а я - признан самый перспективным добытчиком бонусов в нашем небольшом сообществе. И причем единогласно!
Погладили кота по шерсти, так сказать.
Да, и кстати, чуть не забыл упомянуть о самом значимом событии прошедших дней – мы снова при рациях!
Их, с барского плеча - повторно пожаловали нам раздварасы-экспериментаторы за освобождение рабов и увеличение коллектива! Вот так-то!
Правда, на этом плюшки за героическое деяние и были исчерпаны. Видать, «хозяева» планеты посчитали, что мы и трофеями, взятыми с плантаторов перебьемся.
Жлобьё и жмоты, что еще сказать?!
Зато теперь, раций в нашем прайде – целых четыре штуки.
Ну, и до кучи - мне лично, за спасение Феди - 10 кг ништяков на выбор начислили. И Марго столько же, как экоактивистке и зоозащитнице - за помощь Коту с Мустангом в битве с черными братьями.
Посовещавшись: двадцать совместно нажитых килограмм – решаем до поры придержать в запасе. Пусть у устроителей на складе попылятся. Пока не узнаем, что там с нашими тайниками на берегу.
Ну, а средства связи, приземлились на воду в стандартном контейнере-сфере, в первую же ночь по прочтению сообщения о заслуженных поощрениях…
Вот, пожалуй, пока и все, что достойно внимания.
Ну, а мне пора. Идем на берег.
А то скоро Олега потеряем. Мужик совсем покоя лишился. Ему оставленное без присмотра имущество - ни есть, ни спать нормально не дает.
Ну, а мне осмотреться нужно. Если в степи хотя бы относительно чисто – значит мне снова пора в дорогу…
После тщательного предварительного осмотра берега в несколько биноклей - высаживаюсь на сушу в один карабин.
Олег, Марго, Юрка и Серж, с двумя бывшими рабами - прикрывают своими стволами с плота, замершего в двух десятках метров от суши. Шикарная дистанция! Тут даже Лёня-аромат не больше двух раз из пяти промахнется.
Оруженосец напряженно сопит в лодке, развернутой носом к воде.
- Выдыхай, бобер, - ухмыляюсь я и с карабином наперевес, ступаю на берег бесстрашной ногой лихого конкистадора…
Ну, почти бесстрашной, если уж, совсем откровенно…
Небольшой мандраж присутствует, разумеется. Я же не контуженный на всю голову, бодрый эпический герой, а вокруг не компьютерная стрелялка. «Сохраняться» не дают.
Однако все опасения напрасны – берег укутан тишиной и покоем. Будто и не было ничего.
Камыш почти напрочь вытоптан тысячами ног, зато ивовые заросли пострадали гораздо меньше.
На первый, беглый взгляд – жилые модули целы и не раскурочены. Отлично!
- Саня, давай наверх и секи поляну! – командую я оруженосцу.
- Есть! – отвечает бабкин внук и, явно рисуясь удалью, по ястребиному взлетает на крышу одной из капсул…
И тут же, шарахнувшись от чего-то невидимого, бодро летит вниз, выдав совсем уж несолидное: «Мама»!
«Надо его хоть нормальным матюкам научить на досуге»! – мелькает в моей голове, пока тело, уже на приобретенных рефлексах, изготавливается к бою.
- Что там?! – сразу же, по благополучному приземлению птенца, спрашиваю я.
- Сам глянь! – округлив глаза, оруженосец ощетинивается стволом карабина, как слон бивнями.
Хмыкаю… Судя по всему, с той стороны полубочки - ничего особенно крипового и жуткого. Иначе бы он совсем с другой амплитудой вибрировал. Я ведь реакции этого персонажа уже изучил немного.
По широкой дуге обхожу модуль. Ну и...
Здрасьте! Наше вам…
- И чего вы здесь расселись, а, ребята? Старость я, конечно, уважаю. Даже вашу, но здесь у нас - ни хрена не хоспис и не дом престарелых. Давайте-ка вы в другом месте свою золотую свадьбу отметите, а? – и дублирую слова плавными взмахами ладони.
Два облезлых обезьянних пенсионера сидят на траве под солнышком, привалившись спинами к капсуле. Оба внимательно следят за моим лицом и руками, своими слезящимися мутными глазенками.
- Ну, давайте уже, - подгоняю их я, - Вы меня не видели – я вас тоже не заметил. Все при своих – и разбежались!
Супружеская пара, видимо. «И в горе и в радости»… Да ну их – пусть себе доживают.
Как ни странно – до престарелых животных быстро доходит, чего я от них желаю.
С почти человеческим покряхтыванием, помогая друг дружке, они тяжело поднимаются на нижние конечности и удаляются в южном направлении…
Не прощаясь и не оглядываясь.
- Видал? «И жили они долго и счастливо и умерли в один день»! – озадаченно чешу заросший кадык я, - Наверное, это и называется: «лебединая верность». Даже у обезьян. Впрочем, тебе щеглу пока не понять, - и умудренно вздыхаю.
- Чего не стрелял-то? – снимая с лица страшную маску саблезубого тигра, интересуется любимый внук своей бабушки.
- А сам? – коротко гогочу я, - «Мама»! Да ну, чего лишнее зверье выстрелами подманивать? Может их тут, по округе, еще с полбатальона шарашится? Да и патроны жечь вхолостую… А чего замер-то? Приказ никто не отменял! Мухой наверх взлетел!
- Понял, - щеки Саньки окрашиваются в цвет пожарной машины. Пацан сконфуженно кивает и взбирается на крышу, явно мечтая лишь о том, чтобы гадкий и язвительный насмешник Кот о «маме» больше никому не насвистел. А особенно Яне…
Настоящую причину я пацану озвучивать не стану. Негоже командиру излишний гуманизм и человечность на всеобщее обозрение выставлять. Вполне могут слабостью выглядеть.
На самом деле - мне тупо не захотелось убивать этих гамадрильских пенсионеров.
Это ведь, почти каждого человека – практически всегда найдется, за что убить, а вот по неразумному зверью без повода стрелять – как-то неправильно, что ли. Никакой опасности две данные особи не представляют – так на кой им кровь пускать?
Кот – гуманист! Следуй путем Кота!
Между тем, к двум отважным разведчикам из головного дозора, присоединяются остальные члены группы.
Выставляем еще одного бойца в караул и парами разбегаемся по схронам.
Один копает – другой охраняет. Пока так. Уже смотавшийся на поля Олег, докладывает по поводу картошки и прочего: шанс собрать хотя бы часть предполагаемого урожая - имеется. Она еще и взойти толком не везде успела. В качестве меры безопасности на случай обратной миграции животных, завхоз предлагает огородить сельскохозяйственные угодья траншеями и кольями вбитыми остриями к внешнему миру. Глядишь, да обойдут.
Неопределенно киваю, про себя прикинув, что сей процесс займет туеву хучу времени и очень больших трудозатрат.
Впрочем, мне все равно – пусть он сам со своей бомжепацифик бригадой и парится.
Поматерясь и попотев - размещаем на плоту две «двуспальные» капсулы.
