У костра оставалось всё меньше школьников. Отряд вновь разбился на мелкие группы. Громов прихватил приятелей (и флягу из рюкзака) — ушёл «подыскать сухих полешек» для костра. Сергеева вместе с подружками пошли к прибрежным камням (обсуждали «интересные только девочкам» вещи). Наташа Кравцова со своими сателлитами затеяли игру в волейбол: перебрасывали друг другу мяч, пока тот не улетел в озеро (к берегу его прибило лишь через полчаса, когда спортивный азарт «волейболистов» уже поиссяк). Свечин тоже объединил вокруг себя (и гитары) небольшую компанию — развлекал её дребезжанием струн. Я насилу отбился от так и сыпавшихся на меня вопросов, затеял «скучный» диспут со Снежкой. Волкова замерла на берегу — смотрела на воду.
После очередного «группового» приёма пищи девчонки снова объединились: по призыву Лидочки Сергеевой (проигнорировала Лидочкино приглашение лишь группа Наташи Кравцовой и Алина Волкова). Сергеева с «единомышленницами» затеяли шумные игрища. Они завязывали друг другу глаза, изображали неуклюжих зомби — размахивали руками, хватали других участников, заключенных внутри нарисованной на земле окружности. Парни десятого «А» класса поначалу тоже участвовали в этой забаве. Вот только использовали предоставленные ею возможности в своих целях. Они хватали «неловких» девиц, в том числе и за «интересные» места («случайно»), чем провоцировали громкий девичий визг и возмущённые крики. И вскоре отправились в «дисквалификацию».
Темы разговоров школьников меня не увлекли — я почти не участвовал в спорах и дебатах. Надоедливые комары мешали наслаждаться природой. Внимание со стороны старшеклассниц не вдохновило меня на «подвиги». Даже призывные взгляды Кравцовой (отрабатывавшей на мне целевое использование «женских чар») не пробудили во мне желание подняться с лежака из еловых лап. Свой план на сегодняшний поход я выполнил, когда Кравцова свалилась в воду. Немного развлёкся музицированием. Съел немало чужих продуктов (изначально на них и рассчитывал, когда набивал рюкзак одеждой для «потенциальной утопающей»). И с того момента дожидался, когда классная руководительница объявит, что пора возвращаться в «цивилизацию».
Я лежал на куче веток, ковырял в зубах сосновой иголкой, посматривал на Волкову, застывшую около самой кромки озёрной воды. Лишь во время моего концерта Алина изображала принадлежность к коллективу. В отличие от одноклассниц, она не лезла ко мне с вопросами и откровенным флиртом. Большую часть «похода» Алина Волкова провела в относительном одиночестве. Она бродила по берегу, изредка возвращалась к костру и молча смотрела на огонь. Ни я, ни другие ученики десятого «А» класса не навязывали ей свою компанию. Пару раз в ситуацию вмешивалась классная руководительница. Но призывы Снежки не исправили ситуацию. Я тоже не развлекал свою соседку по парте: подобную цель на эту прогулку в лес я перед собой не ставил.
* * *
В обратный путь мы отправились под вечер.
Солнце к тому времени уже миновало зенит и скатывалось по небу к горизонту. Комары и одноклассницы знатно попили моёй крови (первые в прямом, а вторые — в переносном смысле). Я вдоволь наговорился с классной руководительницей о тенденциях развития образования; обсудил со Снежкой достоинства и недостатки текстов едва ли не всех «занесённых» в школьную программу классиков русской, советской и мировой литературы — шокировал учительницу количеством озвученных цитат. Отказался от «прогулки по лесу» в компании Лидочки Сергеевой (за что удостоился воздушного поцелуя от Наташи Кравцовой). Мой живот уже громко и настойчиво требовал «нормальной» пищи — не этих… либо холодных, либо пропахших дымом перекусов.
По пути к городу десятый «А» снова разбился на группы. Вот только в этот раз первые три (самые крупные) почти объединились. Посторонний человек не увидел бы со стороны, где заканчивался маленький отряд Васи Громова, и кто именно шагал в авангарде группы Кравцовой. Снежка на этот раз сопровождала компанию Лидочки Сергеевой (к тем примкнул помахивавший гитарой Лёня Свечин со своими приятелями). Не изменились лишь группы «аутсайдеров»: они плелись в хвосте отряда, хотя и пристроились за спиной классной руководительницы. Я аутсайдером себя не чувствовал. Хотя и ощущал себя лишним в этом «детском» коллективе. Преспокойно шёл плечо к плечу с Алиной Волковой, не отвлекал свою спутницу от размышлений.
— Если ты знал, что Наташа свалится в воду, то почему не предупредил её об этом? — вдруг заговорила Волкова.
Она сверкнула в меня глазами (сейчас её глаза походили на камни богини Афродиты, любимые драгоценности персидских правителей и египетских фараонов: были бирюзового цвета).
Я поправил лямки почти пустого рюкзака (непросохшие вещи Кравцовой тащил Вася Громов). Развёл руками. Зажмурился от блеска Алининых волос — солнце светило Волковой в затылок.
Сказал:
— Это было меньшее из зол. Кравцовой нужно было искупаться в протоке. Но я подстелил ей солому, как ты видела: прихватил для Наташи полный набор сухих вещей.
— Что значит — «меньшее из зол»? — спросила Алина. — А какое тогда «зло» — большее?
Я пожал плечами.
— Этого я тебе пока не скажу.
— Почему?
Волкова чуть сбавила ход — я вырвался вперёд, но тут же притормозил и вновь подстроился по её шаг. Сдвинул ближе к переносице мост оправы очков. Покачал головой.
— Рано тебе об этом знать.
— Почему? — повторила Алина.
Она чуть сощурила глаза.
И добавила:
— А когда будет… не рано?
— Через пару дней, — ответил я.
Волкова вскинула брови. Прикоснулась к моему плечу — снова. Я отметил, что сегодня подобных прикосновений случилось больше, чем за весь предыдущий год нашей с ней совместной учёбы.
— Почему не скажешь сейчас? — спросила Алина.
— Рано.
Я посмотрел на маячившие впереди нас спины одноклассников. Прикинул, что расстояние до ближайшей спины увеличилось уже до девяти-десяти шагов. Но не ускорился — шаркал сапогами по опавшей листве в прежнем темпе.
— А почему ты взял для Наташи в поход кеды? — спросила Волкова. — Это ты так над ней пошутил?
Увидел на лице Алины неуверенную улыбку — разглядел на правой щеке Волковой «намёк» на «ямочку». Присмотрелся. Но «ямочка» быстро исчезла, словно была лишь игрой теней.
— Причём здесь шутки? — сказал я. — Ты видела её ноги? В резиновые сапоги моей мамы Кравцова бы точно не влезла. А папины сапоги не поместились в рюкзак…
* * *
В понедельник я снова положил на парту перед Волковой сложенный пополам лист бумаги.
Алина разверну его и тут же взглянула на меня.
— Что это? — спросила она.
Прижала бумагу ладонью к столешнице.
— Это результаты завтрашних матчей по хоккею, — сказал я. — Наши парни обыграют финнов, а канадцы окажутся сильнее Шведов. Я записал результаты этих встреч и фамилии тех хоккеистов, которые поразят чужие ворота. Как ты видишь: наши победят и выйдут в полуфинал. Сыграют между собой ещё и США с Чехословакией. Но их игру не покажут по телеку — поэтому я указал только счёт: американцы забросят шесть шайб, а пропустят только две.
Волкова пожала плечами.
— Я не увлекаюсь хоккеем, — сказала она.
Передвинула лист бумаги на мою сторону парты.
— Такое бывает, — сказал я. — Ничего страшного.
Усмехнулся.
— Но ты меня не поняла, Волкова. Это результаты завтрашних матчей. Улавливаешь смысл моих слов? Завтрашних. Они состоятся по нашему времени завтра. А пока хоккеисты только настраиваются на эти игры.
Постучал пальцем по странице с записями.
— Эти матчи покажут во вторник по «Первой» программе, — сказал я. — Игру сборной Финляндии и сборной СССР буду транслировать в семь часов вечера. А битву между чехами и канадцами — позже; и только третий период.
Алина нахмурилась.
— Как это… завтра? — сказала она. — Покажут повторы игр?
Я хмыкнул.
Сказал:
— Эти игры пока не состоялись. Так что ты не свети этой бумажкой, Волкова. Спрячь её хорошенько. Достанешь её после того, как советские хоккеисты со счётом шесть-один «разделают под орех» наших соседей финнов.
