— Ты ведь бросс, да? Огромный, я слышал о вас… А ведь они говорили что-то там про броссов! У них есть оружие против тебя… — голос послушника снизился до свистящего шёпота, — Стра-а-ашное!
И он стал рассказывать, что лучевиец — настоящий тёмный маг, он такого впервые увидел. И что посох у него очень страшный, бьёт и тёмной магией, и огнём, и огонь это такой, что у человека сразу сгорает половина тела.
— Зачем стражников убили? — неожиданно для себя спросил я, да ещё с укором.
Тот сразу нахмурился.
— Я не убивал! Нет, нас заставили… то есть, нет, он же сказал, что заберёт нас с собой… то есть… — послушник расплакался и вдруг прильнул к моим ногам, — Ты же никому не расскажешь, да? Я тебе всё рассказал… Вот, золото возьми!
Этот тоже вытащил два золотых. Что ж вы, юродивые, все родной Солебрег за два золотых продали?
Хотя, думаю, они могли и не знать до встречи со стражниками, на какую авантюру подписались.
Едва эта мысль появилась у меня, как я дал вымышленному Малушу по рукам. А ну-ка, иди в расщелину со своей совестью, я не нанимался исправителем судеб малолетних кретинов. Тем более, этот принцессу Дайю пристукнул, уже этого достаточно, чтобы наказать.
— Слушай, — вдруг зашипел послушник, так и ёрзая на коленях, — А ты скажешь, что спас меня? А? Связанного нашёл… Я тебе ещё и пилюли дам, пилюли воздуха.
Он полез в карман и раскрыл другую ладонь, показывая мне прозрачные капсулы с крохотным вихрем внутри. Теперь он предлагал мне и золото, и пилюли.
— Дашь мне по башке, свяжешь? Ну или там, внизу, расскажешь хотя бы? — он захныкал, — Меня мама ждёт! Я ж вообще никого не трогал…
Я с облегчением выдохнул, увидев ложь в его глазах. На самом деле, совесть проповедника Малуша вовсю хозяйничала внутри меня, и последняя фраза послушника резко всё упростила. Да и вообще, снаружи уже есть один прощённый проводник.
— Всё ты трогал, гнус небесный.
Я сгрёб золото и пилюли, взял посох, потом шагнул мимо. Послушник, едва скрывая улыбку, с облегчением выдохнул…
— Кутень, — коротко приказал я.
Как теперь всё-таки удобно иметь такого личного и крохотного убийцу.
* * *
Артефакт стражника я решил с собой не брать, так и оставил позади, для ориентира.
Пещеру, которую охранял ещё один хмурого вида послушник, я нашёл довольно скоро. Обгрызенный вход в гнездовье светился мягким светом, изнутри слышались негромкие голоса, словно напевы. Выманивают мать гарпий, наверное…
Фигура послушника, вооружённого посохом с воздушным вихрем, зловеще темнела на светлом фоне. Ну, это он думал, наверное, что зловеще.
Я сразу понял, что тот меня заметил. Сложно не увидеть огненный посох, появившийся из темноты. Но вот лица-то он ещё не разглядел, да и я спрятался за высоким выступом, будто боялся выйти.
— Федот! — свистящим шёпотом прошипел я.
Тот напрягся, перехватывая оружие, один раз нервно обернулся. А я помахал своим посохом ещё, заманивая в темноту.
— Там наши… — прошипел я.
Как бы я ни шипел, голос-то был Федоту незнаком. Но этот тоже наверняка до последнего лелеял надежду, что как-то сможет выбраться из ситуации с вельможей.
И, ещё пару раз обернувшись, он всё-таки снялся со своего поста и побежал к сияющему в темноте посоху.
— Эй, чего ты хо… — и он свалился мне под ноги, получив своим же посохом по лбу.
Я со вздохом поджал губы. А ведь так хотелось бы попробовать залп из огненного посоха… Но ведь убью же, да и тем более, я ещё был не уверен, что сразу пойму, как из него стрелять.
С этим Федотом меня впервые замучила совесть. Я мог отдать приказ Кутеню, но что-то меня остановило… Эх, Отец-Небо, так и вправду добряком стану. Ничего не придумав лучше, я стянул с послушника его же робу, связал ею, да заткнул ему рот его же носками.
Зато теперь у меня снова был надёжный воздушный посох. С таким ворохом оружия было уже затруднительно передвигаться, и я осторожно приблизился ко входу.
Глава 23
Осторожно приблизившись к щербатому входу, я заглянул внутрь. Пещера, в которой обитали гарпии, оказалась довольно большой. Тут и там по полу были рассыпаны мелкие сияющие камушки, и я сразу сообразил, что это для освещения.
Тусклый свет магических фонариков не доставал до сводов, и потолок тонул в темноте. Туда же, во тьму, поднимались щербатые скалы-колонны, созданные самой природой.
Кое-где на полу зияли расщелины, и некоторые были достаточно широкими, чтобы сгинуть в какой-нибудь бездонной пропасти. А то и до самой преисподней долететь.
Свои гнёзда гарпии устраивали на выступах огромных колонн, и отряд вельможи я заметил как раз у одной из таких, почти в дальнем конце пещеры. Гнёзда были птичьими, самыми что ни на есть обычными… Ну, настолько, насколько может быть обычным гнездо для птички размером с корову.
Каких размеров гарпия на самом деле, мне было неизвестно, но по гнезду, в котором свободно бы разместилась пара таких броссов, как я, можно было представить.
Вельможа стоял внизу, задрав голову, и своим посохом показывал послушнику на гнезде, что и как надо делать. К скале была привязана верёвка, по которой послушник и забрался на выступ с гнездом в нескольких метрах над полом.
Рядом с вельможей стоял второй послушник. Он-то как раз и напевал, вытягивая из струнного, похожего на лютню, инструмента прекрасные ноты. Кстати, неплохой у него голос, а игра так вообще божественная.
Я сразу понял, что магия музыки действует и на меня, поэтому тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Не родился ещё тот бард, который смог бы загипнотизировать Десятого.
Мой взгляд пробежался по пещере, пытаясь выцепить ещё какие-нибудь детали. Должны быть ещё два воина, но я их не видел, и это мне не нравилось…
А девчонка где? Я не мог разглядеть Дайю и, к удивлению для себя, даже заволновался.
Сам вельможа был одет, скорее всего, по-лучевийски. Расписанная золотом белая с чёрным мантия, сапоги с чуть загнутыми острыми носами. Причёска, собранная в странной формы пучок, была заколота гребнем.
Его посох, разукрашенный золотом и вычурной резьбой, сразу привлёк моё внимание. В сравнении с оружием вельможи мои посохи, которые я держал в руках, казались детскими безделушками.
По навершию посоха, инкрустированному камнями, трепыхался огонь… Вот только странный это был огонь. Языки пламени горели яркими лепестками, но внутри они были кромешно чёрные.
Я был довольно опытным Тёмным Жрецом, и представлял себе границы тёмной магии. Такое я видел впервые… Новый мир — новые возможности.
Ну что ж, первый осмотр сделан. Пора немного расширить восприятие.
Я тронул топорище, призывая Кутеня выскользнуть и прилепиться к сводам пещеры над самым входом. Тот послушно юркнул, но не сразу сел на стену — свет от камушков на полу делал церберу больно. Фыркнув, он осторожно заполз по тёмному своду вверх, нашёл место, куда не падал едкий свет, и открыл для меня своё зрение.
* * *
Вот теперь картина стала гораздо чётче. И я судорожно сглотнул, понимая, насколько опасно в этой пещере. Причём опасно не только для меня, но и для этих глупцов.
Цербер показывал мне, что рассыпанные по полу фонарики не просто для освещения — за круг света на могли пролезть и гарпии, которых в этой пещере было пруд пруди.
Смердящий свет! И вправду смердящий — уж светлую-то магию я легко учую, поэтому для меня фонарики ужасно воняли. И для меня, и для Кутеня.
Выглядела гарпия, которая и вправду была размером с корову, довольно странно. Эдакая смесь страуса и дракона — клюв полон страшенных зубов, и над головой струился чистой Тьмой гребень, который на шее превращался в настоящую гриву.
Перистые крылья сложены на спине, но они не заканчиваются у хвоста, а тянутся куда-то за спину. Тянутся длинными всполохами, будто в воздухе растворили банку чернил, и эти размытые струи тоже исчезают в кромешных тенях.
