отказались от задуманного, чем потом с ними в судах «бодаться». Это время, деньги, да и потом ещё неизвестно, куда «адвокатская кривая» выведет. В законе вроде всё написано однозначно. Но это на мой неискушённый взгляд. Жизнь же полна нюансов и неприятных открытий.
Смотрю на молчащего директора, похоже с трудом переваривающего моё упоминание «Sea group».
Удачно он о моей «новой семье» сказанул, напомнил. Я к ним, конечно, обращаться не стану, но попугать очень даже могу, раз так «фишка легла».
— Со всех сторон прикрыта, — наконец одобрительно произносит ЮСон. — Ладно, скажу откровенно, чтобы не портить наши взаимоотношения. Идея с судом не моя, этого хочет госпожа Ли ЫнДжу. Думаю, что дальше разговоров дело не двинется и решать всё будет президент СанХён. Но я в агентстве наёмный работник и она хотела, чтобы я обсудил с тобой проблему прав на твои произведения.
ЮСон разводит руки в стороны.
— Я обсудил, — говорит он. — Передам ей твой ответ.
— А что за проблемы с моими правами, господин директор? — спрашиваю я. — До сегодняшнего момента они не особо кого волновали.
— Две причины, — помолчав, отвечает директор, откидываясь на спинку кресла. — Первая в том, что госпожа ЫнДжу думает, что сотрудничество с таким крупным лейблом как «Sony Music» очень круто и выгодно выделяет «FAN Entertainment» среди остальных корейских музыкальных агентств. Вторая причина — деньги. У агентства есть долги. Господин СанХён в своё время брал кредиты «на развитие», и они не возвращены. Суммы не фатальны, но довольно ощутимы в экономическом плане, поскольку требуют постоянных средств на их обслуживание. Госпожа ЫнДжу считает, что агентству следует проводить политику экономии. Она была неприятно удивлена суммами твоих роялти и считает, что при заключении контракта была допущена небрежность, которую необходимо исправить.
Угу… «Экономика должна быть экономной» … Фиг ей, а не мои роялти!
— Скажу более, но не для распространения, — наклоняясь вперёд с заговорщицким видом произносит ЮСон. — Мне с трудом удалось уговорить её выплатить твоей группе за японский промоушен всё, согласно ваших договоров. Тут мне очень хорошо помогли контракт на концерт в «TokyoDome» и ты. Я объяснил, что без тебя концерта не будет, а если тебе не выплатить денег, то ты психанёшь и можешь отказаться выступать.
Удивлённо смотрю на директора, рассказывающего какие-то невероятные, на мой взгляд, истории.
— Ты же, уже почти невестка в очень уважаемой семье, — объяснят мне ЮСон, увидев моё удивление. — Не какая-то голоногая ян из подтанцовки, у тебя совсем другой уровень.
У-у! Вот оно как оказывается! Значит, я пугаю ЧжуВоном, а ЮСон пугает мной. Круговорот понтов в природе. Точнее, в жизни.
— Скажу даже ещё! — увлечённо продолжает мой энергичный директор. — Я даже уговорил заплатить вам больше, чем вы заработали. На самом деле к выплате вышло чуть меньше, чем миллиард вон, но миллиард, это цифра, которая хорошо звучит и для кредиторов, и для пиара. Разница будет покрыта после концерта в «Tokyo Dome» …
Как говорится — «в счёт будущих побед» …
— А что тебя не устраивает в предложении «Sony Music»? — интересуется ЮСон, возвращаясь к японской теме.
— Они хотят, чтобы я передала им все права, за исключением только тех, которых не отнять, до самой моей кончины, — объясняю я. — А взамен они обещают платить какие-то смешные проценты от собранной суммы. Я даже не представляю, как я смогу проверить, что они на самом деле мне платят.
— Сколько они обещают тебе процентов? — подумав, спрашивает ЮСон.
— Десять.
— А сколько ты хочешь?
— Восемьдесят!
Кх-кх-кхе… — закашливается ЮСон.
— Ты наглая и жадная девчонка, — откашлявшись, говорит он. — Но тебе пока всё сходит с рук, поскольку ты удачлива и у тебя жених из влиятельной семьи. Ну, а если говорить реально, сколько бы процентов тебя устроило? Тридцать?
Чё он везде семью ЧжуВона тычет? — недовольно думаю я, обдумывая заданный мне вопрос. — Я и сам, с усами, как говорится…
— Тридцать процентов они согласны платить только мировым звёздам, — объясняю я причину своей недоговороспособности с японцами. — Я ей не являюсь, поэтому они предлагают мне только десять, с туманным обещанием подумать о их увеличении в каком-то не менее туманном будущем.
— Будущее рано или поздно наступит, каким бы туманным оно не было бы.
— Да, господин ЮСон, вот только живу я — сейчас. И кушать мне нужно сейчас, а не в будущем.
— Ладно, оставим будущее в покое, — делает рукой жест в сторону ЮСон. — Главное, как я понял, это то, что непреодолимых противоречий нет. Просто не сошлись в цене. Ты же не нахамила «Sony Music»?
Он с подозрением смотрит на меня.
— Что вы такое говорите, господин директор? — ужасаюсь я, стараясь сделать это как можно натуральнее. — Как можно?!
— Ты — можешь, — отвечает мне ЮСон и посидев секунды три, вздыхает.
— Ладно, — говорит он. — Я ещё раз обдумаю и попробую переговорить с господином Икута на эту тему. Если удастся найти компромисс, все от этого только выиграют. Ты согласна идти на компромисс?
— Если он будет отдаваться в моём кармане, то да, — киваю я.
— Зачем тебе вообще деньги? — смотря на меня, озадачивается вопросом ЮСон. — Твоя новая семья ведь одна из богатейших в стране! Они же полностью обеспечат тебя с ног до головы?
Что за дурацкие вопросы ты начал задавать, директор?
— Я самостоятельная и независимая женщина, — отвечаю я. — И не собираюсь ни у кого ничего просить. Я сама могу себе заработать.
ЮСон несколько секунд озадаченно смотрит на меня.
— Ты ещё и феминистка? — удивлённо спрашивает он и задаёт ещё вопросы. — Как же ты дальше жить собираешься? Ведь жёнам таких
