стоять на ногах, прильнувшие к окнам.
Мэттью же уже приблизился к противнику почти вплотную.
— Подмога уже в Энфилде! — воскликнул вышедший из комнаты СБ Питер Коллинз.
— По-моему, помощь уже не нужна… — задумчиво протянул Вилсон, неверяще глядя, как враг в маске отлетает от прямого удара ногой по животу.
— Как? — протянул Маска, когда я дошёл до него и остановился на расстоянии вытянутой руки. По трясущейся трости в его левой руке я понял, что он боится. Надо воспользоваться этим.
— Не знаю, — непринуждённо пожал я плечом, между прочим, не соврав ни на йоту, и, с ходу, прямым ударом ноги в грудь, отправляю его в полёт на десяток шагов.
Что происходит, я совсем не понимал. Но чувствовал, что делаю всё верно. Что всё идёт, как надо. Кому? Не знаю. После того, как я поделился с медальоном своим Эфиром, я инстинктивно ощущал, что человек в маске мне больше не опасен… Не став у ходить в самоанализ, это можно сделать и потом, решил сперва покончить с врагом. С тем, кто полминуты назад чуть не разрезал сестренку и Вилсона напополам. Просто. Чтобы не мешали… Не прощу…
Маска, уже потерявший цилиндр, в испачканном в грязи плаще, откашливаясь, пытался встать, одновременно запуская в мою сторону лезвие за лезвием. Приходилось ловить их на себя, иначе они могли попасть по тем, кто сейчас наблюдал за нами в проеме двери и из окон дома.
— Надо было убить тебя еще в Итоне… — выплюнув красную густую кровь, бормочет Маска, вставая на обе ноги. — Но и сейчас…
Договорить ему не дает мой кулак, ударивший прямо по центру бесящей белой маски. Он вновь падает, и уже из положения лёжа формирует над собой воздушный купол. Мой первый пинок останавливается, как будто застывая в густом, очень густом киселе, не доходя до его рёбер считанных сантиметров. Напрягаю ногу, и она, двигаясь как будто в воде, всё же касается его тела. Понятно. Медленно просовываю руку сквозь купол, почти не чувствуя сопротивления. Хватаю врага за шею, начинаю давить. От его попыток освободиться растрескавшаяся маска окончательно разрушается. Моя рука от увиденной картины ослабевает, чем и пользуется Маска. Точнее, Томас Честер. Учитель. Граф Честерфилд. Он мгновенно выпускает в меня волну сжатого воздуха, оттолкнув от себя на пару метров.
Изумлённый, я даже не пытаюсь что-либо предпринять, там самым дав возможность графу встать на ноги. Единственное, до чего я додумываюсь, это совсем по тупому спросить:
— Вы?..
— Ну вот, Мэтти… — покашливая и растирая шею рукой, хрипит он в ответ. — А мог же просто подохнуть, как и все подобные тебе.
— Подобные мне? — переспрашиваю, абсолютно не понимая, о чём говорит этот псих-ифер.
— А ты еще не понял? Я был лучшего мнения о тебе, — голос Маски разит разочарованием.
— Истинный? — начинаю по чуть-чуть понимать происходящее.
— Ну вот, а делаешь вид, будто не знаешь… Слушай, давай ты отдашь то, что висит у тебя на шее, и я просто уйду? Обещаю, больше я к тебе не приду.
— Нет, ты умрёшь здесь и сейчас, — беру себя в руки. Перед глазами пролетают карды из видения, где он убивает мать Мэттью. — Или рассказываешь всё, и тогда я просто отдам тебя в руки сэра Грона.
— Бульдоги Короны? Откуда?.. — удивляется сначала граф, но сразу же берет себя в руки. — Не важно… Мальчик, я хотел по-хорошему. Но, если вы настаиваете, сэр, я не против… — быстро вскинутая рука и в то место, где я стоял, летят серпы сжатого воздуха. Я же уже стою справа от графа, и держу его руку. Точнее пальцы. Одновременно левым коленом бью по животу. Граф, хекнув, откидывается назад, но я его не отпускаю, и он опускается на колени, пытаясь вдохнуть. Похоже, попал по печени. Граф бледнеет, задыхается, с округлившимися глазами смотря на меня. Подступы к дому и наши лица начинают освещать сине-красные блики полицейских люстр.
— Лорд Честер, — начинаю я, чувствуя под ладонью его Эфирный перстень, — вы же позволите продолжить так к вам обращаться?.. Вы знаете, что я хочу услышать? — начинаю подавать Эфир в перстень, чувствуя, как он начинает разогреваться. Нужно успеть допросить его как можно быстрее. — Кто вы? Почему убиваете Истинных?
— Ты… — хрипит в ответ граф, тщетно пытаясь отдёрнуть руку, — Никогда… Не узнаешь…
Среагировать не успеваю. Граф, улыбаясь во все зубы, обмяк, из его рта начинает стекать буро-красная пена. Обомлевший от увиденного, я не успеваю опомниться и перестать закачивать Эфир в раскалённый перстень под ладонью. Вспышка, и хлопок, перерастающий в монотонный гул.
Когда немного прихожу в себя, вижу перед собой абсолютно другую картину, что была мгновение назад. Какой-то холм с единственным деревом на его склоне, освещённый оранжевой зарёй. То ли закат, то ли рассвет. Не поймёшь.
— Закат, — вдруг звучит мужской голос позади меня. — Привет, Мэттью. Меня можешь звать Белен, или, по-старинному, Беленус.
____АТ____
Народ, давненько не было от вас обратной реакции. Прошу, напишите пару строк, хоть в ЛС, хоть в Комменты, с вашим мнением. Не про то, что писать дальше, а про предыдущие главы.
Необходимо немного дофамина.
Спасибо! Лю Вас!
Пока со временем очень грустно. Количество работы не дает достаточно времени, чтобы просто писать проды. Простите за долгие ожидания. Зато остается больше времени на обдумывание сюжета. Надеюсь на ваше понимание.
Глава 13 Странное местечко и старинные предания
— Закат, — вдруг звучит мужской голос позади меня. — Привет, Мэттью. Меня можешь звать Белен, или, по-старинному, Беленус.
Обернувшись увидел, что позади меня стоит… Первая мысль — ожившая античная статуя. Атлетически совершенная фигура, одетая на подобие килта и римского птерига — юбки из кожаных полос, пшеничного цвета кудрявые волосы до плеч, большие выразительные голубые глаза на идеально вычерченном харизматичном лице с волевым подбородком. На плече плашмя лежит меч без ножен, который мужчина придерживал обвитыми тугими канатами мышц рукой. Даже возникло непонятное чувство легкой антипатии. Моложавый мужчина, возникший непонятно откуда, был слишком… слишком хорош, отчего возникало непонятное чувство зависти и лёгкой неприязни. Ну не может человек быть таким.
— Не стоит завидовать предкам! — неожиданно засмеялся незнакомец, и отбросил меч на траву у корней раскидистого дерева. — Давай присядем, потомок. Нам с тобой о многом нужно поговорить. А времени у тебя немного. Хех, я и забыл, каково это — торопиться…
Странный блондин возлёг, по-другому и не скажешь, полубоком, опершись локтем о землю и с весельем в голубых глазах наблюдал за тем, как
