И тут же, не давая путникам опомниться, с другой стороны раздалось сразу несколько пронзительных воплей — на этот раз детских. Оружие в мгновение ока оказалось в руках гвардейцев. Со знанием дела они осмотрели клинки, покрытые тёмной маслянистой жидкостью, и призывно замахали Кристине руками.
Привал подошёл к концу.
* * *
Отряд упорно продирался через непролазную топь. Подгоняемые душераздирающими криками, гвардейцы по очереди прощупывали дорогу — пока один сосредоточенно работал длинной жердью, другой внимательно оглядывался по сторонам с оружием наперевес. Следом плелась Кристина, кое-как заткнув за пояс нож и взвалив запасную жердь на плечи. Хель всё реже показывалась на глаза, и лишь изредка где-то впереди мелькали то почти незаметное тёмно-зелёное платье, то её светлые волосы. На фоне грязно-бурой трясины и быстро темнеющего неба они почему-то напоминали Кристине сияющий во тьме маяк.
Леденящие кровь крики, раздающиеся то с одной, то с другой стороны, иногда стихали, но только для того, чтобы смениться судорожными всхлипываниями, жалобными хныканьем или горькими рыданиями. Их источник, хоть и не сразу, Кристина заметила раньше гвардейцев — и это странное существо напугало её как ничто прежде.
Над водой, всего в нескольких метрах от них, змеилось непроглядно черное облако клубящегося тумана. Прячась за выступающими из воды корнями, укрываясь в длинных тенях кустарников, ныряя в малейшие неровности на редких полосках поросшей мхом и лишайником суши, оно неотрывно преследовало горстку людей, посмевших забраться в самое сердце его владений. Поведение его, тем не менее, было совершенно непоследовательным: «облако» то кружило вокруг, постепенно сжимая кольцо, то стремительно бросалось куда-то в сторону, как бешеная гончая на добычу.
Впрочем, вскоре эта загадка была решена. Кристина заметила, как в глубине болота, в стороне от отряда, появилась тонкая фигура Хель: призрак замер посреди трясины, беззвучно шевеля губами. «Облако» отреагировало мгновенно — молниеносным рывком, от которого вспенилась водная гладь и колыхнулись заросли высокой болотной травы. Однако прежде чем черному «облаку» удалось её настигнуть, Хель без следа растворилась в воздухе. Она появлялась и в других местах, дразня и отвлекая внимание странного существа на себя, чтобы позволить Кристине и обступившим девушку гвардейцам уйти как можно дальше. Однако бесконечно такая игра в кошки-мышки продолжаться не могла.
Отряд выбрался на крохотный островок, расположенный всего в паре сотен метров от поросшего густым лесом берега. Ничем не примечательный, кроме одинокого дерева, растущего у самой воды, он был последней остановкой перед финальным рывком к суше. Кристина с облегчением бросила тяжелую жердь на землю. Зябко поёжилась, недовольно покосилась на насквозь промокшие ботинки, оглядела вымотанные, серые от усталости лица гвардейцев, поискала глазами Хель — та неожиданно появилась рядом, обменялась парой слов с гвардейцами и сразу же исчезла — и упрямо стиснула зубы. Она совсем не устала, но между тем голова раскалывалась от непрекращающихся спазмов, живот горел огнём, во рту пересохло, руки и ноги онемели — и при этом невыносимо её невыносимо тянуло в сон. Не совсем понимая, что делает, Кристина опустилась на корточки и обхватила голову руками.
Странным образом это помогло унять тошноту, но передышка была недолгой. На какое-то мгновение Кристине показалось, что ход времени сначала приостановился, а затем невидимая часовые стрелки и вовсе замерли, так и не досчитав до следующей секунды. Именно тогда Кристина совершенно ясно осознала: мир неотвратимо изменился. Незримый купол, укрывающий её и гвардейцев от обитателей болот, с дребезгом разбился, и внутрь хлынуло всё, от чего он должен был их защитить — и что бы это ни было, хорошим оно быть не могло. Девушку захватил вихрь беспокойства и смятения, подгоняемый дурными предчувствиями и страхом. Тело требовало решения, простого и понятного — бежать! Бежать, пока ещё есть время! Кристина вскинула голову, подалась вперёд, собралась с силами для последнего рывка — и замерла, не в силах пошевелиться.
Узкая полоска суши, давшая им приют, стремительно наполнялась вкрадчивым, невероятно злобным шипением и злорадным клокотанием, похожим на кипящую в котле смолу. Откуда-то, казалось, сразу со всех сторон, раздались судорожные рыдания, быстро переходящие то в истерический хохот, то в пронзительные вопли, слишком высокие, чтобы принадлежать живому существу.
Девушка вскочила на ноги, судорожно вынимая из-за пояса подаренный нож. Раздался звук клинка, извлекаемого из ножен, и тихий лязг металлических доспехов — гвардейцы, будто разминаясь, взмахнули оружием и заняли круговую оборону, напряженно оглядывая трясину. Но Кристина почему-то чувствовала, что угроза исходит не от болота — точнее, не только от болота. Она была гораздо ближе.
Из-за ствола высокого хвойного дерева показалось сразу несколько тонких длинных пальцев пепельно-серого цвета — Кристина с ужасом отметила, что ствол, хоть и довольно толстый, никак не сумел бы укрыть за собой даже ребенка, а обладатель такой большой кисти должен был быть выше её как минимум на две головы. Где же тогда тело? Между тем цепкие пальцы сомкнулись, крепко вцепились в кору и с сухим треском провернулись, будто собирались отжать промокшую насквозь простыню. Дерево задрожало, треск стал по-настоящему жалобным, но это существо отнюдь не собиралось его ломать — только подтянуться вперёд. Секунда — и из-за дерева медленно показалась копна длинных, беспорядочно свисающих к земле, спутанных волос, такого же пепельно-серого цвета, как и мертвенно-бледная кожа показавшихся следом кистей и рук. Призрак поднял лицо на Кристину — изуродованное, сплошь покрытое рваными ранами, с проглядывающимися сквозь отсутствующую щеку зубами — и пристально вгляделся в девушку абсолютно чёрными глазами.
— Rakh, — едва слышно выдохнул стоящий рядом Мартон, до скрипа сжимая оружие в руках. Он добавил ещё что-то, обращаясь к Эйдону, но о сути сказанного оставалось только догадываться.
«Не двигайся, — сознание заполнилось чужим голосом. Саму Хель нигде не было видно. — Побежишь — умрёшь».
Существо, названное рахом, тем временем отлепилось от дерева и рухнуло на землю, словно не могло самостоятельно удержаться на ногах. По тщедушному, костлявому телу, одетому в рваные лохмотья того, что раньше могло быть дорожным костюмом, пробежала мелкая рябь — и уже в следующее мгновение призрак замер всего в нескольких метрах от Кристины и гвардейцев. Неспособность стоять на ногах оказалось не более, чем уловкой, от которой рах в последний момент отказался. Внезапно в окружающую какофонию влился новый голос — почти неотличимый от свистящего шипения раха, он кипел едва сдерживаемой яростью. Призрак мгновенно развернулся на звук.
Хель ждала его. Идеально прямая осанка, холёные руки аккуратно сложены на животе, чуть вздернутый гордый подбородок, — всё это странным образом сочеталось с бледной алебастровой кожей и глубокими чёрными глазами, явственно выделяющимися даже на фоне сгущающейся темноты. Хель встретилась взглядом с призраком; шипение и ворчание слились в сплошной хриплый свист — и рах, принимая вызов, нетвёрдо шагнул в её сторону.
Поначалу ничего не происходило: призраки замерли напротив, пожирая друг друга глазами. Сколько это продолжалось Кристина не знала, но судя по тому, что у неё затекли ноги — довольно долго. Наконец, рах не выдержал и не сводя взгляда с Хель медленно поплыл над землей. Та сразу же отзеркалила это движение и двинулась в том же направлении. Но бесконечно кружить вокруг своего противника явно не входило в её планы.
Призраки исчезли — и тут же в центре островка встретились две грязно-серые тени. В сторону, развеиваясь в воздухе, что-то отлетело: кажется, одна из них — Кристина не могла с уверенностью сказать, кто — потеряла руку; и противницы на огромной скоростью врезались в болото, поднимая тучу брызг и окатывая берег волнами. На мгновение всё стихло, но вскоре островок заходил ходуном, а из воды, по направлению к дереву, вылетело облако, клубящееся серым и зелёным туманом. Ствол угрожающе заскрипел, но выдержал. Призраки разлетелись в разные стороны, словно два магнита направленные друг к другу одинаковыми полюсами. Один — поднимая волны, ушел под воду, другой мягко приземлился на землю, на лету материализуясь в худощавую девушку в привычном платье. Первый раунд остался за Хель.
