— Может быть, ты мне скажешь, зачем вам было рисковать своими жизнями и лезть через ограду на гнилую крышу? — спросил Ив сына, когда врач вышел, оставив их одних. — От Лани я еще этого мог ожидать, но от тебя! Через два года ты уже будешь совершеннолетним!
— Между прочим, она меня от этого отговаривала и пошла со мной, когда я отказался.
— Да? — тогда она гораздо благоразумнее тебя. Твое счастье, что она оказалась рядом. Ты по глупости подставил свою голову под удар и получил сотрясение мозга. Тебя, скорее всего, вернули бы после того, как я уплатил бы деньги, но до этого повезли бы прятать на тряской карете. Одни боги знают, чем бы это для тебя кончилось. И что мне с тобой теперь делать? Я узнавал у тех, кто был во дворце Аликсана, как там себя вела герцогиня. И знаешь, никаких таких проделок за ней не числилось. Непоседливая и нетерпеливая, но специально никому нервы не мотала, в отличие от тебя. А здесь ее как подменили, и в этом я вижу твое влияние. Она просто тебе подыгрывает, самой ей твои проказы неинтересны. Смотри, если и дальше будешь так себя вести, можешь стать неинтересен сам. Девочки вообще развиваются быстрее и в твоем возрасте умнее мальчишек. Не все, но многие. Мне сейчас пришла в голову одна мысль. Не послать ли мне тебя пожить при дворе Аликсана? В гостях ты будешь вести себя скромнее, а я попрошу герцога приставить к тебе наставника, который сделает из тебя человека. Здесь все слишком хорошо помнят, что однажды ты заменишь меня, поэтому многое сходит тебе с рук. Там такого не будет. Запомни, сын, чтобы понравиться умной девушке, нужно быть не дурней ее. Тебе повезло с Лани, не оттолкни ее своими детскими выходками. Я не призываю тебя стать взрослым, просто чаще думай что и для чего ты делаешь.
— Спасибо, отец! — тихо сказал принц, борясь с тошнотой. — Тебе не придется за меня краснеть. Вызовите портного, а то Лани порвала единственный костюм.
— Лежи спокойно, вызову я ей портного. Твоя задача теперь — выздороветь за несколько дней, иначе все путешествие проведете под дождем. Вам в карете это не страшно, а сопровождающим придется мокнуть. И добираться будете на пару дней дольше из-за грязи.
— Ну как он? — спросила жена, которая прохаживалась в коридоре возле дверей в комнаты сына. — Я войду?
— Подожди! Он сейчас заснет, так что не нужно мешать. Если хочешь, зайдешь позже. Я решил отправить сына в Ордаг и попросить Серга дать ему хорошего наставника. Не спорь! Я знаю, что для тебя лучше, когда он рядом. Для тебя, но не для него! Здесь все носятся с Камилом, как со стеклянной вазой, а мальчишке нужен строгий воспитатель, который не делал бы скидки на его происхождение. И в гостях он будет вести себя скромнее.
— Они и там всех поставят на уши! Вряд ли Серг скажет тебе спасибо!
— Лани ничего не устраивала у нас сама. Она и в этот раз пыталась уговорить сына не лезть в эту конюшню. Это он мне сам сказал. Так что за нее можешь не беспокоиться. Она хотела понравиться Камилу, вот и подыгрывала ему в меру сил. Там такого не будет. А ее странности, возможно, сегодня спасли нашего сына.
— Профессор, может быть, на сегодня хватит? — простонал Герт Вилем. — Я уже не рад, что вспомнил про это дерьмо!
— Сделаем последнюю выпарку с самого нижнего слоя и на сегодня закончим. Смочи лучше еще раз свою ткань. Разве это вонь? Вот подсохнут сверху кучи, совсем вонять перестанет. Интересно, что подумает шевалье, когда повезет очередную порцию дерьма и увидит забор?
— Мне все равно что он подумает, только насчет того, что все просохнет, вы, профессор, не додумали. Как польет сверху через десять дней, так нашим солдатам и воду из реки таскать не придется, будем навозную жижу черпать ведрами.
— Вы будете, — уточнил профессор. Я здесь все проверю, организую добычу селитры и уеду вместе с рабочими. И не нужно так кривиться, Герт. Станете профессором, за вас с дерьмом будут возиться другие. Герцог, кстати, не только солдатам за эту работу втрое будет больше платить, но и вам тоже. И вы, в отличие от солдат, прекрасно знаете, насколько это важно. Передвиньте котелок, разве не видите, что чересчур сильно кипит? И давайте пока отойдем от костра, незачем этим дышать без необходимости.
Они отошли от костра и некоторое время молча ждали. Герт периодически подходил к котелку посмотреть сколько осталось воды. Когда он решил, что уже довольно, снял с огня почти пустой котелок, на дне которого переливалась загустевшая рапа, и отставил его остывать.
— Остынет, потом сравним, — сказал он профессору. — Но я уже сейчас вижу, что селитры в нижних слоях гораздо больше.
Вечером смогли подвести итоги.
— В верхнем слое примерно на локоть толщиной селитры почти нет, — сделал вывод Дальнер. — Ее и образоваться успело меньше, и дождями смыло в нижние слои за многие годы. Поэтому вы с этим слоем и не возитесь. Но убирать его с большой площади не стоит: он предохранит нижние слои от дождей. Еще на локоть содержание селитры растет вглубь, а потом опять немного падает и остается примерно постоянным для всего слоя. По нашим пробам уже можно сказать, что селитры здесь много. Много предстоит и работы по ее добыче. Работа гадостная, но крайне важная для всех. Когда я вернусь, поговорю с герцогом, чтобы вам еще больше подняли оплату. Думаю, он на это пойдет. Когда наберется большая партия, под охраной отправляйте в замок. Солдат мы вернем, но уже других. Так постепенно их всех заменим. И тебя, Герт, я заменю Солом, но чуть погодя.
На следующий день пожаловал хозяин дерьма.
— Я хотел бы знать, по какому праву вы поставили здесь забор! — шумел он на солдат, когда к месту скандала подошел профессор. — Из-за него я не могу выбросить навоз!
Шагах в двадцати от забора стояли два воза, запряженные парой лошадей каждый. Возчики, пользуясь случаем, отбежали от своих благоухающих повозок подальше и с интересом наблюдали, чем все закончится.
— Вы кто, милейший? — строго спросил профессор. — Представьтесь!
— Шевалье Март Собрен! — буркнул шевалье. — А вы кто?
— Я профессор Университета Дальнер. Это вы здесь сваливали навоз?
— Ну я, что дальше?
— В вашем навозе завелась лихорадка! — обвинительным тоном сказал профессор. — Нельзя складывать столько навоза в одном месте и хранить годами! К нам поступили заболевшие, и герцог Лантар повелел нам проварить весь навоз, чтобы убить болезнь. Но раз отыскался хозяин этого безобразия, то я это дело поручаю вам! И учтите, что всю работу нужно сделать за полгода, а ее качество будем проверять.
— Варить все это? — вытаращил глаза Собрен. — Как это можно сделать?
— Не можете сделать сами, наймите людей!
— Моего навоза здесь почти нет, — пошел на попятную Собрен. — Вывозили другие, я только немного добавил сверху.
— Вот верхний навоз и варите, не то я именем герцога обращусь в магистрат! С какой радости мы должны нюхать эту дрянь? Она воняет сильнее всего остального!
— Может быть, вы все-таки это сделаете сами? — заискивающе спросил шевалье. — А я забью несколько бычков и буду снабжать вас мясом!
— Наверное, старые животные с жестким мясом? — недоверчиво сказал Дальнер. — У меня такое желудок не примет!
— Что вы, господин профессор! Молодые бычки, и мясо нежное!
Договоренность была достигнута, и счастливый Собрен приказал своим работникам разворачивать возы.
— Вот примерно так и действуйте, — сказал профессор своему студенту. — Наверное, герцог Лантар все-таки пришлет кого-нибудь посмотреть, чем мы занимаемся на его земле, но препятствий чинить не станет.
— Здорово вы это придумали насчет болезни! — одобрил Герт. — И говорили убедительно, я чуть было сам не поверил. Не ожидал от вас.
— Это не моя выдумка, а герцога, — немного смущенно сказал Дальнер. — Он мне еще сказал о том, что шевалье наверняка попытается откупиться мясом, но я ему тогда не поверил.
За время плавания ветер несколько раз менял направление, измучив команду судна, на котором плыл Гел с людьми сенатора Галия Лорана. В спутниках у него был уже немолодой номенклатор[32] Сордий Аргел и сорок семь воинов-ветеранов дома Лоранов с их старшим Селием Карлотом.
Сильной качки не было, но из-за капризов погоды в заливе пришлось провести на день больше, и по прибытии в порт Гонжона все с нескрываемым облегчением покинули судно.
— Хоть мы и спешим, но сегодня придется задержаться в городе, — сказал Гел Сордию. — В портовом постоялом дворе останавливаются лишь те, у кого мало денег. Грязь, шум и неважная готовка. В город придется идти пешком, так как на всех мы экипажей не найдем, а бросать вас одних, да еще с золотом, я не могу.
Помимо доспехов и оружия каждый воин нес за спиной небольшую, но тяжелую котомку с золотом, куда были сложены и их личные вещи.
