После многих посещений мастерской лорд Юстокс поинтересовался у меня ритмом и производительностью мастерской до нынешней ситуации с Леди Розмайн. Я начал готовить соответствующие документы из покоев Главы храма, тем временем решив спросить его, что он думает о своем пребывании в мастерской.
- Лорд Юстокс, как дела в мастерской?
- Очень возбуждает. Там все так интересно, как и следовало ожидать от того, что находится под присмотром Леди Розмайн. Она обучила довольно очаровательных подчиненных. Они даже позволили мне поколыхать ситом, когда я впервые пришел.
Для дворянина было неприлично и неприемлемо исполнять подобную работу, поэтому я легко мог себе представить, какие противоречивые чувства испытали работники мастерской, когда Лорд Юстокс попросил их об этом. Фрицу, должно быть, пришлось нелегко.
- Но как только я коснулся бумаги только что выложенной на сушильные доски, — продолжил Лорд Юстос, — один из лехерлов из компании Плантен закричал на меня «Что ты делаешь, идиот?!» Он крикнул это так громко, что его слышали все внутри.
Лютц, зачем ты это сказал?! И Фриц, как ты мог допустить такое?!
Кровь отхлынула от моего лица, но Лорд Юстокс продолжил свой рассказ с очень веселым выражением. После этой вспышки Лютца в мастерской воцарилась тишина, и даже сам Лютц понял, что он сказал то, чего никогда не должен был произносить. Однако прежде чем кто-либо успел заговорить, Фриц с холодной улыбкой, достойной Лорда Фердинанда, выступил вперед и немедленно прочитал Лорду Юстоксу строгую лекцию, которую тот запомнил дословно.
- Я не ожидал, что Главный священник пришлет к нам кого-то настолько неосведомленного, что он даже не знает, сколько времени и денег будет потеряно из-за испорченной бумаги, даже после того, как ему объяснили весь процесс. Должно быть, он совершил ошибку в своем суждении из-за того, что был так занят. Управляющий, который уничтожает продукты труда своих подчиненных, не может занимать место Леди Розмайн, и поэтому я немедленно доложу об этом Главному священнику. Нам не нужен человек, который не понимает важности и тонкостей нашей работы.
- …И-и-и что же вы сделали потом, Лорд Юстокс?
- Я, очевидно, не хотел, чтобы меня назвали бесполезным и выгнали в первый же день, особенно зная, что Лорд Фердинанд был в таком отчаянии, что действительно попросил моей помощи, поэтому я дал им достаточно денег, чтобы покрыть расходы на испорченную бумагу, и плюс немного больше, чтобы заставить их молчать. Фуух… Это, конечно, было близко. Я должен использовать эту возможность, чтобы показать работникам свои таланты и вернуть себе честь. Должен признаться, я не ожидал ничего другого от подчиненных Леди Розмайн, учитывая, как она сама всегда противостоит Лорду Фердинанду, читая ему нотации о том, что его зависимость от зелий вредна для здоровья и тому подобное.
Вероятно, большинство дворян отреагировало бы на такое совсем иначе, но в любом случае, дальше я хранил молчание. Лорд Юстокс, очевидно, счел необходимым расплатиться с ними, и, поскольку инцидент уже завершился, я не видел причин выражать несогласие с его действиями по разрешению проблемы. Не было необходимости беспокоить Главного священника подобным вопросом, поэтому я последовал примеру Фрица и ни словом не обмолвился об этом.
Лорд Юстокс посещал храм не особенно часто, без сомнения, занятый своими делами, но он был так знающ, как и говорил Главного священника: каждый раз, когда он приходил, он выполнял работу, которая заняла бы у других несколько дней. Находясь здесь, он докладывал Главному священнику и о мастерской, и о выполнении каких-то других поручений Главного священника, прежде чем вернуться в квартал знати с еще большим количеством выданных заданий. Судя по обрывкам разговора, которые мне удалось уловить, он собирал сведения о преступнике, причинившем вред Леди Розмайн.
* * *
Приближалась середина весны, и начались приготовления к весеннему молебну. Похоже, в этом году дети эрцгерцога займут место Леди Розмайн, путешествуя по Центральному району. План состоял в том, чтобы разделить весь молебен на троих, чтобы ускорить его проведение, как это было сделано в прошлые разы Леди Розмайн и Главным священником, только на этот раз были позаимствованы двое важных для эрцгерцога людей. Больно было смотреть на то, как Главный священник пытался выполнить свои должностные обязанности и наваленную сверху работу, так что он был вынужден использовать любые доступные ему средства.
Поскольку я знал об этих церемониях больше, чем другие слуги Леди Розмайн, я буду сопровождать Леди Шарлотту в качестве опытного провожатого. Пока мы готовились к поездке, Главный священник давал мне особые указания.
- Фран, используй эту возможность, чтобы укрепить легенду о святой. Расскажи эту трогательную историю всем, кому сможешь: «Святая Розмайн была отравлена, защищая детей эрцгерцога, и оба они заявили о своем желании даровать благословения, чтобы отплатить за её благородный поступок». Если их будут осыпать похвалами за эти их действия и говорить, что они такие же сострадательные и необыкновенные, как Леди Розмайн, то нам будет легче использовать их и в следующем году.
После того, как Главный священник объяснил, когда и как говорить, он вручил мне значительное количество оздоравливающих зелий с улучшенным вкусом. Он, казалось, заметил мое колебание, возникшее при мысли о эксплуатации маленьких детей эрцгерцога, поскольку пренебрежительно усмехнулся.
- Если Шарлотта и Вильфрид, чувствуя неуверенность в своих возможностях не проведут весенний молебен, и впоследствии откажутся также занять место Розмайн на Празднике Урожая, то именно приют пострадает в первую очередь из-за отсутствия еды на зиму, которую Розмайн получила бы в оплату за эти действия, — сказал он.
Его намек был очень ясным: у меня нет другого выбора, кроме как принять на себя обязанность по ускоренению и развитию легенды о новой Святой Шарлотте. Последние несколько лет научили меня тому, как важны деньги. Этот весенний молебен должен пройти гладко, иначе пострадают храм и приют.
* * *
Поскольку несовершеннолетние послушники обычно не участвовали и тем более не проводили ритуалы и церемонии, единственная доступная нам детская церемониальная одежда принадлежала Леди Розмайн. Мы отдали Леди Шарлотте белую рясу Главы храма, которая не требовала внесения никаких изменений, а Лорду Вильфриду — голубую церемониальную рясу, которая действительно нуждалась в некоторых изменениях, чтобы соответствовать его немного большему росту. Однако эти изменения не заняли много времени, благодаря тому, что Коринна из компании "Гилберт" при изготовлении ряс делала их с расчетом на вырост той, кто будет носить их.
Мы запросили у компании Плантен обычное количество карет и заодно собрались захватить с собой Ахима и Эгона, которые проживали в зимнем доме Хассе. Кроме того, по просьбе Главного священника нас сопровождали рыцари — вдвое больше, чем обычно, для защиты от возможного нападения дворян.
Леди Шарлотта не владела верховым зверем, так как ей еще предстояло поступить в Королевскую академию, поэтому я впервые за долгое время путешествовал в карете. Она, похоже, очень уважала Леди Розмайн, так как с большим интересом слушала, когда я рассказывал ей о жизни её сестры в храме. В свою очередь, я был удостоен рассказов о жизни Леди Розмайн в замке, так что в целом путешествие было очень приятным.
Когда по прибытии в Хассе Рихт впервые увидел Леди Шарлотту, он ошибочно подумал, что они все-таки не были прощены. Однако после моего объяснения, что Святая Шарлотта посвятила себя благословению земли в отсутствие сестры, он встретил её со слезами благодарности.
Леди Шарлотта была крайне напряжена, исполняя свою первую церемонию, но она использовала фей камень с маной Леди Розмайн и блестяще её завершила. Мы воссоединились с Ахимом и Эгоном, прежде чем отправиться в монастырь, где я сначала проверил, все ли в порядке, а затем подсказал Леди Шарлотте наградить солдат деньгами.
