тем драконом, пытаясь его усмирить.
В пять часов утра следующего дня караван собрался и выехал из города сразу, стоило западным воротам города открыться после седьмого удара колокола.
— Благородные ублюдки, — выругались авантюристы, посмотрев на внешнюю сторону стен города.
Подвешенными за шею у ворот висело пять трупов с острыми ушами. Вороны за ночь склевали им глаза, и окровавленные глазницы смотрели в никуда. Пять трупов у этих ворот, у города есть ещё восточные и южные ворота, а оруженосцев всего четырнадцать. Скверно как-то. Лог…
