Я упрямо двигался вперёд и смеялся, а мои глаза сочились кровью, что тонким ручейком стекала по лицу, пачкая одежду, капая на безжизненную почву, расстилавшуюся под ногами… Эфир меня не слушался, первостихии молчали. Внутренний мир был заблокирован напрочь. Благодатью я не пользовался. Откуда-то я знал, что если выпущу ее, меня сожрут. То, что пряталось в тумане, будто специально подталкивало меня ее выпустить.
Это злое и хищное нечто пугало меня до дрожи, но еще больше меня пугала мысль, что сестра где-то рядом, совсем одна, и может переживать то же, что и я. И именно это не позволяло мне скатиться в пучину безумия и заставляло упорно идти, ориентируясь на один из голосов, который, как мне казалось, отличается от остальных.
— Братик, — в тумане проявился силуэт маленькой девочки.
— Ириска? — отозвался я, осторожно приближаясь к ней.
— Почему ты со мной так поступил? Потому что я тебе не родная? Ты никогда меня не любил. Мне плохо. Когда же ты придешь? — надрывно плакала она.
— Я тут, я пришел! Не плачь, я тебя люблю…
— Правда любишь? — в ее голосе послышалась радость. — Тогда обними меня! — произнесла она и повернулась ко мне. Темные провалы вместо глаз, в которых плескалась тьма, улыбка демона, зубы которого, пробив нижнюю губу, выпирали наружу. Вместо крови по ее рту стекала черная жижа, отдававшая зловонием. От этой картины меня едва не вывернуло. Невольно я сделал шаг назад, не в силах поверить увиденному.
— Куда же ты?! — возмутилось существо голосом сестры. — Ты же сказал, что любишь, что жизнь отдашь за меня!.. Пришло время выполнять обещания! Иди и обними меня, и тебе не придется больше страдать за своих близких. Тьма добрая, она принимает и любит всех, как мать любит своих детей. В объятиях мы всегда будем вместе!
— Ты не Ириска! — я едва нашел в себе силы посмотреть ей в глаза. — Ты — чудовище, порождение тьмы, что приняло ее облик!
— Нет, я — это она, я — ее темная сторона. Ты бросил меня, и мне пришлось выживать самой. Мне пришлось стать такой! Но хватит разговоров, я слишком долго тебя ждала!
Из нее вылетели жгуты тьмы и понеслись ко мне со страшной скоростью. Но не успел я и вздрогнуть, как их на подлете перебило почти невидимое воздушное лезвие.
И в тут же секунду тело девочки распалось пеплом, жирные и вонючие хлопья которого закружились в воздухе, постепенно растворяясь в тумане.
— Странно, — услышал я голос, а потом из тьмы показалась высокая, стройная девушка, будто сошедшая с обложки глянцевого журнала. Длинные ноги, осиная талия, высокая грудь. Она была безумно красивой! Правда, одета она была в какие-то лохмотья, что едва скрывали её тело, бесстыдно оголяя самые интересные места, а её прекрасное лицо было перемазано грязью, светлые волосы растрепаны и местами покрыты кляксами чего-то черного. Но глаза девушки отливали ярко-синим цветом, подобно безоблачному летнему небу, и смотрели с легкой брезгливостью на останки твари, что уже практически слились с окружающим нас туманом. Вокруг нее различался лёгкий отсвет щита, природу которого я не смог определить. Но это был не эфир, и не стихии, а что-то другое, исходящее будто изнутри.
— Обычно твари принимают облик брата, а тут превратилась в девочку. Очень странно. И с чего вдруг она напала на себе подобного? Ну, а ты, очередной морок? — посмотрела она на меня, как на пустое место, — Ты какой-то странный… Не зовешь меня жалобно, не плачешь, не истекаешь кровью. В этот раз Тьма даже не слишком постаралась меня обмануть. Да и не похож ты на него нисколько. Владик определенно красивей, и лицо у него не такое глупое, как у тебя. Ладно, убивать тебя я не буду, сам развеешься. А мне пора, любимый брат сам себя не найдет.
Развернувшись, она медленно пошла прочь, внимательно смотря по сторонам.
— Стой! — я кинулся за ней, особо не понимая, что делаю. Ее слова… Я не мог в них поверить, но моя душа кричала, что это она, моя Ириска! Глаза меня могли обманывать, но сердце — нет. Я почувствовал, если она сейчас уйдет, я потеряю ее навсегда.
Услышав меня, она резко развернулась, и в мою сторону понеслись все те же ветряные лезвия, виденные мной ранее. Лишь чудом, резво шлепнувшись на живот, я смог избежать их. Тело было будто деревянным и с трудом слушалось команд.
— Подожди! Прекрати швыряться, давай поговорим! — быстро протараторил я, видя, что она опять готовит атаку.
— Нам не о чем разговаривать с тобой, дух, лети себе. А попробуешь приблизиться — развоплощу!!!
— Да погоди ты! С чего ты взяла, что я дух? Я — Владислав, твой брат, настоящий. Из плоти и крови. И хоть ты изменилась, но все равно я чувствую, что ты — моя сестра!
Рывок, и я оказываюсь висящим над замлей, поддерживаемый двумя сильными руками, которые светились ярким светом.
— Брат? — зашипела она, с ненавистью глядя на меня. — Да как ты смеешь сравнивать себя с ним?! Мой брат — самый сильный воин из всех, кого я знаю! А ты — жалкий червь, валяющийся на земле, испугавшийся простейшей атаки! Ты даже не пародия на него, так, слабая подделка, недостойная существовать! Одним своим видом ты оскорбляешь мою память о нем! РАЗВЕЙСЯ!!! — и мне в голову прилетает удар светом, подкрепленный крепким кулаком, который откидывает меня на пару метров от нее. А она разворачивается и вновь уходит от меня.
Медленно встаю, вытирая кровь с рассеченной губы. И упрямо иду за ней.
— И все-таки, я — это он. Прости, что стал таким слабым. Зато ты стала сильнее и сможешь меня защитить, как, впрочем, не раз делала в прошлом, — грустно улыбнулся я.
— Что?!! — она резко повернулась. — Ты еще жив?!! Да как это возможно?! Нет, такого не может быть! Или может, но только в одном случае… — забормотала она, приближаясь ко мне. Протянув руку, она дотронулась до моего лица, с неверием взяв на палец немного моей крови….сунула его себе в рот!
— Не тяни в рот всякую гадость, а то заболеешь! — я нашел в себе силы хлопнуть ее по руке. — Вечно ты сначала бьешь, а потом думаешь. Вся в меня.
— Влад? — неверяще она посмотрела на меня. — Братик?! Нашла?! НАШЛА!!! — заорала она, повиснув у меня на шее. — Уа-а-а-а-а!!! — крик радости быстро сменился слезами, что обильно полились из ее глаз. Очертания тела взрослой девушки поплыли, начали изменяться, превращаясь в фигуру маленькой чумазой девчонки, что вцепилась в меня всеми конечностями, будто боясь снова потерять. Да что там говорить, из моих глаз тоже текли слезы — от жалости к этому измученному ребенку, от понимания того, что ему пришлось пережить. И от этих мыслей апатия и усталость стали сменяться на дикую, неконтролируемую ярость. Я и сам не заметил, как стал светиться подобно солнцу. Голоса в голове, что не прекращали донимать меня, взревели в ужасе и пропали, смытые чистыми эмоциями и вернувшейся верой в себя.
— Что с тобой произошло? — спросил я, когда она перестала всхлипывать. — Мы же вместе перенеслись, вот только здесь тебя рядом не оказалось.
— Не знаю… — пожала она плечами, вытирая слезы. — Очутилась тут, тебя рядом нет. Звала-звала, а потом пришла мама и сказала, что меня могут съесть. И научила пользоваться силой духа. Эфир тут не работает.
— Мама? Какая мама? — ощутимо напрягся я. О ее родителях, несмотря на проведенное расследование СБ рода, мы так ничего и не смогли выяснить. Просто однажды на ступеньках приюта появилась корзинка с лежащим в ней младенцем. Ни записки, ни знаков, могущих подсказать принадлежность ребенка к какой-то семье на ней не было.
— Моя мама. Я, правда, ее не видела, но зато слышала голос в своей голове. Она и рассказала, как мне спастись. Надо было использовать силу души, тогда и это место не сможет тебя убить. Я попробовала, и у меня получилось. Я очень умная!!! А потом пошла искать тебя. Несколько раз находила, но это был не ты. Ходила, ходила и вот нашла! — счастливо улыбнулась она, прижимаясь ко мне.
— Так сколько же ты тут ходила, раз так изменилась?! — ахнул я.
— Не знаю, — опять пожала она плечами. — Времени-то тут нет. В смысле оно есть, но течет иначе. Намного медленней, чем в нашем мире. А мы меняемся настолько, на сколько себя чувствуем. Мне, чтобы стать сильной, надо было вырасти. Тебе, чтобы найти меня, пришлось стать слабым. Это место меняет нас, подстраивая под себя. Теперь я снова могу быть маленькой, а ты — сильным старшим братом. Ну и как я тебе взрослая, понравилась? — с хитринкой посмотрела она на меня.
