Закурить бы! Да бросил! Врачи строго-настрого запретили с этими моими потерями сознания курить — сосуды головного мозга надо регулярно расширять. Я спросил тогда: «Коньяк подойдёт, для расширения сосудов»? На что мне ответили: взять столовую ложку! хорошего!! коньяку!!! Подержать тридцать секунд во рту и… выплюнуть!!!!!!!! Я тут кучу восклицательных знаков бы поставил: по одному восклицательному знаку за каждое матерное слово, которым наградил всех эскулапов и этого, в частности. На что невозмутимый доктор, записав пару понравившихся ему оборотов в блокнотик, заметил, что мне его рецепт, скорее всего, не подойдёт. Вот предлагал мне Мишка Порошин, друг детства, записать все эти высказывания… и издать отдельной книжкой. Уверяет, что денег нагреб бы столько, что ни о какой докторской бы и не помышлял. Но мне литературные лавры ни к чему. Забесплатно могу сказать кому и чего надо… И чаще всего это мне выходит боком. Жаль, Никита Сергеевич не дожил и не услышал сии перлы великого, могучего, командно-армейского языка. А иначе бы он с художественной братией на выставке изъяснялся намного точнее! А то только пид…ы да пид…ы, как-то односкладно, без изысков и фантазии…
А место тут действительно удивительное: густой лес с совершенно непролазным подлеском, смешанный, вот тут дубочки, тут березы, здесь в сезон белых грибов должно быть тьма-тьмущая, вот только живая изгородь не даст грибнику и шанса — если бы не дорога, тут шаг вправо, шаг влево можно и машину погубить и самому себе чего-нибудь переломать. Ветви деревьев сплелись на пяти-шестиметровой высоте так густо, что кажутся одной шапкой, накрывшей всё это пространство, так, а почему ни в навигаторе, ни на Гугле не увидел этого здания за высоким забором? Я же фото с Гуглы смотрел, они там чисто спутниковые снимки печатают, да еще и актуально обновляемые. За три месяца тут такого бы никто не построил. Ладно, почему-то не хочется проверять, тем более, что в массивных и, скорее всего, бронированных воротах образовалась такая калиточка, и из неё выкатилась коляска со знакомой фигуркой академика, прикрытого уютным красным клетчатым пледом. Вообще-то старик обожал тарахтящие такие самодвижущие креслица, в пару лошадиных сил электромотора, а тут… его катили с двумя такими сиськосилами на ручной тяге! Третий-четвертый размер как минимум! Блин! Сразу вспомнился анекдот: стоят на коридоре универа старенький-старенький академик и еще моложавый доцент. Тут мимо студентка с ай кью по формуле 99,5 — 59,9 — 96,4 проходит, виляя знаменателем своего «интеллекта», доцент аккуратно так (чтобы не смести нах) толкает локтем академика в бок: «Степан Аркадьевич, хочешь трахаться?» «Не-а…» — невозмутимо отвечает академик. «Счастливый!» — горько вздыхает доцент. И вот стою я, совершенно несчастный доцент, и жду прибытия счастливого академика чтобы получить академический фитиль, и дай бог, чтобы не самым извращенным способом.
А Коняев уже подъезжает, а моторчик его кресла всё цокает копытцами да цокает, чего ей, цокалке, спешить, она мне каждым своим цоком душу переворачивает! Вроде как ощутил вторую молодость… Хорошо, что штаны курткой прикрыты, а то совсем было бы неудобно от эффекта помолодения (ну не чувствую я себя омолодившимся, вот помолодевшим минут так на двадцать-двадцать пять, это да). Подъехали. И тут я слышу такое бодренькое:
— Ну что, ученичок, обосрался?
[1] Колычево — одно из подмосковных владений знаменитого боярского рода Колычевых, давших России много военных и государственных деятелей, самую большую опалу род потерпел при Иване Грозном.
[2] Так на научном жаргоне называют «закрытые» диссертации, идущие с грифом «секретно».
[3] Для тех, кто не верит, рекомендую прочитать воспоминания Виталия Левина «Моя жизнь в науке». Увлекательное чтиво.
Глава третья. Перенос
Глава третья
Перенос
Подмосковье
16–10. 13 октября 2021 года
Жизнь — это вопрос времени
(В.Резников)
Коняев
Сегодня с утра я чувствовал себя более чем неплохо. Даже сердце, которое уже не первый год ощущаю сгустком пульсирующей боли (самое лучшее, это когда ее величество Боль стихала настолько, что я позволял себе не замечать оную) отпустило… Притихло, и я мог сказать себе: не чувствую! Мне как-то говорили старые врачи-профессионалы, что у хронического больного перед смертью наступает временное улучшение: организм-де мобилизует все свои последние силы, чтобы хоть на мгновение каким-то рывком почувствовать себя снова в порядке. Да не важно это, пожил! Наверное, ожидание триумфа моего ученика (а иного результата защиты этой добротной, выполненной на совесть работы быть не могло) придало мне жизненных сил. Вот, даже медсестра Марина Ведерникова (интересно, какой у нее чин в госбезопасности?) — ходячий сгусток сексуальной энергии заметила, что моё состояние намного лучше. Ага, ага… так я ей и поверил. В моём состоянии лучше — это когда уже ТАМ.
Чем ближе к четырем по полудни, тем лучше себя чувствовал, практически точно представляя, как проходит защита, от выступлений оппонентов, ознакомления с рецензиями, дискуссии, примерно представляю, какие вопросы и кто может задать, а что и как отвечать — это мы с Сашей Конюховым прошли, и неоднократно. Этот молодой человек попал мне в ученики во многом случайно. Он защищал кандидатскую под руководством одного из замшелых монстров, ага, кстати, тот его руководитель на пять лет меня был моложе, правда умер в семьдесят, бывает. Я себя замшелым как раз не считаю, многие мои идеи до сих пор вызывают споры, и по ним идут не слишком оживленные (будем говорить правду) дискуссии. Сашко имел интересные воззрения, но не владел системным подходом, поэтому не мог понять, какие из его соображений имеют ценность, а какие, не смотря на оригинальную обертку, оказываются пустышкой. При нашем первом серьезном разговоре мы рассорились вдрызг. Но меня давно так аргументировано никто не полоскал! Понравилось! Встретились снова. Разговор шел на высоких тонах, но неожиданно мы поняли, что говорим на одном языке, а вот термины употребляем несколько в различных интерпретациях. Тогда попробовали сделать уточнение этих самых непокорных двояковогнутых терминов. Так появились наметки Системы. Нет, не тайной шпионской организации, а пласта научных знаний, без которых никуда. Кто кого в нашем дуэте учил? Так вы изучайте диалектику, господа и товарищи! Я учил Сашку, Александр учил меня. Так всё устроено в этом бренном мире! Сначала наш тандем разродился серией статей. Затем вышла совместная монография. Затем Сашка задумался над докторской, которую начал писать еще до поступления в докторантуру. И я был уверен в том, что у него всё получится. Понимаете, у меня было не очень много учеников. Нет, диссертантов было достаточно, учеников не было! Никто не собирался принимать знамя сомнительных, с точки зрения научного официоза, идей. Каждый занимал свое место в научном социуме, после защиты забывая своего руководителя напрочь. С Конюховым было не так. Его идеи и мои идеи стали таким гремучим историческим коктейлем, который обязательно должен был дать результат!
В пятнадцатом, когда тема докторской была утверждена, диссертация была практически закончена. Но более пяти лет Александр уточнял работу и вносил в нее необходимые изменения. Я участвовал в формировании диссертации на первом ее этапе, а вот во время этого периода с удивлением заметил, что на основе моих идей Саша Конюхов сумел создать свою оригинальную теорию, в которой научные воззрения академика Коняева нашли закономерное, хотя и весьма своеобразное развитие. Так что будущему профессору, и, почему бы не загадать, академику Александру Михайловичу Конюхову «светит» большая научная карьера.
Вот и подошло время встречи. Мариночка, запихнув в халатик какие-то медицинские причиндалы, чуть замешкавшись, выкатывает меня за ворота объекта. Электродвижки позволяют легко отворить «калиточку», представленную массивной бронированной плитой. Знаю, как соблазнительно, нет, как сногсшибающе выглядит госпожа Ведерникова со стороны. Убойная сила! Вот и будущий профессор наблюдает за ней с отвисшей нижней челюстью. Эх, Сашка, жениться тебе надо было бы вовремя! Не страдал бы сейчас от спермотоксикоза. Хотя нет, страдал бы! Маринка, она такая! Мумию возбудит! Поэтому ее в музеи египетских древностей не пускают ни за какие коврижки!
