– Да.
– Значит, взлетаете, на малой высоте уходите в залив. Примерно до Песков, я подскажу. Там влево, на Копорье, с набором высоты. Держите шесть, если облачность позволит. От Копорья к Луге. Внимательно осмотреть аэродромы Торошковичи, южнее Луги, возле Череменецкого озера, второй аэродром может быть у Толмачева. Посмотри там всё. Немцы, истребители, базируются в Красногвардейске и в Сиверской. Держись повыше, чтоб тебя видно было. Они привыкли, что истребители здесь больше часа не летают, и ожидают подхода только с севера, напрямую. А ты их удиви, от души. Сам бы пошел, но есть дела, в ближайшее время буду занят. Действуй.
– Есть, пощекочем гадов.
Четырнадцать машин ушло на маршрут. Подгадали они как раз вовремя: немцы начали взлетать и собираться для набора высоты. Саша снизился и зашел снизу-сзади. Ребята основательно проредили группе, свалив двадцать машин. Когда к ним на расстояние два километра подошли «детишки Траутлофта», они с ними сыграли в кошки-мышки: не давая приблизиться и не отпуская от себя. А те привыкли работать на коротком плече, и даже тот мизер, который у них был в баках по умолчанию, так и его не доливали: И-16 шустрые и разворотливые. Но уйти от противника им скорость не позволяла. Поэтому немцы себя максимально облегчали. Через двадцать минут такой игры они запросили себе поддержку, но неожиданно для них их канал зашипел, захрюкал и оказался забит белым шумом. Перешли на запасной, их у них только два, там – то же самое. Под ними – Ораниенбаумский пятачок, и тут ЛаГГи переходят в атаку. Немцы на вертикаль, а не тут-то было! Догоняют и расстреливают. Чуть покрутились, решили отрываться на пикировании. ЛаГГи не отстают и продолжают стрелять. А внизу солдатики и матросики бегают, так и ждут, когда белый натуральный шелк можно будет пустить на простыни да на портянки. В общем, Саша испортил немцам настроение на все сто, и ни одного немца из JG-54 назад домой не отпустил.
Сам Петр совершил первый вылет над Ленинградом только на следующий день. Все это время он занимался двумя имевшимися локаторами флота. Оказалось, что на обоих кораблях командиры 2-й группы (вертикальщики) ушли в морскую пехоту. На «Горьком» и командир локаторного поста, который был полностью неработоспособен, тоже ушел на фронт. Двоих нашли и вернули на корабли, а третьим стал обнаруженный в городе инженер Владимир Иванов. Какие-то личные дела не позволили ему выехать вместе со всеми, затем его на улице загреб патруль, когда он возвращался из лаборатории на Каменном острове домой. Его объяснения, что, да, институт уехал, но он работает в институте, никого не устроили, его отправили рыть окопы под Лугой, затем он отступал оттуда в Ленинград. Сидит без пайка, денег и работы. И что делать – он не знает.
– Собирайте здесь всё, дочиста. Я пришлю машины, грузитесь, и в Лисий Нос. Будете служить на крейсере «Максим Горький».
– Я же не годен по здоровью.
– Ну, хватило же его выбраться из-под Луги. Да, вот, килька в томатном соусе. Немного галет и шоколад, не ели ведь давно.
– Черт, ножа нет.
– Держите.
Это – локаторщик от бога, человек, который каждый блок станции знает наизусть, без схемы. Плюс, он был разработчиком программы для контрбатарейной борьбы. Три РИФа позволят накрывать любую батарею, как орудиями, так и пикировщиками. И не надо будет больше заниматься этими делами лично. Еще одной головной болью стало полное отсутствие запчастей к двигателям М-82 и к ЛаГГам. Балтийский флот этими моторами и самолетами не пользовался. Отдали заявку, но как и когда ее исполнят – неизвестно.
Немцы имели в этом районе примерно 120 истребителей Bf-109f-2, причем почти половина из них находилась на ремонте или имела предельный износ двигателя. К тому же эти машины были разделены на четыре «группе». Из-за интенсивности налетов, вызванной приходом в Кронштадт 30 августа всех судов и кораблей Балтийского флота, кроме задействованных в районах военно-морских баз Ханко и Порккала-Удд, силы немецким истребителям приходилось распределять на два фронта: в направлении Ленинграда и Кронштадта, и в районе Волхова. Причем на Волхове количество авиации у наших войск было бо́льшим, и воздушные бои там были более напряженными. Тем не менее для «штурма» Кронштадта немцами было выделено 34 истребителя, более половины имеющихся исправных самолетов. Зато бомбардировщиков Геринг и Гитлер для этого действа не пожалели: на город были брошены KG1, KG76, KG77 и подтянулась группе из Риги KGr.806. Кроме того, специально для уничтожения кораблей Балтфлота с Центрального направления на север была временно переведена штурмовая дивизия SG2 на пикирующих бомбардировщиках Ju.87. Именно этим обстоятельством наша первая эскадрилья и обязана своим успехом под Черниговом. Немцам было просто нечем заменить уничтоженные на земле и в воздухе пикировщики. Действия эскадрильи в глубоком тылу у немцев, помимо потерь в пикировщиках и истребителях, вызвали большие потери в «Юнкерсах-88» и у «Хейнкелей-111». Из выделенных 34 машин в налете приняло участие только восемнадцать. Остальные ушли «быстренько разобраться» с неизвестно откуда взявшимися «Ратте» у Луги, и назад не вернулись. Более ста пикировщиков сбросили бомбы под Лугой и вернулись на базы.
Так как Коростылев заранее поднял по тревоге все имеющиеся в наличии силы, как авиации флота, так и армейские машины, то дневной налет на город был отражен на расстоянии в 25 километров от Кронштадта, где авиация противника сбросила бомбы на свои войска. Артиллерия огня по воздушному противнику не открывала, работала по немцам под городом, так как фон Лееб, одновременно с люфтваффе, предпринял попытку штурма Ленинграда. Генерал армии Жуков, который именно в этот день возглавил оборону города, приказал контратаковать противника на всех участках фронта, измотать его и отбросить от города.
Резко возросшее сопротивление наших войск и тяжелые потери в авиации, плюс требование Гитлера немедленно перебросить войска в группу армий «Центр», поколебало решимость фон Лееба одним ударом завершить операцию по захвату города. Вечером 14 сентября штурм города отложили, немецкие войска отошли на исходные, оставив Красное Село и Дудергоф, где понесли серьезные потери, и переходили к обороне. В РСХА о своем решении фон Лееб сообщил, в мотивировке было упомянуто то обстоятельство, что резко изменилась обстановка в воздухе, судя по всему, русские перебросили сюда «большие крысы». По сообщениям пилотов SG-2, сбившие их летчики летели на машинах, которых никто из них никогда не видел.
Коростылев собирал информацию об имеющихся силах и средствах, чтобы наносить ночные удары по аэродромам противника. Петр же озадачил инженера полка майора Сивкова тем, чтобы он погрузил и отправил в Стаханово ящики, которые Петр привез из Кронштадта. В помещении на форте «Риф», там, где стояли передатчик и приемник РЛС, в ящике лежал не принятый Государственной комиссией самолетный локатор. Самостоятельно браться за дело он не стал, решил поручить его главному конструктору завода № 84 в Химках. Там выпускают Пе-3р.
Поздно вечером приехал Иванов, с тремя полными полуторками запасных частей, о нем перезвонили Трибуцу, который издал приказ о зачислении инженера Иванова на действительную воинскую службу с присвоением ему звания старший лейтенант корабельной службы. Его назначили на «Максим Горький», находящийся в ремонте, и нагрузили еще и «Маратом».
Денис Степанович за ужином резюмировал, что внезапно достать немцев не получится. Скорее всего, наблюдательные посты у них выставлены через каждые двадцать километров. Во всяком случае, активность их радиостанций говорит об этом. Работать не с кем.
– В Калище – четыре ДБ-3ф, битые и грабленые, но летают. 57-й полк передал двадцать шесть оставшихся самолетов-бомбардировщиков первому МТАБ, и находится на перевооружении и переучивании в Богодухово. Осваивает Ил-2. Боеспособна одна эскадрилья, машина полностью дневная, нет приборов, позволяющих исполнять слепые полеты. Это – по восьмой БАБр. Четыре дня назад расформировали десятую «смешную», оставшиеся части, не истребительные, вывели из города. Здесь остался один полк: 73-й. Передается восьмой, базируется у ЛесАкадемии. Площадка маленькая, взлетать с полной нагрузкой не могут. Машин практически нет.
