проще. Право собственности пойдёт как приданое, которое не облагается налогом и пошлинами, и долги с него тоже списываются. То, что Марго теперь единственный член рода, тоже играет роль. Если мы выкупим интернат сразу после свадьбы, то сможем сделать это за копейки.
— А сироты?
— Ну… не знаю. Наверное, их распределят куда-нибудь.
Нихрена себе. Что же получается, я своими руками лишил всех своих однокашников крыши над головой?
Так и знал, что здесь что-то не чисто. Чуйка пищала, но я не обращал внимания. Хотел разобраться с Ротановым и сделать так, чтобы нас с Люсиль больше никто не доставал.
Оказывается, сделал только хуже. Ладно интернат, это я как-нибудь переживу, хотя за детей, конечно, обидно. Особенно за мелких.
Важнее, Маргоша станет членом гораздо более сильного рода. И наверняка не забудет о претензиях на мою красавицу-альбиноску. Почти уверен, что со временем Окуневы сделают меня целью своих интересов. Какой род откажется иметь в активе сильную волшебницу, которую даже кормить не надо? И которая способна превращаться в сексуальную красавицу.
«Пошляк!» — раздаётся в голове голос Люси. — «Но, в целом, ты прав. Поторопились мы… Что теперь будем делать?»
«А что мы сделаем? Перебьём всех Окуневых? Так себе вариант. Давай не будем торопиться. Вернее, поторопимся, но в другом направлении. Надо бросить все силы на то, чтобы получить титул графа…»
«Отличная идея», — соглашается мышка.
«Слушай, а ты можешь загипнотизировать Марго, чтобы она навсегда про тебя забыла?»
«Нет. Долго мой гипноз не действует. Да и не только она знает…»
Заезжаем на территорию поместья Окуневых. Здесь по-прежнему уютно и ничто не предвещает угрозы.
Что ж. Постараюсь расслабиться, хотя бы на сегодня. Думаю, что этим вечером никто не попытается, по завету покойного барона Ротанова, вывернуть мою душу наизнанку.
Но блинчики на всякий случай буду проверять печатью Противоядия…
Олег встречает меня, как родного. Жмёт руку и даже обнимает, что, вообще-то, офигеть какие почести. Чтобы благородный пожал руку простолюдину? Такое же редкое событие, как снег посреди июля.
— Ты отлично послужил нашему роду, Ярослав. Позволь заверить тебя, что моё обещание в силе. Если у тебя действительно получится заявить права на дворянство, я за тебя поручусь.
— Спасибо, ваше благородие.
— И материально я тоже тебя отблагодарю! Как предпочитаешь, деньгами? Или подарить тебе шпагу, как я предлагал?
— Деньгами, — отвечаю я.
Кажется, что деньги мне очень скоро понадобятся. Причём очень много. Есть одно дельце, в которое я хотел бы их вложить… Не сказать чтобы выгодное, но для успокоения совести важное.
— Я открою на твоё имя счёт в банке, устроит? — спрашивает Окунев. — Перечислю туда десять тысяч. Будешь брать столько, сколько понадобится, а на остаток будет капать процент.
— Да, отлично. Благодарю.
— Тогда идём праздновать победу! — барон обнимает меня за плечи и ведёт в гостиную.
Стол в доме Окуневых и до этого ломился от количества еды. Теперь же, когда появился повод праздновать, блюд столько, что глаза разбегаются. Кажется, сегодня мне не раз понадобится использовать ману для ускоренного переваривания…
Помимо блинов, пирогов и прочей выпечки, на столе стоит большой жареный гусь, целый осётр, гигантское блюдо с перепёлками, нарезки из различных сыров и колбас. Всего не перечислить. Запах стоит такой, что я чуть слюной не захлёбываюсь.
Правда, перед тем как садиться за стол, барон отправляет меня помыться и переодеться. После душа ко мне заходит парикмахер и подравнивает рыжие патлы.
Ещё один подарок от барона — рубашка благородного бордового цвета и чёрные брюки. Дорогие, судя по всему, потому что ткань офигенно приятная на ощупь, да и пошито здорово. С аккуратно подстриженными волосами особенно красиво выгляжу.
Собираюсь выходить, как дверь сама открывается навстречу и в комнату входит барон Окунев.
— Оделся? — широко улыбается он. — Как тебе обновка?
— Замечательно, спасибо большое.
— Послушай, Ярослав. Пока мы не сели праздновать нашу общую победу, я хотел бы кое-что предложить.
— Слушаю, ваше благородие.
— Это важно. И поверь, такими предложениями я не разбрасываюсь, — на пухлом лице Олега нет ни тени улыбки, так что я ему верю.
Молча киваю.
— Я предлагаю тебе стать слугой рода, здесь и сейчас. Ты возьмёшь фамилию, получишь родовой перстень и полное покровительство. Учитывая все твои таланты, со временем ты можешь стать главой нашей гвардии или занять другой важный пост.
Я поражён, если честно, и не сразу могу ответить. Да, я сразу решил, что барон предложить работать на него и дальше. Но чтобы вот так…
— Подумай хорошо, Ярослав. Достойная служба. Фамилия. Защита одного из самых сильных родов Новокузнецка. Признание и перспективы. Деньги. Что скажешь?
По-моему, ответ очевиден…
— Я никогда не получил такого щедрого предложения раньше. И, думаю, вряд ли когда-нибудь получу. Но вынужден отказаться, — с улыбкой отвечаю.
— Не торопись, Ярослав, подумай как следует…
— Уже подумал. Я благодарен, почтенный барон, — отвешиваю лёгкий поклон. — Но предпочитаю иной путь.
Да. Стать признанным слугой Окуневых — это слишком просто. Я получу много и сразу, спору нет, и перспективы действительно открываются неплохие. Но взамен я лишусь возможности претендовать на титул графа Котёнкина. Меня это не устраивает.
Кроме того, отказываясь от предложения, я получаю будущих врагов. Я это прекрасно понимаю. Рано или поздно Окуневы начнут строить козни против меня из-за Люсиль и приюта. Если соглашусь, то избегу всего этого… но мне плевать. Соперником больше, соперником меньше!
Всё равно, как только стану графом, со всех сторон набегут завистники и недоброжелатели. Отбиваться придётся так, что мама не горюй…
— Странный ты человек, Ярослав, — задумчиво произносит Олег. — Не знаю никого, кто так просто отказался бы от подобного. Давай так: сделаем вид, что я ничего не слышал. Подумай. Моё предложение будет в силе ещё три дня.
— Как скажете, — пожимаю плечами. — Ну что, идём ужинать?
— Конечно! — Окунев расцветает в улыбке, будто между нами и вправду ничего сейчас не произошло. — Наша повариха, когда узнала, что ты в восторге от её блинов, напекла целую гору!
Ужин проходит великолепно. Даже несмотря на то, что на нём присутствует Маргарита. Она не говорит со мной и старается даже не смотреть в мою сторону. Но когда смотрит, вижу в её глазах лютую ненависть.
Что к чему, не понимаю. Вроде сама всё спланировала. Наверняка именно она подсказала Окуневым, что я замечательный кандидат на роль защитника. А теперь делает вид, что презирает меня за убийство отца и брата.
Между прочим, не я их убил! Велимира застрелили гвардейцы, а Владимира — её драгоценный женишок. Я только чуть-чуть помог ему решиться.
Маргоша одета во всё чёрное. Типа она в трауре. Странная, конечно, ситуация. Мы тут празднуем падение именно того рода, к которому относится Маргарита. А она ест и пьёт вместе с нами, но вроде как в трауре по тому же поводу.
Короче, диссонанс, который я старательно пытался заесть восхитительными блюдами.
Гусь был хорош. Осётр — выше всяких похвал. Перепёлки и рябчики залетали на ура. Про блины и говорить не буду. Я сожрал их столько, что сбился со счёта.
Но всему, конечно, есть предел. Рано или поздно, даже с помощью маны и двух походов в туалет, я больше не мог запихивать в себя пищу. Всё было обалденно вкусно, но сколько можно? Пора и честь знать.
Денис и Маргарита уже ушли, баронесса Окунева тоже. Молчаливая дама, она сказала разве что пару слов за весь вечер. Остались только я, барон и Алиса.
— Спасибо за гостеприимство, ваше благородие, — говорю я. — Но мне пора ехать.
— Куда? Ночь на дворе! Иди в гостевой домик, отдохни. Утром позавтракаешь, возьмёшь блинцов с собой и поедешь! — восклицает захмелевший Олег, размахивая кубком с медовухой.
— Благодарю, но нет. Меня ждут, а я не сообщил, что могу задержаться.
— Тебя ждёт девушка? — спрашивает вдруг Алиса, усиленно делая вид, что на самом деле ей без разницы.
— Может быть, — улыбаюсь я.
В общем, несмотря на уговоры барона, решаю отправиться. До интерната далеко, конечно, но к утру доберусь. Ночь ясная, только лёгкий снежок идёт. Нормально, доеду.
Эклера седлает слуга. Так что мне остаётся только закинуть ему на круп сумки с едой, которую-таки всучил Олег.
