Мне отчего-то стало его жалко. Видимо, готовился тут зимовать — один, в глуши, не видя проезжающих неделями. Приятного мало — а уж мы со своими метками, вооруженные и болтающие между собой на непонятном языке должны были казаться ему чем-то вроде Всадников Апокалипсиса. К егерям в этих местах не привыкли.
— Ну, давай свою яблоневку, — добродушно махнул рукой Олег. Тим в это время задумчиво ковырял кинжалом столешницу, параллельно изучая что-то в своей менюшке. Хозяин косился на него со смесью страха и отвращения — похоже, боялся, как бы странный гость его не сглазил. Вика молчала, закутавшись в вынутый из тюка плед, привалившись к стенке и, кажется, уже задремав.
— И что теперь будем делать? — спросил Тим, протяжно зевнув и прикрыв менюшку жестом.
За последние дни я успел возненавидеть этот вопрос, который теперь приходилось слышать постоянно от разных людей. Что делать? А я-то откуда знаю!
— Зимовать будем, — ответил я. — Авось, доберемся до Кернадала, пока дорогу окончательно не заметет. Будем бить нежить, если снова подойдет к крепости. Нужно набрать экспы к весне.
— Говорят, нежити там меньше теперь, — задумчиво произнес Тим, отложив кинжал на край стола. — На севере вся.
— Если так, то и нам надо подаваться на север, — ответил я. — Оставим в Кернадале только совсем новичков, выйдем еще зимой, по снегу. Разобьемся на группы…
Я достал из кожаного футляра карту и стал водить по ней гусиным пером, показывая, с какой стороны будет подбираться к Кирхайму каждая группа, где остановится, что будет разведывать, какие пути ее отхода к месту сбора — деревеньке Вальдорф на Чернолесском тракте.
Откровенно говоря, операцию эту я придумывал буквально на ходу — только чтобы продемонстрировать ребятам, что план у меня вообще есть.
На то, чтобы придумать что-то получше, у меня была масса времени — ряды долгих холодных ночей и тусклых зимних дней в Кернадале.
— Все это, конечно, отлично — рейды, разведка — но на кой хрен это все нужно? — спросил Тим, подняв на меня глаза от истыканной кинжалом столешницы. — Армии у нас нет и не будет. Одни мы Ника не победим.
— Лучше держать глаза открытыми, — пояснил я. — Армии сегодня нет, завтра — будет. Не забыл, что к нам должны приплыть тарсинцы? Но чем мы им поможем, если не знаем, где враг и сколько его?
— Да это все так вилами на воде писано, — протянул Тим. Ксай, рассказавшей про грядущий поход северного герцога, он не доверял и побаивался ее. Как и почти все в Кернадале. — Нет, прав был Сергей, царствие ему небесное. Уходить надо. И не только из Кернадала — а за море, в Графту или еще дальше.
— Никуда мы не уйдем, — отрезал я. — Некуда нам. От себя не уйдешь. Ник хочет уничтожить всех здесь, и сам он не остановится. Только с нашей помощью.
— Нда, ситуация… — проговорил Тим, положив кинжал на ребро ладони и глядя на то, как он легонько покачивается, балансируя. — Мало было проблем, так еще и это.
— Прорвемся, — ответил я. — Их самих-то не так много. Значит, если вывести из строя хотя бы двоих-троих, уже часть армии останется без контроля — станет легче. А там, глядишь, и до главного доберемся.
— А, кстати, сколько их? — спросила, словно очнувшись ото сна, Вика. — Ты ведь о них никогда толком не рассказывал.
— Я видел десяток всего, — сказал я, припоминая свою жизнь в Урде. — Может быть, всего их больше. Но вряд ли намного. И не факт, что все могут нежитью управлять. Даже скорее нет.
Олег, который до этой минуты безучастно прихлебывал из кружки дешевое пойло с запахом подгнивших яблок, вдруг подобрался, и в его глазах блеснул интерес.
— Слушай, я давно еще хотел тебя спросить. Скажи, ты когда был там, в Урде, — начал он шепотом, наклонившись ко мне. — Ты не видел там кого-то, кто мог быть похож…?
Я изо всех сил старался глядеть Олегу прямо в глаза и не отводить взгляд. Между нами стояла разбитая плошка, в которой чадил сальный огарок. Из-за этого лицо Олега казалось красным, а глаза — подернутыми дымкой.
Конечно, я все понял еще когда мы встретились с Олегом осенью. А должен был понять и раньше, еще в Урде. Он ведь и в самом деле похож на Олега— –Андрей, парень, попавший в Чернолесье одним из первых. Тот, кого первым встретил Ник. Тот, кому было в ту пору всего двенадцать.
Я не слышал больше ни об одном егере, который бы попал в Чернолесье в таком возрасте. Еще бы — Грановскому было затруднительно привлекать к тестированию детей. Но вот если ребенок пришел вместе с отцом…
— Нет, — сказал я. — Мне кажется, что нет. Они все появились здесь позже тебя — кроме Ника, конечно.
Мои пальцы сами собой сжали столешницу, и я сделал усилие, чтобы не скривить лицо. Мне не хотелось, чтобы Олег знал. Ни к чему это. Никому от этого не будет лучше, и ему — в первую очередь. Как он будет драться с ними, если узнает, что на их стороне его сын?
Я начал лихорадочно соображать, на какую бы тему аккуратно перевести разговор, но меня избавили от этой необходимости. Сперва в моей голове послышался громкий, ритмичный стук метронома — тот самый, что я некогда слышал в Чернолесье в свою первую ночь здесь. Я тут же вскочил с лавки, Олег и ребята повскакивали тоже — они услышали звук не хуже меня, и отлично знали, что он не предвещает ничего хорошего.
Следовало готовиться к нападению, но времени на это у нас не было, так как уже в следующую секунду скрипучая дверь трактира слетела с петель, глухо ударившись о земляной пол. То, что появилось на пороге, я сперва принял в темноте за воина в тяжелых доспехах. До тех пор, пока оно не запрокинуло назад голову — почти лишенный плоти череп — и не издало свистящий вой, настолько громкий, что мне стало страшно за свои барабанные перепонки. Энциклопедия нежити, в которую я недавно вложил уже четвертый перк, сконфуженно молчала — существо это не было простым порождением Чернолесья.
На секунду я был парализован, однако затем оцепенение спало, и я схватился за крикет, выпалив твари прямо в грудь. Коморку заволокло дымом, но крик не прекратился, а лишь сменил тональность на еще более высокую и отвратительную, а сверху, из-под крыши раздался противный писк, хлопанье крыльев и щелканье челюстей. Одновременно с этим из-за спины орущей твари в трактир с ревом ворвались два или три существа, отдаленно похожих на собак с оскаленными костяными мордами. Вот эти в энциклопедии были — баргесты, гончие смерти. Крайне опасны в стае. Проворны и имеют хорошо развитый коллективный интеллект. Чрезвычайно активны на холоде, но уязвимы к огню.
Старик, глухо вскрикнув, бросился в подпол. Вика закрыла уши ладонями, разинув рот в безмолвном крике. Тим размахнулся, метнув кинжал навскидку м выхватил из-за пояса два других.
Олег схватился за свою алебарду, попытавшись нанести удар, но лезвие врезалось в низкую потолочную балку, выбив из нее щепки и наглухо застряв. Он изо всех сил дернул ее назад, отчего балка с треском просела вниз, но этой секунды одной из тварей оказалось достаточно.
С громким шипением выползшее из прорехи в крыше существо, похожее на черного кузнечика, впилось Олегу в горло, сдавив его черными осиными челюстями. Кровь брызнула во все стороны, покрыв стены вишневыми брызгами. Я тут же рубанул тварь крикетом, рассекая почти надвое, и она повалилась на пол, оставив Олега оседать на лавку с разорванным горлом.
Отчаянно вскрикнула Вика. Оправившись от шока, она бросилась Олегу на помощь — у меня же времени не было. Тим яростно отбивался от наседавшей со всех сторон воющей и стрекочущей нежити, уже от правив обратно в загробный мир не меньше трех насекомоподобных существ. Одна из четвероногих тварей вцепилась ему в ногу, и он, шипя от боли, старался покрепче приложить ее об угол.
Я бросился ему на помощь, изо всех сил долбанув существо носком сапога в область хребта — туда, где скрывался энергетический центр, заменяющий этим тварям мозг. Баргест разжал челюсти и прянул в сторону, но тут же бросился уже на меня, и мне пришлось отбиваться древком крикета, которое он прикусил до щепок. Лишь после этого я сумел всадить ему в хребет свое огненное лезвие на всю длину, отчего баргест рухнул на пол, лишь разок конвульсивно дернувшись.
