самого Китано тоже уже нет. И довольно давно.
— Так, стоп — поднимает руку Акира: — это временной парадокс, не правда ли? Ты хочешь сказать что с момента как мы тут приняли решение и если предположить что мы это решение воплощаем в жизнь — в нашем личном будущем, последствия этих решений на самом деле уже присутствуют в настоящем?!
— Да, так и есть. — я поглядываю на Акиру с уважением. Она очень быстрая. Умная и быстрая. Как там — как и ожидалось от Акиры-сан!
— Это не значит, что нам ничего не надо делать. Нам по-прежнему надо сделать очень многое. Но едва приняв решение, сейчас — мы уже можем видеть результат, вот в чем прелесть всех этих временных петель — говорю я: — поэтому немного неинтересно рассказывать вам… мы все равно все это увидим. Но раз уж вы просите…
— Просим-просим! — уверяет Майко: — не все тут такие умные как Акира. Я вот не догоняю, что значит «Китано нет». В смысле?
— Это значит что в шестьдесят седьмом я его убью. То есть — уже убил. — поясняю я.
— Но… а с кем мы тогда имели дело в научном комплексе? — хмурится Майко: — если он умер в шестьдесят седьмом?
— Скорее всего — со мной. И моим клоном — поясняю я и начинаю гладить серого котенка у меня на коленях. Майко смотрит на меня и несколько раз моргает.
— Что? — говорю я: — это было логичное решение! Заменить Китано клоном и управлять Инквизицией, это как раз гарантирует соответствие исторической линии реальности, только с той разницей, что никаких жертв теперь не будет, всех мы перенесем в Бартам, пока линия вероятности не выправится. В свою очередь Винцент — это тоже клон… который на самом деле и будет управлять Инквизицией все эти годы. Потому как за это время на самого Китано раз десять покушения состоялись, я и решил — пусть мозговой центр будет в котенке… его-то не тронут. Даже вы, кровожадные мстительницы — не тронули Винцента. Что и породило во мне мысль создать котенка-клона, которого вы пощадите, что опять даст мне мысль создать котенка-клона. Как-то так.
— Так. У меня голова болеть начинает — говорит Майко: — то есть мы в прошлом убьем Китано и заменим его клонами, а в дальнейшем заменим всех жертв с момента их похищения, а результаты исследований — подкинем в тетрадке? И более того — все это уже было? Но нам еще надо сделать так, потому что для нас этого еще не было?
— Примерно так — киваю я: — хотя это немного примитивная точка зрения. Тут скорее подойдет слово — «неизбежность». Во вселенной, где существуют такие высокоморальные и могущественные девушки как Читосе и Майко — не может существовать такой как Китано. Потому, едва узнав о его существовании вы двое предприняли все возможное, чтобы этого не было. В результате — его нет. Его нет вот уже … сколько там? Тридцать с чем-то лет? А все, что произошло с Инквизицией с того момента — просто спектакль, который разыграли мы с вами… для нас — еще разыграем, но для всего мира — уже разыграли. Поэтому я и говорю, что нам с вами предстоит повеселится, но финал спектакля уже известен. Браво! — я начинаю хлопать. Все переглядываются.
— Мяу! — говорит котенок, я перестаю хлопать и поглаживаю его. Трудная публика, да. Всем не угодишь. Не нравится им финал пьесы видите ли.
— Он у тебя не разговаривает? — спрашивает Майко: — он же разумный?
— Не, он не разговаривает. Чтобы не было эффекта Зловещей Долины. — поясняю я: — мне только говорящего кота не хватало. Разговаривать он будет через дистанционный девайс в виде клона Китано.
— Мяу! — подтверждает кот.
— Так что несмотря на то, что спектакль для всех остальных только что закончился — для нас все еще начинается — говорю я: — нам надо возвращаться в шестьдесят седьмой, имплантировать там Винцента и клона Китано, убирать самого Китано, организовать пункт приема магов — которых мы спасем от экспериментов и управлять Инквизицией на протяжении тридцати лет через разумного котенка.
— Мяу! — еще раз подтверждает котенок.
— Когда ты так ставишь вопрос, то мне даже жалко, что мы Инквизицию разогнали — говорит Нанасэ задумчиво: — получается, что все это время она была управляемой. И кем? Котенком!
— Что за дискриминация, основанная на видовом признаке? — возмущаюсь я: — человек или котенок — какая разница, если разумный? Мы не делим разумных существ по видовым признакам! Вон, у Юки спроси — ей неважно, человек или дракон, главное, чтобы секс был хорош …
— Не было ничего! — кричит с места Юки: — Вы теперь мне Пэну никогда не забудете, да?
— Пока не появится новый объект для насмешек, который затмит это событие — не забудем — подтверждает Майко: — но затмить секс с драконом… это надо будет постараться. Мне даже в голову пока ничего не приходит.
— В тот раз Син с Линдой-сан был! И с Читосе!
— Не, не, не… — качает головой Майко: — это даже в подметки не годится. Смирись, Юки, ты у нас — чемпион.
— Подводя итоги — говорит Акира: — все, что мы тут решили — уже сделано. Китано убит, а Инквизиция все это время управлялась котенком.
— Мяу! — говорит котенок.
— Ой, да помолчи — говорит Акира: — мы уже поняли. Жертв вовсе нет, потому что все, кто исчезли — были нами же спасены и сейчас где-то там живут довольные собой. Единственные, кто пострадал и должен остаться с этими воспоминаниями — это Кикуми-чан и мы.
— Ну.. тут, к сожалению… — я развожу руками.
— Но для нас, для тех, кто сейчас сидит тут — это дело будущего. Мы еще только должны это сделать.
— Верно — говорю я торжествующе: — просто, правда?
— Аматэрасу — говорит Акира и оседает в кресле: — за что мне все это?
Я оглядываюсь по сторонам. В холле
