class="p1">И вот сегодня, уже пятнадцатого марта по местному календарю я почувствовал нетерпеливое ожидание и с моей стороны, и со стороны охранника. Как только машина припарковалась перед парадной.
— Значит, это случится сейчас.
— Так, достали и приготовили оружие! — звучит первая команда.
Офицеры выполнили приказ молча.
— Вы, оба справа, охраняете свою сторону! Стрелять без предупреждения! Водитель, как только я выйду, сразу врубай заднюю и езжай назад! Понял приказ?
— Понял, господин полковник! Но… — тут он захотел поспорить со мной.
— Никаких но!!! — рявкнул я и, открыв дверь, одним движением выскользнул наружу.
Времени уже нет на лишние разговоры, главное не остаться в машине, когда все начнется.
Тут же хлопнул дверцей, после этого раздался дребезжащий звук включения задней передачи и машина качнулась назад.
Как раз из-за угла выскочили один за другим два боевика, размахиваясь на ходу в мою сторону. До них метров пятнадцать, они подскочили метров на пять вперед и махнули руками.
— Значит, все-таки бомбы, — успел подумать я, как раздались выстрелы справа.
Похоже, офицеры оказались готовы и сразу же открыли огонь по боевикам со своей стороны, те начали стрелять в ответ. Я успел раскинуть свой защитный купол вокруг машины, но, она уже отъехала на пару метров, поэтому ее задняя часть оказалась без защиты.
В этом момент атакующие с моей стороны бросили почти одновременно круглые черные шары мне под ноги.
— Решили покалечить меня взрывами и потом добить из пистолетов, — успела мелькнуть мысль, как я мягким толчком купола отбросил бомбы обратно под ноги боевикам.
Не совсем, конечно, под ноги, метра три не долетели до невольно попятившихся мужиков.
Лица у них исказились от ужаса, выхваченные пистолеты не стали стрелять, они попробовали разбежаться в стороны от упавших перед ними по центру черных шаров. Которые тут же со страшным грохотом взорвались, качнув довольно умеренно мой купол.
После этого и я открыл огонь, метя боевикам по ногам. По ним особо не видно, чтобы они получили какие-то серьезные ранения от взрывов, зато, одному я попал в бедра три раза, а второму два.
Один выпустил, упав с лету на брусчатку, пистолет из руки, второй попробовал перевернуться с живота на спину, чтобы начать стрелять. С ним я не стал миндальничать, выпустил ему пару пуль в голову из второго револьвера и стрелок затих, откинувшись на землю газона. Так же прикрытый куполом я подскочил метров на десять ко второму раненому и откинул ногой валяющийся от него в паре метров пистолет.
Сунул ему в рот горячий ствол своего револьвера с криком:
— Лежать!
И уставился на машину, из которой уже выскочили мои охранники и бросились куда-то, больше не стреляя.
Хотя, тут же из-за угла раздался одиночный выстрел, кто-то гулко упал и из машины выбрался водитель.
— Господин полковник, вы не ранены? — крикнул он и подбежал ко мне.
— Придержи этого! Обыщи его, нет ли второй бомбы или оружия и вяжи руки! — бросил я ему и метнулся к машине, обежал ее, сразу увидев тело одного нападавшего с этой стороны.
Он валяется, вытянув руки вперед и из простреленной головы на серые камни мостовой течет кровь.
— Этот готов! — крикнул мне вернувшийся из-за угла охранник, крутя пистолетом в разные стороны.
— Там еще один, только, он ранил Петра!
Я выглянул за угол дома, около валяющегося боевика стоит второй охранник, зажимая плечо рукой.
— Давай его в машину и пусть едут в госпиталь, — скомандовал я первому охраннику, — Мы с тобой останемся здесь!
Ну вот, вроде больше никого нет из противников на ногах. Я пережил второе покушение на свою персону.
Однако, наверняка, оно не последнее.
Расследование быстро выявило, что это боевики именно социал-демократов устроили нападение.
И по личностям опознали, и последнего выжившего разговорили без проблем.
У него, вообще, какой-то шок после такой неудачной операции. Не может никак понять, как брошенные к автомобилю бомбы оказались у них под ногами. И здорово потрясли его до глубины души.
Бомбы оказались не осколочными и не таким уж сильно фугасными, больше приготовлены для отвлечения моего и моей охраны внимания от действий боевиков.
Поэтому они никак и не поранили нападавших, правда, те ждали, что мы бросимся на землю и закроем головы руками, а они нас постреляют без особых проблем.
Задумано неплохо, конечно, видна нормальная подготовка к теракту — и момент правильный подобрали, и напали четко одновременно с двух сторон. Раций-то у них еще нет здесь для такой согласованности.
Однако, внезапный сюрприз с моим куполом никто из организаторов не мог предугадать, да и команда быть в готовности здорово помогла моим охранникам одного боевика сразу успокоить, а второго ранить в живот. Вот потом рванулись за ним в погоню на азарте, бросили охраняемую персону, что совсем неправильно вышло. Успел один офицер все же получить пулю в плечо, зато, второй добил отстреливающегося до конца боевика.
— Эх, учить вас еще и учить, — покачал я головой, нагибаясь к телу убитого, возможно, наповал бандита и проверяя у него пульс на всякий случай, — Этот готов!
— Ну и черт с ним! С пулей в животе он нам тоже ничего не успел бы рассказать! — махнул я рукой над его телом, — Не пытайтесь брать в плен людей с оружием в руках! Они могут им пользоваться не хуже вас! Терять им нечего!
Раненых сразу же увозит в госпиталь водитель, вскоре от служивых около дома не протолкнуться, за меня показания мой сотрудник даст. Я пока ушел в квартиру, отдыхаю морально после перестрелки и прокручиваю в голове ее события.
На выстрелы из комитета и охраны дворца приехали, я даже не успел позвонить по телефону.
Вспоминаю, как бандиты уронили себе бомбы под ноги, как взорвались на них и один был уничтожен моим огнем. Не нужно никому пока знать, что есть один выживший боевик.
Поэтому всех сразу увезли в комитет, трупы попробуют идентифицировать, раненого успели разговорить, так что к утру я уже доподлинно знаю партийную кличку человека, отправившего боевиков на задание. И еще кто выдал им хорошую сумму денег, те же бомбы и патроны к револьверам, все они есть у меня в картотеке.
Ибо, после последней операции боеприпасов совсем немного осталось у боевиков в наличии.
И именно эта группа расстреляла фон Коттена, как слишком быстро почему-то признается раненый.
Ну, это он просто взял на себя чей-то грех, выгораживая истинных убийц или, и правда, все обстоит именно так — про такое мы узнаем вскоре. Ведь повторить ситуацию на месте расстрела тот, кто там не был лично — не сможет никак.
Следственный эксперимент все покажет точно и вполне возможно, что рассказывать выжившему еще придется гораздо больше. И мучиться тоже с объяснением — зачем это он следствие в тупик заводит?
Шуму в прессе опять много, даже очень и во всех статьях либеральных газет прослеживается одна мысль — когда же этого везунчика, царского пса Ржевского пристрелят? Где бы найти такого богатыря, Ивана-дурака, чтобы даже своей жизни не пожалел на такое благое дело? Раз все остальные благородные доны и идальго революционного террора сложили свои буйные головы на этой непосильной задаче?
Ну, думаю больше такой запрос от посольств иностранных государств формируется, как мне кажется.
Пора что-то предпринять с этим очернением моей светлой личности, раз я такой крутой и неубиваемый герой, поэтому терпеть глупые оскорбления я лично больше не собираюсь. Пришло время показать себя всей России, чтобы привлечь к себе внимание всех террористов, боевиков, шпионов и прочих разведчиков.
Человек из РСДРП, который отправил боевиков на акцию, успел скрыться в Финляндии, на что я опять посетовал императору на следующей встрече:
— Вот видите, государь! Они его арестовали по нашему запросу, потом мурыжили на границе с документами моих людей и выпустили его просто так. Видите ли, у них время задержания вышло! Ну, злости на этих финнов не хватает! Так что — пора эту заразу жестоким и бескомпромиссным образом вырвать из тела нашей страны!
— Типа — дать им свободу? Как вы предлагаете Польше? — не понимает широкий ход моих мыслей император.
— Абсолютно нет, принудить финнов вооруженным путем к полному послушанию! А с Польшей еще посмотрим, государь. Все же тех двенадцать миллионов, а этих только три всего, это очень большая разницы.
