двери тёмно коричневого цвета, открыли её и ввалились в помещение.
Дойдя до первой койки, я сел на кровать и посмотрел на Мин, что стояла рядом с кроватью.
— Мин, слушай. Может тебе в оружейку прогуляться. Там по любому есть одежда, а то ты босая, да и переодеться тебе не помешает.
— Вот отдохнёшь, и пойдём вместе. Тебе тоже надо форму сменить. — Ответила женщина мне.
— Да, ничего со мной тут не случится. Жил же я как-то до твоего появления. Иди, приведи себя в порядок, а я здесь полежу. — Сладко зевнул я.
— Точно? — Сверлила, словно бур меня демоница.
— Точно. Иди уже. — Демонстративно повернулся я набок, отворачиваясь от Мин.
— Я быстро. — Донеслось до моих ушей, после чего хлопнула входная дверь.
Я снова лёг на спину, смотря в потолок, думая о действиях штаба, и атаке на башню.
Этот Анатольевич, прибыв на место штурма, уже точно был в курсе происходящего, иначе бы, он так спокойно не вёл себя рядом с Мин. Неужели это была спланированная операция самим домом Астарота. Но они точно не могли быть уверены, что кровавый генерал перейдёт на нашу сторону.
И тут я вспомнил слова Рика, что они нашли, что-то у одного бойца, и это что-то было страшное и пугающее. Неужели первичный план был в том, чтобы перед судом убить Мин, или, что там можно сделать с демоном кроме полной смерти.
Так-то всё сходилось. Цитадель полная неопытных кадров, минимальная защита и превосходящие силы врага. Напали, всех убили и применили к генералам это оружие. Ну и попутно освободили других пленных для виду. Или нет? Как я помнил из рассказов отца, о структуре КГБ СССР. У этих ребят всегда было несколько планов для каждого задания.
Мои веки же, словно, стали весить тонну, и я прямо на полу мысли, крепко уснул.
Мне впервые за всё время пребывания в аду снился сон. Я снова был на земле. Наблюдая за своими действиями, будто изнутри себя самого. Снова проживая моменты своей жизни. И то, что мне снилось, было сродни ночному кошмару.
Сон погружал меня в события сентября, после нашего с Антоном за клеймления в группе.
Тогда ко мне подошла одна моя одногруппница, и слегка пофлиртовав со мной, попросила о встрече после пар. Антона в этот день не было на занятиях, по причине того, что он застрял в лифте своего дома, что из-за неисправности был обесточен на целый час, который Антон и сидел в кабине лифта.
Картинка поплыла, и я словно вылетел из своего тела, наблюдая уже свои воспоминания чуть сверху.
— Вот умора. — Доносились до моих ушей слова Отина, когда парень вырулил из-за угла института, и подойдя к той самой девушке, что меня пригласила, повис на её плече.
Я смотрел на своё оцепенение в тот момент тело и, испытывал опять те же чувства, что и в тот день.
К Василию и той, кто позвал меня, также из-за угла вывернули Роман и Анатолий. Парни смеялись, идя к своему другу, что всё так же вис на нашей одногруппнице, что делала надменный вид, стараясь угодить Василию.
— Ребят, а вы говорили, что он не поведётся. — Сказал Отин к подходящим к нему друзьям.
— Ну, я думал, что Владик не совсем тупой. — Пожал плечами Анатолий.
Смотря на всё это со стороны, я чувствовал, как сжимается от обиды и стыда моё сердце.
— Ты и впрямь думал, что ты интересен Ларисе? — Тыкал в меня пальцем Отин.
Я видел, как я, краснея, как рак, кинул взгляд на девушку, что злорадно улыбнулась, смотря, то на меня, то на Васю.
— Да он лошара, я пальцем поманила и он тут как тут, девственник одним словом, — смеялась Лариса. — Да, кто в здравом уме будет с тобой встречаться. Если только проститутка за деньги или шалава, которой насрать с кем. Ну, или больная на голову и слепая в придачу.
Переживая опять весь этот кошмар морального издевательства, я видел, как моя копия внизу тряслась от стыда и обиды, а люди все говорили и смеялись, стараясь всё больше втоптать меня в грязь. После чего, все они развернулись ко мне спиной, и пошли прочь, вдоволь поиздевавшись, оставляя меня стоять, как вкопанного и униженного, в одиночестве.
Вися над своим телом, я как мог, откидывал нахлынувшие чувства, сжимая кулаки и зубы, говоря самому себе, что я уже не тот, что раньше. Но сон, будто чувствуя борьбу с навеянным кошмаром, всё нагнетал атмосферу кошмара, не давая и секундной передышки. А когда пик воспоминаний и пережитых эмоций достиг апогея, я словно взорвался, открывая глаза.
Я лежал на койке, а по моей щеке скатывались скупая слеза. Желая утереть её, я понял, что моя правая рука прижата к матрасу. Всё ещё не отойдя от кошмара, я повернул голову и увидел, как в черно-красной форме придавив мне руку, сопит Мин.
Свободной левой рукой я утёр слезу и, выдохнув всей грудью, откинул воспоминания из своей жизни. На лице даже появилась улыбка, хоть и грустная. Знали бы эти уроды, через что я прошёл, они бы засунули свои языки себе же в жопу.
Но, несмотря на такие мысли, моё настроение было испорчено. Так, я и лежал, смотря в потолок, а у меня под боком прижавшись к моей уже знатно затёкшей руке, мирно спал ужас для неприятелей, кровавый генерал Мин.
Я никак не мог отогнать картины приснившегося мне кошмара, но прокручивая его в голове, только дивился своей былой нерешительности. Сейчас бы я точно помял бы уродам рожи за такие приколы.
Как бы это странно ни звучало, но именно пребывание в аду, дало мне уверенность в себе. Тут как бы нет выбора, либо ты переступаешь через свои страхи, либо спотыкаешься о них и дохнешь. Сохранить свою жизнь и не умереть, оказалась самой лучшей мотивацией для приобретения уверенности в себе.
— Влад! Влад! Там! — Влетел в казарму Рик, и вытаращил глаза, смотря на нас с Мин.
От крика друга я подскочил, чем вызвал недовольство девушки, что в один миг, уже сжимая меч, была наготове отразить любую атаку.
— Свои! — Отпрыгнул на метр к двери Рик, не отводя взгляда от меча в руках кровавого генерала.
— Ты что так орёшь? Что случилось-то? — Принял я сидячее положение, свесив с койки ноги.
— Там первый отряд конвоя прибыл, — Стал запинаться Рик. — Они говорят, что на автозаки дома Баала напали неизвестные группы. Их конвой практически разбит, один автозак захвачен, а второй с небольшой группой защиты послал сигнал
