Тут громко зашелестел камыш. Я быстро встал. Пронесшимся порывом ветра на меня двинуло что-то мерцающее, что-то нереальное. Здоровенный куб пространства, через который было видно камышовую стенку берега. Но это был обман. Обман зрения. Маскировка. Объект отбрасывал тень, и в него слепо стукались огромные, басовито гудящие стрекозы. А пустота ведь прозрачна для лучей солнца? И проницаема? Надвигаясь на меня, что-то огромное и почти неразличимое глазом гнуло и прижимало к воде шелестящий камыш, оставляя за собой ясно видимый след. Объект медленно поворачивался. На уровне моей груди из пустоты торчала металлическая аппарель. За ней была темнота, только периодически мигал и искрил плафон освещения, потом проявились в солнечном луче и стали видны ноги лежащего передо мной человека с изуродованной выстрелами головой. Опять негр. А есть тут, к примеру, альбиносы или блондины-скандинавы на худой конец? Ау-у… Я подскочил и вскарабкался на аппарель. Ау, кто тут? Шаг, еще шаг. Глаза привыкали к отсутствию освещения. Еще шаг, поворот за какой-то штабель ящиков. Опа! Пятно копоти от разрыва наступательной гранаты и два трупа, посеченных осколками. Прямо корабль мертвецов какой-то.
Тут за моей спиной что-то плеснуло. Я резко обернулся, но не успел ничего сделать. В глазах вспыхнули искры, и я потерял сознание.
Са Кеш пришел в себя, когда кто-то начал топтаться рядом с ним и ворочать тело мертвого артиллериста. Через затемненную лицевую пластину он увидел, как сняв с трупа шлем, абориген что-то раздраженно проворчал, подпрыгнул, выжался на руках и исчез за краем аппарели.
В ушах пилота тоненько зазвенело, и Са Кеш непроизвольно сглотнул. Тут же он почувствовал два укола инъектора боевой аптечки. То, что это были не первый и даже не третий уколы, он не сомневался. Правая рука не работала, правый бок ничего не ощущал, как после заморозки. Вместе с внезапным потом его пробила простая, кристальной ясности мысль: «Вот и все… Сейчас я сдохну…»
Этот страх и эта ярость и злость на предавшее его тело, заставили Са Кеша, заскрипев окрашенными кровью зубами, подняться сначала на колени, а затем, ухватившись за край приблизившейся аппарели левой рукой, встать на подгибающиеся ноги. В зеленоватой паутине тактического прицела шлема была ясно видна светлая спина крадущегося по темному трюму бота аборигена. Раб — это спасение. Ни секунды не раздумывая, пилот левой рукой неловко вытащил из кобуры на правом боку парализатор. Лодку качнуло, хлюпнула вода. Абориген стремительно развернулся, но уже прожужжал пистолет, и здоровенный детина мягко упал на палубу трюма. А окровавленный аварец, чуть дыша, лег прямо на металлические ребра аппарели. Впрочем, лежал он недолго. Смерть уже в очередной раз перевернула свои песочные часы. Жизнь струйкой песка утекала из его продырявленного автоматной очередью тела.
— Искин, — прошептал пилот, — двух дроидов в трюм, быстро… Быстро я сказал, железяка! Я умираю…
Появившиеся дроиды бережно подхватили Са Кеша и землянина и моментально притащили их в рубку бота.
— Аппарель закрыть, немедленный старт к кораблю. Искин, срочно приготовить две медкапсулы… Мне аптечку с брони капитана, быстро.
Бот уже стремительно летел в космос, а аппарель все еще неспешно закрывалась, перекатив тело радиста окровавленным комком на палубу. Наконец, в невесомости, в полутьме трюма неспешно поднялись в воздух не закрепленные десантными захватами мертвые тела капитана и щитовика. А артиллерист так и смотрел незрячими глазами вслед исчезнувшему в пронзительной синеве неба боту, покачиваясь на мелкой волжской волне в окружении покрытых грязной слизью осетров…
* * *
Как искин грузовика завел бот на палубу «А», пилот почти и не заметил. Глаза закрывались, редко билось сердце, сознание мерцало. Меддроиды быстро дотащили Са Кеша и аборигена до капсул.
— Сначала его, — выдавил из себя пилот, — установить нейросеть, закачать военную медицину третьего уровня… Искин, ты понял — активировать нейросеть немедленно, сразу после установки! Ничего, не сдохнет… А мне каждая секунда дорога. И тут же, в капсуле, залить медицину. Больше ста единиц интеллекта у него по-всякому есть, суток на усвоение данных ему за глаза хватит… А я сутки в капсуле продержусь… как-нибудь продержусь… капсула не даст подохнуть.
— Простите, пилот, а кто удостоверит карту ФПИ аборигена? Кто примет и подтвердит его третий уровень медицины? Без должной фиксации результатов капсула не примет его команд.
Раненый пилот мутно посмотрел на ближайшего меддроида.
— Срочно принеси мне карту ФПИ капитана. Его труп в трюме бота. У капитана четвертый уровень медицины… был… А пока…
Пошатываясь, пилот дошел до стола и вынул из ящика нейросеть «Медик Д6». Лучше её на корабле нет, купили для будущего штатного медика, команде для такого дела денег не жалко. Нет уже команды… а медик сейчас будет… Он положил нейросеть в приемник медкапсулы, рядом легли кристаллы с базами данных. После чего, испачкав зеленую кнопку кровью, пилот нажал «Пуск».
— Вот и все. Часов двадцать тебе хватит… А потом ты вылечишь меня… А сам я не могу… не умею. Вот жалость-то! Убивать могу, а лечить нет! — На губах Са Кеша лопнули кровавые пузыри. Он равнодушно вытер рот рукой. Дроид принес удостоверение капитана, и пилот окровавленными пальцами вставил карту в приемник считывающего устройства медкапсулы. Аптечка снова трижды ужалила его, но Са Кеш уже не обратил на это внимания. Волоча правую ногу, он добрел до открытой медкапсулы и попытался перевалиться в неё через борт. Но раненая рука подвела его и подломилась. Голова пилота с костяным стуком ударилась о металлическую закраину, и тело сползло к станине капсулы. Не прошло и десяти минут как пилот космического грузовика, владелец кланового пая, дома на планете Зурбан и шести рабов умер от потери крови.
* * *
Сначала приоткрылись глаза. Бессмысленные, наверное, как у молочного котенка. Мыслей не было, а слух был. И кто-то занудливо пытался проковырять мою барабанную перепонку. Внезапно накатила слабость, и я прикрыл глаза. Теперь осознанно.
— Вставайте, медик, вставайте! Экстренная ситуация! Экстренная ситуация!
— Ага… и режим ЧП сразу, — хрипло просипел я, не открывая глаз. И враз заледенел. И ко мне обращались, и я ответил явно не по-русски. Распахнув свои иллюминаторы, я резко сел. В какой-то ванне. Голый. Ну, не в ванне, пожалуй, а в этакой капсуле… Медицинской, скорее всего. Так сразу почему-то подумалось. Но голый, как и прежде.
— Ты кто, голос? И где мои штаны? — Я сурово окинул взглядом окрестности. Меня тут же повело в сторону. Ох, ты! Как голова болит. Так, мнится мне, что я попал в фельдшерско-акушерский пункт. И мне уже сделали кесарево сечение, как минимум. Я заметил лежащее у основания стоящей рядом капсулы тело. И не мне одному, видимо. Та-а-к… Будем разбираться.
— Ты кто, зануда? — вновь гаркнул я. Уже со злостью. — И штаны дай, а то у трупака стяну!
— Я не зануда. Я искин транспортного корабля «Замвалу», клана «Зеленый треугольник», Империя Авар…
— Сто-о-п! — заорал я, схватившись за разрывающуюся от боли голову. Я все вспомнил. Перед глазами смерчем взвихрился калейдоскоп прожитых не мной событий, кусков каких-то инструкций, страницы учебников, новые знания и навыки. — Стоп, Зануда… Лучше бы я умер…
— Извините, медик. Я получил прямой приказ от пилота активировать нейросеть немедленно после установки…
Нейросеть! Вот, а я все думаю, почему в глазах мельтешение каких-то компьютерных иконок, и голова кружится. И я с облегчением упал в медкапсулу «Кибердок 3ПФ». Теперь я это знал точно. Я ведь медик, бля… Нужно срочно что-то делать… Из срочного пока получилось только это.
— Искин, доклад! — прохрипел я.
Зануда забубнил. Состояние корабля тревоги не вызывает, ремдроиды занимаются профилактическими работами, орбита оптимальная, коррекция не требуется, следящая аппаратура работает в дежурном режиме, получено и очищено пятьдесят тонн воды, на борту четыре трупа членов экипажа и вновь подготовленный медик. Итого, как и было в судовой роли, пять человек. Рапорт сдан.
— Рапорт э-э… принят. Искин, ты получаешь собственное имя Зануда. Последний раз тебя спрашиваю — ГДЕ МОИ ШТАНЫ?!!
И Зануда сломался. Он не мог сейчас же вернуть мои штаны. Всю одежду утащили на чистку и стерилизацию меддроиды. Зато искин открыл юному, только что из скорлупы медкапсулы, корабельному медику полный доступ ко всем службам и помещениям грузовика. В том числе и к капитанской каюте. Туда я и отправился, предварительно перевернув труп пилота босой ногой. Странно, никакого страха или брезгливости к трупу я не ощущал. Залитая база медика? Наверняка… Пират уже начал попахивать. Медпомощь ему явно не требовалась. Пусть пока полежит. Мне же на ком-то надо практиковаться. Хирург я или не хирург? А может я теперь проктолог-патологоанатом? На сердце стало теплее от широчайших профессиональных перспектив, а на голой шкуре выступили мурашки от холода и гордости за карьерный взлет. Ну, вперед! За штанами и прочим дуваном.
