— За что?
— Ты нас спасла от тех подонков.
— Да, ладно…
— И вовсе не ладно. Я не сразу поняла, от какой беды ты нас уберегла. Ведь эти…
— Ирина Анатольевна! А разве я могла поступить иначе?
— Но ведь другие, те кто были в вагоне, сбежали…
— А я не другие. Я сама другая. Не такая, как все.
— Я это заметила. Слушай! А ты точно хочешь путешествовать в этом костюме, играя роль мальчика в дороге.
— Ну, у меня сейчас даже нет ничего другого, чтобы переодеться.
— А хочешь, я дам тебе что-нибудь из Ленкиных вещей? Она, не смотря на возраст, покрупнее тебя будет. И кое-что из того, что ей мало, тебе может оказаться в самый раз.
— Ну, я не против, если Вам не жалко.
— Для тебя — не жалко.
И мы пошли в комнату к Ленке. Посвятив дочь в свою задумку, мама Ира начала ревизию шкафов. Малолетняя проказница восприняла всё это, как новую игру и мы все втроём погрузились в недра одёжного шкафа. Ну, прям «дверь в Нарнию»… Почти…
В результате почти двухчасового марафона, я был полностью экипирован. Некоторые вещи маленькой жмотнице были так дороги, что она не хотела с ними расставаться. Несмотря на уговоры матери. И несмотря на то, что эти вещи были ей уже безнадежно малы, а мне в самый раз. Но, в конце концов, я оказался одет, как девочка. И когда к нам приехал лейтенант-Коля, то он реально офигел. Вечером он оставлял дома у родной сестры незнакомого мальчишку, а с утра мальчишка превратился в незнакомую девчонку.
Да. Он оказался младшим братом Ирины. Отслужил срочную службу в армии, и окончив школу милиции, устроился работать в местном РУВД. О происшествии в вагоне сестра ему рассказала усечённую версию произошедшего. Дескать, приставали хулиганы, а Саша их прогнала. Ну и слегка побила.
Конечно, как сотрудник милиции он сможет позже узнать подробности. Но раз он ещё не узнал, то значит трупов в вагоне пока не нашли. Или «трупы» ушли на своих ногах… А побитая шпана не всегда обращается в милицию с заявлением, что их побили. Для них это западло. Ну и ладно. Мне это только на руку.
Коля «практически добровольно» вызвался подбросить меня до поста ГАИ на Владимирской трассе и помочь мне поймать машину до Иванова. Ну а я уже стал подумывать: А оно мне надо это Иваново? Это ведь я только для Ирины озвучил версию, что мне туда надо. Наверное, придётся всё же воспользоваться помощью Николая. Хотя сам он не сильно горел быть добровольным помощником несовершеннолетних путешественников. Это его Ирина настропалила. И настойчиво так попросила. А настаивать на своём она умеет. Серьёзная женщина. Преподаватель музыки в местной музыкальной школе.
Я переоделся в мальчика, а свои девичьи обновки сложил в рюкзак. Прощаясь со мной, Ирина меня обняла и сказала:
— Если возникнут какие-либо проблемы и будешь где-то рядом, заезжай, не стесняйся! Адрес знаешь.
А я пообещал, что как только так сразу. Хотя твёрдо знал, что вряд ли когда-нибудь увижусь с этой милой женщиной и с её любопытной и шумной дочкой.
Глава 4
Николай был молчалив и сосредоточен. А я сидел на заднем сиденье его служебного москвича и размышлял.
В принципе, пока всё складывалось в цвет, но как-то всё так сумбурно и спонтанно, что и самому не верится.
Просто помог женщине донести на вокзале вещи… И она тут же оказывается родной тётей моего «аватара». Личину, которую я выбрал совершенно случайно, просто по совпадению с моей фамилией из будущего. И тут тётя. И Инга, дочь цыганского циркача, но почему-то со светлыми волосами, в глазах тёти Наташи легко вписывается в легенду о дочери пленного немца. То есть полное совпадение с выбранными мною случайно документами из случайно взятых папок с личными делами девчонок самовольно покинувших школу-интернат. А может быть всё не случайно? И вся эта цепь совпадений имеет под собою какую-то закономерность. Или что-то свыше направляет меня своей незримою рукой? Мистика? А моё вселение в тело Инги — это не мистика?
Я случайно выбираю вагон и еду в случайном направлении, тупо повторяя маршрут когда-то в будущем прочитанного опуса Венедикта Ерофеева «Москва-Петушки». Тут же в моём вагоне возникает конфликт, в который я вписываюсь, поддавшись какому-то неосознанному рефлексу. А это мне потом подарило возможность отмыться в ванной и выспаться за все предыдущие дни сразу. Но я даже не помню, что меня подтолкнуло на тот неравный бой с теми тремя отморозками. Возможно именно моё бывшее «Я», осознающее себя сильным и крепким мужиком бросилось на защиту женщины с детьми. Но тело Инги разве готово было к такому бою?
— Я бы сама никогда бы не бросилась атаковать этих трёх громил. Я скорее бы сбежала вместе с теми тётками.
— Вот я и о том же. Но ты меня и не затормозила даже.
— Я испугалась. И… Меня что-то держало. Я как бы замерла в ступоре. Так, кажется, называется такое состояние.
— Ну, да. Примерно так и называется. Я тоже помню, что тебя как бы вообще в тот момент не существовало. И я действовал один, и даже не задумывался над тем, что и как делать. Тело слушалось так, как будто бы это было моё настоящее тело из будущего. И даже лучше чем своё. Более гибкое и ловкое тело. И оно было полностью моим.
— Поэтому я и чувствую себя лишней.
— Инга! Перестань! Я без тебя — уже не я.
— Саш! Ты думаешь, что нами кто-то руководит?
— Не то чтобы руководит, но как будто ведёт. Направляет туда, куда нужно.
— Кому нужно?
— Кому-то… Может, богу?…
— Богу? Ты веришь в бога?
— Не знаю кому нужно. А насчёт веры… Есть такое понятие — агностик.
— Что это? Это как атеист?
— Нет. Понимаешь, Инга: Агностики не отрицают бога, то есть не отрицают возможность существования бога или богов, но и не принимают их существование. Такая, знаешь ли, нейтральная позиция. Они не атеисты, так как согласны с тем, что есть там где-то что-то свыше. Но не какой-то конкретный бог или боги, а что-то сверхъестественное. Высший разум, информационное поле или ещё что-то в этом духе. Так что возможно что-то или кто-то где-то там и создал нашу жизнь. А может и сейчас следит за нами и руководит нашими поступками.
— Но, что-то свыше — это бог?
— Не обязательно. А вдруг это умные разумные инопланетяне или просто сгусток магнитных волн определённой длины.
— … И… Что…
— И… Ничего… Инга! Мы слегка уклонились от темы. Лекции по философии давай оставим на потом. Сейчас нам важно подумать о том, как быть, как жить и что делать…
— Ну… Ты сказал, что нужны деньги, чтобы куролесить по стране и мочить маньяков.
— Ты с этим согласна?
— Ууу… Я не знаю.
— Вот и я не знаю. Но я чувствую, что дело не в этом. Или не совсем в этом. Мне пока что непонятна цель.
— Какая цель?
— Цель моего перерождения. Смысл всего происходящего. Я уж не говорю про то, что мне непонятен механизм моего вселения в тебя. И именно из-за этого непонимания и возникает проблема выбора дальнейших действий. У меня складывается такое ощущение, что от моего, от нашего выбора мало что зависит. Всё происходит как бы само собой. Ситуации складываются таким образом, что это как бы мы сами выбираем свой путь, а на самом деле…
— Что на самом деле?
— А я не знаю, что на самом деле. Вот представь: Бурная река, а по ней на куске деревяшки сидит маленькая мышка. И её несёт, несёт куда-то. А мышка не знает, куда её несёт. И от действий мышки мало что зависит. Но когда мышка дёргается от страха, то дощечка слегка смещается то туда, то сюда. И у мышки может создаться впечатление, что она может управлять направлением своего, скажем так, путешествия. Но возможности повлиять на общую траекторию пути у мышки нет. Так, чуть влево или чуть вправо она может смещаться, но поток неудержимо несёт её дальше. А что там дальше? Может, водопад. И мышка разобьётся о камни, упав с большой высоты. А может река плавно спустится в долину и там, на равнине дощечку с мышкой прибьёт к берегу, где она спасётся.
