– Да как не переживать?! – оборачивается Михо Горячие Губки: – они же только поточить лясы пришли! Поразвлечься и пожрать за наш счет! – она тычет в сторону шведского стола, который накрыли близняшки, деньги на продукты дал я лично и попросил не жалеть. Шведский стол вышел на славу и теперь Горячие Губки справедливо указывала, что все тут «пожрать пришли», а обустройство зала не движется.
– Да не переживай ты. – улыбаюсь я, вижу, что не убедил ее, беру Михо за локоток и отвожу в сторонку.
– Если бы меня эффективность волновала, я бы нанял бригаду грузчиков из портовой команды и еще – аниматоров, которые детские праздники украшают. На самом деле вышло бы дешевле, чем стол такой накрывать. – прищуриваюсь я.
– Но тогда… зачем? – удивляется Михо, распахивая свои огромные глаза и открывая свои губки так, будто… так, прочь пошлые мысли, Михо – очень сильно дружит с Иошико и мне тут ничего не светит. Только расстраиваться. Еще и пнут потом.
– А ты походи по залу, послушай, о чем говорят. – посоветовал я: – вон, кстати… – я продолжаю держать Михо за локоток и мы подходим к группе школьников возле шведского стола, накрытого на составленных вместе партах. В центре внимания группы – девушка в очках, размахивающая шашлычком на небольшой деревянной спице как дирижёрской палочкой.
– … не просто так! Академия Боевых Искусств в Гизе, Школа Императорского Феникса – там же физику и химию факультативно только изучают! У них там вместо приветствий – отжимания и приседы, напасть на учителя в коридоре и со спины – считается хорошим тоном!
– Ты, Киоко, ври, да не завирайся. – советует ей стоящая рядом девушка с прической в виде конского хвоста: – когда это видано, чтобы на учителей нападали?
– Особая методика! – уверяет Киоко, размахивая шашлычком: – как с монахами Шаолиня! Говорят же – если ты встретил монаха из Шаолиня – ударь его! Потому что если это мастер – то ты не сможешь его ударить! Если это ученик и у тебя получится его ударить – то он поблагодарит за науку. А если это мошенник, который прикидывается монахом из Шаолиня – то так ему и надо! Такой же подход в Академии – каждый ученик там – боец! Даже самый плохонький может поколотить лучших из наших! А теперь – задайтесь вопросом – как у Икагами получилось привлечь этих девушек на свою сторону?
– Ммм… деньги? Он так‑то богатенький… – предполагает кто‑то из столпившихся школьников.
– Наверное деньги. – соглашается с ним другой: – потому что … страшный он.
– Пфф! – пренебрежительно взмахивает шашлычком Киоко и сверкает очками: – Деньги?! Ха! Академия Боевых Искусств! Филиал Школы Императорского Феникса! Деньги! Не смешите мои тапочки! Они там деньги ни во что не ставят! У них там могут учится беднейшие из бедных – если они умеют драться! Они сражаются между собой каждый день и высшая доблесть в Гизе – щеголять ссадинами и синяками!
– Ой‑ей… – печально протягивает кто‑то в толпе, видимо представляя себе страшные картины постоянных битв в школьной столовой за булочку на пару.
– Не знаю тогда. – признается кто‑то другой: – если не деньги, то… не знаю.
– Именно! – шашлычок торжественно вздымается над Киоко, словно флаг победы: – какого черта лучшие девчонки Академии перевелись к нам? Может быть только одно объяснение – Академия ведет свою игру, но какую именно? Мне кажется, что Академия управляет Икагами, выставляя его в качестве громоотвода, если что случится. Все же слышали про эти случаи в Пятидесятой? Говорят, что Самураи школьников всех классов заставляют дань платить, каждую неделю деньги приносить. А тех, кто не приносит деньги – заставляют им прислуживать! И хорошо, если ты парень, а если девушка? Говорят, они тех девушек, кто не приносит деньги – заставляют раздеваться, а потом фотографируют и на видео снимают – для шантажа. Говорят они потом заставляют их прислуживать на вечеринках – и что там с ними происходит – никто не знает. Вот только в прошлом году одна девочка из Пятидесятой вены себе порезала, а мальчик повесился.
– Не, ну я слышал, что там жесть творится, но чтобы так… – говорит кто‑то из толпы: – блин, не надо нам тут такие порядки, у нас Отшельники есть.
– Отшельники это креатура Иошико. – отмахивается Киоко: – и ее ужасного Ямаситы Синдзи, который…
– Да не волосатый он и не трех метров роста. – говорит ее подружка с конским хвостом: – что ты говоришь, Киоко?
– А я и не говорила, что он на самом деле волосатый и три метра ростом. Это я фигурально выражалась, чтобы вам всем было понятно, какой он грозный. А то, что он прикидывается обычным школьником – это еще страшней! Только Темная Императрица может держать своего зверя под котролем! Говорят он ест живую рыбу – просто раз и голову откусывает! – утверждает Киоко. Я фыркаю от смеха и поворачиваюсь к Михо.
– Ну? – спрашиваю я: – теперь понятно?
– Так тебе на самом деле не нужно чтобы они тут работали… – у Михо в глазах появляется понимание: – ты просто хочешь, чтобы они тут ходили и болтали, делились сплетнями… чтобы разговаривали о Иошико и поединке…
– Не просто сплетни. – поднимаю палец я, отводя Михо в сторону от группы, продолжающей горячее обсуждение: – а управляемой сплетни. Девушка в центре – Нобуко Киоко, талантливый лидер общественного мнения, хотя по ней не скажешь. Именно она в свое время запустила слух, что я – волосатый гигант и ем живую рыбу.
– Это даже я слышала. – кивнула Михо: – еще удивилась, как можно не замечать, что у нас в школе таких нет, почти каждый день на линейке все ученики стоят. Уж волосатого великана я бы заметила.
– Да, в этом вся соль. Каков бы ни был первоначальный слух, каждый раз во время его передачи из уст в уста – он имеет свойство преувеличиваться. Мне, например, не кажется, что Самураи Икагами на самом деле у себя в школе девушек насилуют, но слухи… и в результате у всех присутствующих через некоторое время сформируется правильное отношение к происходящему.
– А… правильное – это какое? – задает вопрос Михо и мы подходим к другой группе, на этот раз это в основном парни из клуба каратэ и две девушки с ними, две девушки прибивают плакат к стенду, а парни помогают, придерживая его, но в большей степени – конечно ведя светскую беседу.
– … никаких Самураев! Если они попробуют тут свои порядки навести, я им рога‑то пообломаю! – говорит один из них, плечистый парень с закатанными рукавами: – у меня руки как стальные трубы! Айка‑чан, хочешь – можешь потрогать…
– Ну конечно… – насмешливо протягивает другой, худощавый и с резкими чертами лица: – тебя послушать, Дзинтаро, так ты в одиночку всю Академию раскидаешь. Кто в прошлый раз от Императрицы по заднице получил?
– Пф! Я поддавался. – заявляет Дзинтаро: – и потом, Иошико слишком красивая, что у меня на нее рука поднялась… Ай! Да за что, Айка‑чан?!
– Будешь ее красивой называть?! А я?!
– Не, не, не, Айка‑чан! Ты самая красивая, а Иошико – она так… да и не нравилась она мне никогда!
– То‑то же. – Айка‑чан возвращается к прикреплению плаката: – а вы, если мужики, так защитили бы нашу школу, а не языками болтали.
– Айка‑чан страшная. – прищуривается худощавый: – Айка‑чан сама может всех раскидать.
– Все за вас, лентяев, делать надо. – отвечает девушка и делает шаг назад, упирает руки в боки и смотрит на плакат: – вот теперь висит как надо. Мы рассчитываем на тебя, Темная Императрица, позаботься о нас. – и она складывает ладони лодочкой и кланяется серьезной Иошико на плакате. Парни повторяют жест за ней.
– Все, плакат мы наклеили, идем к столу. – говорит Айка и парни послушно идут за ней, по пути бросив на нас с Михо заинтересованный взгляд. «Та самая, Правая Рука Императрицы» – слышим мы, когда они проходят мимо.
– И не только слухи… – говорит Михо: – если люди работают вместе, пусть даже это не такая тяжёлая работа – они объединяются… – она обводит спортзал, наполненный людьми уже совсем другими глазами.
– Да. – киваю я: – то, что сейчас тут происходит – заменяет десятки встреч с избирателями. При этом на встречах нам бы пришлось хватать их за лацканы, уговаривать голосовать за нас, что ставило бы нас в позицию просящего. А сейчас – формально они просто подготавливают зал к событию. Формально это событие не только для Иошико, но для всех кандидатов… но фактически те, кто пришли – мысленно уже зачислили себя в нашу команду. Приятная атмосфера, бесплатная еда и напитки, возможность поболтать – у мальчиков с девочками, у девочек – с мальчиками. Они разойдутся по домам и уже будут нашими сторонниками. А завтра – расскажут обо всем знакомым. И конечно – преувеличат все. Слухи Киоко, у которой старшая сестра училась в Пятидесятой – разойдутся по школе мгновенно. Завтра все будут знать, что у Самураев с девушками поступают не по‑джентельменски. Кстати, действительно такой случай был, один ублюдок попался, но Икагами сам его наказал – достаточно жестоко. Он прекрасно понимает, что такие вещи вредны для имиджа. А уроды везде есть, что в нашей школе, что в Пятидесятой, что в Академии в Гизе.
