Больше всего на свете мне хотелось бросить замок со всеми его проблемами на сильные плечи Лулу, оседлать коня, зарядить пистоли и мчаться на выручку Ребекки. Кто знает, как долго она еще пробудет в усадьбе. Ведь в любой момент ее могут увезти туда, где я ее уже никогда не найду.
Это сложный выбор. Решить, что важнее: долг или чувства.
Победил долг. Я не мог уехать, не разобравшись со всеми замковыми секретами, не прикончив зверя и не схватив его хозяина. Люди, пришедшие ко мне на зов, ни в коем случае не должны пострадать. Достаточно смерти Ива. Кстати, надо отдать приказ похоронить тела. Ива — разумеется, отдельно от трупов старухи и ее внука. А в общую могилу к последним можно бросить и останки горбуна, пусть семейство упокоится с миром.
План составлен, осталось его воплотить в жизнь.
В комнату легко постучали, и тут же дверь отворилась. Встревоженная Лулу начала безо всяких предисловий:
— Ваш друг при смерти. Он весь горит и мечется в бреду. Его раны воспалились. Возможно, этот день он не переживет… я сделала, что смогла, но теперь все зависит лишь от него самого. Сумеет справиться — выживет, поддастся смерти — умрет к ночи…
У меня опустились руки. Атос! Все же когти зверя занесли неведомую заразу в его организм, а при отсутствии антибиотиков процесс пошел слишком быстро.
— Могу я чем-то помочь? — мрачно поинтересовался я.
— Можете, господин. По ранам на его теле я поняла, что его оцарапало некое крупное животное, что несло на своих когтях заразу. Так вот, если бы вы раздобыли для меня небольшую склянку со свежей кровью этого существа, а так же один из когтей и, желательно, верхний клык, если таковой имеется, то я попробую приготовить некое снадобье. Возможно, оно поможет. Может, нет. Ничего не обещаю.
Она не побоялась сказать все это мне. Другой человек, не таких свободных взглядов, только за одно предположение о грядущем колдовстве забил бы ведьму до смерти. Я же смотрел шире: если для того, чтобы выжить, Атосу необходимо особое лекарство, то мой долг добыть это средство.
— Я все принесу!
— Это нужно сделать, как можно быстрее. Времени у него почти не осталось…
Внезапно мне в голову пришла интересная мысль:
— Скажи-ка, Луиза, а не найдется ли у тебя порции отравы? Настолько ядреной, чтобы убить самого дьявола! Ведь у каждой уважающей себя ведьмы припрятан пузырек в укромном местечке…
Рыжая слегка опешила от вопроса. Вдобавок, я никогда прежде не называл ее настоящим именем. Но голос мой был серьезен и требователен, и она, чуть подумав, уточнила:
— Вы хотите отравить существо, ранившее господина д’Атоса?
Внезапно у меня случился умственный паралич. Как-то я не подумал сразу, что если прикончу зверя ядом, то его кровь уже не сгодится в качестве лекарства. Тысяча бесхвостых русалок, какой же я идиот!
— Хотел, но теперь передумал.
Но Лулу быстро продолжила, пока я не выставил ее из комнаты:
— Если вы сначала раните это животное, наберете кровь, а потом уже добьете его моей отравой, то все получится! Только клык и коготь нужно вырезать как можно скорее, пока яд не разнесся по всему организму. У меня есть то, что нужно!..
Я и не сомневался. Все же не зря Лулу пытались сжечь на костре благодарные соседи, причем дружно, всем городком. Я не верил в мистику, не верил в бога и дьявола, хотя постоянно упоминал обоих. Но я верил в людей! И ведьма была из тех, кто еще ни разу меня не подвел… если не считать того случая, когда она умыкнула пятьсот пистолей в Гавре.
— Неси свою отраву… и позови ко мне д’Артаньяна и братьев Дюси. Мы отправляемся на охоту!
* * *
— Мне нужна ваша помощь, господа. Дело предстоит смертельно опасное. Скорее всего, кто-то из нас умрет, причем в жутких мучениях. Выбор ваш сугубо доброволен, но знать ответ мне необходимо немедленно. Кто со мной?
На мне были тонкие перчатки из нежнейшей оленьей кожи. Именно в них, чтобы случайно не задеть открытый участок своего тела, я натирал острие клинка ядом. Лулу принесла мне склянку и велела быть крайне осторожным. При непосредственном контакте он мог убить, а уж попав в кровь, губил быстро и качественно. Противоядия не имелось.
Д’Артаньяна переглянулся с Левым и Правым. Потом гасконец уточнил:
— Это по тому вопросу, по которому вы просили умалчивать?
— Да, я и сейчас прошу о том же. Предлагаю отправиться на сатанинскую охоту! Кто со мной?
Д’Артаньяна повернулся к братьям Дюси и пояснил им ситуацию:
— Понимаете ли, господа, прошлой ночью в этих стенах мы столкнулись с невообразимым созданием. Как бы объяснить получше… господин д’Атос не смог пробить шкуру этой твари из мушкета, а господин барон пронзил ее рапирой в глаз, но и тогда не смог прикончить. Так что, этот поход может окончиться весьма плачевно для любого из нас.
Братьям времени на раздумье не требовалось. Они даже не перемигивались между собой, просто Люка ответил за обоих:
— Когда выступаем?
— Есть еще один нюанс… идти нам придется через чумное кладбище…
Я вкратце описал всем присутствующим виденное мною прежде, рассказал о возможной опасности и о тех мерах предосторожности, которые мы обязаны соблюсти, чтобы не заразиться. Рисковать никем понапрасну я не хотел.
Одно время в прошлой жизни я брал строительные подряды на демонтаж старых асбестовых крыш. К тому времени он уже был признан опасным материалом, и главная опасность заключалась в волокнах, с дыханием попадавшие в легкие и вызывавшие в последствии асбестоз и другие заболевания. С тех самых пор я прекрасно запомнил все меры предосторожности, которые обязаны были соблюдать работники, и собирался применить их сейчас на практике для безопасного прохода сквозь чумную пещеру.
Маски, плотные накидки, перчатки по локоть, крепко схваченные веревками сверху, высокие сапоги с ботфортами, так же затянутыми в голенище, прилегающие к телу одежды, и кое-какая дезинфекция, как снаружи, так и внутри. Таким образом, я планировал пересечь кладбище. А дальше, надеюсь, будет участок попроще.
Примерно через час наша охотничья команда была готова к выходу. Д’Артаньян тоже намазал свою рапиру ядом, братья этого делать не стали. Они все же надеялись на стрелковое оружие, взяв и пистоли и мушкет. Но не учитывать наши слова о непробиваемой шкуре зверя они не могли, поэтому решили параллельно ориентироваться и на иные методы, прихватив с собой ловчие сети и грубые крестьянские трезубые вилы.
Устроенный мною завал в кабинете, мы разметали за пару минут без особых усилий, после чего цепочкой, держа факела в руках, стали спускаться по винтовому ходу вниз. Я шел первым, уже зная, куда выведет нас этот путь, и через некоторое время мы достигли той самой пещеры, дальше которой в своих поисках я пока не продвинулся.
— Боже правый!..
Гасконец застыл, пораженный открывшимся ему видом, и не мог сдержать инстинктивного ужаса, охватившего его сознание. Голос д’Артаньяна глухо звучал из-под кожаной маски, вырезанной на скорую руку, к которой изнутри было прикреплено сразу несколько плотных платков. Дышать было сложно, зато давало некоторую гарантию от потенциального заражения.
Левый и Правый, тоже в масках, молча перекрестились. Зрелище для неподготовленного человека было не просто пугающим, оно заставляло бежать прочь, сломя голову.
Чума — то, чего боялся во Франции каждый. То, от чего не было спасения. То, что погубило людей больше, чем все войны за последние несколько сотен лет. Чуму боялись на уровне подсознания. Зараженных гнали прочь, расстреливали из арбалетов издали, потом крюками стаскивали в могилы и засыпали известью. Люди сжигали свои одежды, в которых они встречали чумных. Если больной оказывался в доме, сжигали его вместе с домом. Да что там, вместе с его семьей, даже если прочие ее члены были еще здоровы.
Мне казалось… нет, я был уверен, что, увидев кладбище воочию, кто-то да повернет обратно.
Я ошибся. Никто не повернул.
