***
И просыпаюсь я утром. Гостей у меня больше не было, потому что я подпер дверь стулом, нагромоздив сверху вазу, спертую из холла. Не то чтобы я возражаю против приятных и умелых девушек, пусть и неизвестных. Но сил тупо нет. И выспаться хотя бы одну ночь — все что мне нужно.
Боги, демоны и прочие силы слышат мою просьбу. Никто не скребется, не летает, не верещит и не пытается меня трахнуть. Витя-будильник привычным криком поднимает строго по расписанию.
— Слышал, как бахнуло ночью? — заговорщески спрашивает Саша, едва мы все встречаемся за завтраком.
— Я крепко сплю, — пожимаю плечами. — А что там бахнуло?
— Никто не знает, — расстраивается главный сплетник и срывается, убегая к соседнему столу.
Ольга Разумовская тоже приходит со своей свитой, церемонно здороваясь со всеми и снова садясь к нам. Мы с ней целую минуту играем в гляделки. Но опять никаких намеков или признаков. Нет, точно не она.
Ладно, девицы в моей постели — не главная сейчас проблема. Лишь бы не поднялась шумиха после сегодняшней ночи. Куда бахнуло хаосом, я не знаю. Но вроде остров выглядел целым.
Первым занятием у нас в расписании стоят основы артефакторики и теперь я намерен не упускать ни единого слова. С моей развеселой жизнью никогда не знаешь, что пригодится.
И только я настраиваюсь на внимательное усвоение знаний, как дверь распахивается и в проем высовывается растрепанная мужская голова. Преподаватель вопросительно поправляет очки, но парень не обращает на того никакого внимания.
— Игорь Белаторский! — выкрикивает он, шаря взглядом по аудитории.
Мою белую башку он замечает почти сразу, удовлетворенно кивает и торжественно сообщает:
— Вас просят срочно явиться к ректору!
Этот гад меня все-таки сдал…
Глава 19
Получив от преподавателя согласие в виде кивка, я иду на выход. И, к моменту когда я выхожу из аудитории под настороженное шушуканье, этот лохматый «гонец» уже исчезает. Я только и вижу, как он скрывается в конце длинного коридора, сверкая пятками.
Приходится идти к дежурному по учебному корпусу и выведывать информацию о местонахождении ректора. Он логично располагается в административном корпусе, куда я и отправляюсь.
Погода лучше не становится. Облака кажутся висящими еще ниже, буквально падая на землю и задевая крыши корпусов. Морось стоит дымкой воздухе, моментально покрывая лицо влагой. Ну а близость открытой воды и прохладный ветер с залива вынуждают зябко поводить плечами, отгоняя холод.
На островах вообще гораздо холоднее, тут и жаркая осень ощущается не так тепло. Ну а когда погода вот так портится, то становится неприятно. И вроде для верхней одежды рановато, но и без нее неуютно.
Насколько я понял, в тот момент, когда будет серьезное похолодание, нам должны выдать утепленную форму. Пока же она летняя и рассчитана на то, чтобы в ней не спариться.
С такими отвлеченными мыслями я и дохожу до администрации. Классический шикарный особняк стоит чуть вдали от учебных корпусов. Окруженный парком с невысокими деревьями и красочными клумбами, он возвышается над этими геометрически выверенными линиями зелени и дорожек.
Я торопливо иду напрямую и мелкий гравий под ногами шуршит, потрескивая. Перед высокими двустворчатыми дверьми делаю глубокий вздох и оправляю форму, смахивая мелкие капли.
— Белаторский? — поднимает голову девушка, сидящая за стойкой рядом со входом.
Ее взгляд поверх изящных очков, сплозших на курносый нос, любопытный и с хитринкой. Не похоже, что меня могут ожидать тут проблемы. Ну или эта милашка тут специально сидит, создавая такое впечатление для всех приходящих.
— Игорь Белаторский, — подтверждаю я, вежливо кланяясь. — Мне передали, что меня ждет ректор.
— Да-да, все верно, — она одаривает меня ласковой улыбкой. — Вас ждут в кабинете, это на втором этаже, направо и в самом конце коридора.
Девушка, игриво поправив очки, кивает на лестницу, что позади нее. Тут мраморные ступени укрыты ковром, исключая риск поскользнуться и упасть. Нам бы такой в жилой корпус…
— Вам нужно сопровождение? — как-то настойчиво спрашивает она, под конце фразы убирая вопросительные нотки и наклонив голову набок.
— Благодарю, я найду, — отказываюсь, мотая головой.
Нет, это проклятие однозначно работает совершенно неправильно. Может я слишком внимательно теперь слежу за женским полом, но внимания стало больше. Ну или это потому что я на них постоянно таращусь.
Перед указанной дверью я снова успокаивающе дышу и оглядываю себя с ног до головы. Не то чтобы мой внешний вид — моя единственная проблема. Но раз уж мне выдали форму нормального размера, то хотя бы выглядеть я буду прилично.
Стучу и получив с той стороны приглашение войти, тяну ручку на себя, неожиданно слишком сильно дергая. На вид дверь очень массивна и я не рассчитываю силу, дверь распахивается и бьется о стену с оглушительным треском.
Эффектно явился, ничего не скажешь.
Вопреки моим опасениям, внутри меня ждет не совет в полном составе, а только двое. Жрец стоит у окна, прислонившись к высокому подоконнику. В его руках чашка с дымящимся чаем, а на лице довольная улыбка.
У противоположной стены просторной комнаты за скромным небольшим столом восседает ректор императорской академии. Мужчина лет шестидесяти, без единого седого волоска в пышной шевелюре и не менее густой бороде. На крупном носе-картошке очки в золотой оправе и цепочкой, уходящей к кармашку мундира.
— Проходите, проходите, молодой человек, — он приветливо машет мне, сделав вид, что не обращает внимания на удар дверью.
Ну и хорошо, не надо сразу начинать с извинений. Аккуратно закрываю дверь и пересекаю комнату, останавливаясь перед столом. Не знаю почему, но он вызывает во мне самое натуральное ученическое смущение. Перед императором я так не тушевался, как перед ректором.
Анатолий Островский, вот уже два десятка лет занимающий этот почетный пост, происходит из великого рода. Но, как и служители богов, мужчина, должный стать главой рода, отказался от этого титула в пользу младшего брата.
Казалось бы что такой шаг должен был обеспечить беспристрастие к наследникам, несмотря на их происхождение и отношения с родом Островских. Но я не уверен в том, что на его убеждения не влияют дружественные отношения семьи с родом Эратских.
Хотя дед, отправляя меня в академию, и убеждал в объективности ректора. Но все могут ошибаться и поддаваться на эмоции. Поэтому и стою я перед ним, борясь с подозрениями и опасениями.
Да и непонятно, что ему рассказал Нармер. Оба выглядят спокойными и даже дружелюбными.
— Вы меня вызывали? — нарушаю я тишину, наступившую когда ректор принялся меня разглядывать.
— Да, молодой человек. Прошу вас, присаживайтесь, — Островский указывает на одно из кресел, расставленных полукругом за моей спиной.
Ну хоть о комфорте своих посетителей ректор заботится. Большие и удобные, кресла располагают к тому, чтобы расслабиться. Я сажусь, соседнее кресло занимает жрец и снова все молчат.
Какие-то они слишком уж неторопливые. Но дед меня уже приучил к тому, что сразу разговор начинать не принято. Даже в случае плохих новостей. Поэтому терпеливо жду, уставившись в темные, почти черные, глаза ректора.
— Итак, — мужчина довольно усмехается моей выдержке. — Мы поговорили с уважаемым Нармером по поводу вашего будущего. Он вас рекомендует как весьма благонадежного и перспективного юношу.
Вот ведь демоново отродье. Мне стоит огромных усилий не выдохнуть от души. Я уже было решил, что меня тут скрутят и отправят прямиком в казематы. Ну Нармер, ведь знает что я нервный. Нельзя же так…
— Благодарю, — сдержанно киваю я жрецу, невозмутимо пьющему свой чай.
— Так же уважаемый Нармер попросил меня официально назначить вас своим ассистентом с частичным сокращением боевой практики в пользу вашей совместной работы, — продолжает ректор, пристально следя за моей реакцией. — Помимо безусловных преимуществ, это большая ответственность.
