требование Либератор, — И СТАНЕШЬ РАДИКАЛЬНЫМ МАСОНОМ. И ВЕЧНЫМ КРОКОДИЛОМ. А ИНАЧЕ — СИЛЫ ОСТАВЯТ ТЕБЯ,
— Да отвали ты...
Что-то во мне еще сопротивлялось, какая-то часть моей души упорно не хотела называть Либератора батей. Эта моя часть в ужасе металась внутри меня, она пугала меня, чего-то настойчиво требовала.
Она кричала о чем-то...
Но я подавил её.
Сказать «батя» — что же тут сложного?
Получить рай в обмен на одно короткое слово, всего из четырех букв — разве это плохая сделка?
— Батя, — прошептал я.
И весь мир утонул в красных вспышках. И вселенная свернулась в кровавый хаос.
Это был оргазм всех богов и демонов.
***
22 июня 2023 года
Великий Земшарный Союз,
Южная Америка, Амазония
23:19
Джунгли. Дождь. Ночь.
Я иду сквозь.
Запахи мокрого леса, непонятные звуки, что-то стрекочет, ливень бьет по листьям...
Я чую. Чую КАЙФ!
Он сокрыт в глубинах джунглей.
Я — превосходный охотник. Я — чистая ЯРОСТЬ.
Я — бессмертен.
Я — оживший страх.
Вся моя магия фильтруется через Либератора, батя теперь знает и Тайны Луны, он подчинил Луну, все светила покорны ему.
И я покорен.
Я — часть бати. Оружие в его руке.
Мои мысли просты. Мои инстинкты ведут меня.
Мой гнев растет...
Маги укрылись в этих джунглях. Последние в мире маги.
Они — пища для меня.
Сейчас батя включит магию, всего на минуту, и я найду их, по запаху их страхов и их чакр...
Вкуснятина.
Пир ждет.
Я скалюсь длинной пастью, из неё стекает слюна.
Мои зубы остры.
Моя кожа — зелена и чешуйчата.
За мной стелется хвост.
Я иду на двух ногах, но иногда на четырех, тогда я пускаюсь галопом.
Голод бьет все больше, он захватывает. От сердца — к рептильному мозгу.
Я весь обращаюсь в голод.
Я двигаюсь быстро, но осторожно, почти бесшумно...
Непревзойденный охотник! Чистильщик последних магов!
ГОЛОД.
СТРАСТЬ.
— Бтя, вклчй магию, — бормочу я.
Я едва могу говорить — строение моей пасти не позволяет.
Но батя слышит меня.
И включает магию.
И я замираю, прислушиваюсь.
И теперь я вижу, я знаю, где ЕДА...
Маги! Много магов! Пища — рядом.
Маги чувствуют, что волшебство вернулось к ним. Они уже тихо переговариваются где-то совсем рядом, их лагерь — скрыт в этих непроходимых джунглях...
Я больше не таюсь.
Теперь я мчусь на добычу.
Стремительно.
Моя филетовая аура пылает.
ВРАГИ. ЕДА.
Я трепещу от ГОЛОДА. Я захлебываюсь собственной слюной и желудочным соком.
Вот и лагерь магов — какие-то домики среди джунглей...
Индейцы. Среди них — один шаман.
Я бросаюсь на него.
Крики. Ужас. Они в панике...
Моя длинная пасть пробивает грудь индейского шамана, выедает его сердце, оно тает у меня во рту.
КАЙФ.
Самое острое наслаждение.
В меня летят копья и стрелы, даже пули.
Глупо.
Чешуя непробиваема.
Я рву индейцев на части десятками.
Меня не ранить,
Не убить.
От меня не сбежать.
В пасти хлюпает кровь, я перебиваю шею какому-то парню своим хвостом...
Из домиков выбегают маги. Эти все белые.
Последнее сопротивление против бати. Работа для меня.
— Что это такое? Что это за срань, мать вашу?
— Магия вернулась...
— Монстр в лагере!
Кричат по-русски.
Я вроде когда-то знал этот язык.
Но забыл.
Помню лишь несколько слов. Главное из них — «батя».
Я кидаюсь на толпу магов, в меня летят заклятия.
Редкие и слабые.
Эти маги давно не практиковались и не ели трикоинов.
Так что они слабы.
Батя включает магию лишь раз в день, чтобы я мог найти магов и утолить мой ГОЛОД. Он включает её лишь на пару минут.
И этого слишком мало — враги больше не могут культивировать, им просто не хватает того времени, когда магия включена.
Яркие вспышки...
Враги думают, что мне будет больно.
Но мне не больно, мне хорошо. Я съедаю все заклятия. Они — аперитив для меня.
Закуска перед пиром.
А вот теперь настало время главного блюда.
— Магия вернулась! Телепортируемся!
— У нас порошка нет, Шаманов...
— Да что это за чудище? Откуда вылез этот крокодил?
— Господи, помоги нам...
Индейцы уже почти все мертвы или разбежались.
В меня все еще летят заклятия.
Льет дождь, смешиваясь с кровью на земле.
В лагере светло, как днем, от вспышек магии и ауры магократов.
Но неважно. Я вижу и в темноте, и при свете. Мой взор — волшебный.
А враги в свете своей магии видят меня. И мой зубастый и чешуйчатый вид приводит их в ужас.
Я бросаюсь на магов.
Какой-то уродливый маг, с палицей в руках...
— Бегите, барины! Я задержу чудовище!
— Дрочило, нет! Беги, дурень!
Я вырываю уроду сердце и поглощаю его.
Вкусно. Но слабо.
Моя ярость растет. Чем больше ешь — тем сильнее ГОЛОД.
Я в гневе разрываю тело урода на части, его позвоночник хрустит на моих зубах...
Дальше — какой-то эскимос.
Серая аура.
Я зубами отрываю ему обе ноги, кровь льется мне в глотку.
Эскимос визжит и хрипит.
Сладкие звуки.
Я пожираю его сердце.
А ГНЕВ все растет.
ЕДА! ЕДА СМЕЕТ БЕЖАТЬ ОТ МЕНЯ!
Лагерь врагов пуст, все сбежали.
Осталась только маленькая девочка. Её забыли, бросили в суматохе.
Девочка плачет, в руках она сжимает какую-то куклу...
— Пожалуйста, — просит девочка, рыдая.
Я её знаю.
«Княжна Пожарская».
Но это — бессмысленный набор звуков, который всплывает в моей памяти.
Эти слова ничего не значат для меня.
Девочка — маг. Но её магия еще спит.
Это лакомство на один зубок.
Я ломаю девочке шею, её кукла падает в грязь.
Я отрываю девочке голову, потом жую её сердечко...
МАЛО.
МАЛО!
Я бросаюсь в джунгли, туда убежали маги...
Но от меня не убежать. Это глупо. Они всегда бегут, но никогда не убегают.
Я нагоняю двух магов, я ЕМ.
Дальше, глубже в джунгли...
Вот девушка.
Она вдруг прекращает бегство, оборачивается, смотрит на меня.
Какое-то давнее воспоминание в моем мозгу...
— Саша? — девушка глядит мне прямо в глаза, её голосок дрожит, она вся промокла от дождя, — Саша, это ты?
Я не знаю, кто такой Саша.
— Братик...
Девушка странно поднимает руку.
Непонятный жест.
Будто она не защищается, а
