Одёрнув плотные занавески, выглянул за окно и увидел, что солнце уже встало. На углу пятиэтажки собрались работяги. Живущие в соседних домах мужчины, одетые в затасканные брюки на подтяжках, истёртые башмаки, потрёпанные сюртуки, жилетки и пиджаки, неспешно выкуривали утреннюю сигаретку или трубку перед рабочим днём. Впереди их ждали двенадцать часов тяжёлого физического труда, но выглядели молодые и не очень парни довольными.
Радуются, что конструкторские бюро, производящие магические механизмы, ещё не отобрали у них рабочие места.
Но это пока. Прогресс дело такое… Неостановимое…
Ещё год-два — и эти парни потеряют работу, присоединятся к алкашам, бездомным, наркоманам и преступникам, обчищающим приезжих.
На наш квартал власти давно махнули рукой, и вряд ли что-то изменится в будущем.
Я бросил взгляд на ясное синее небо, которое после вчерашнего ненастья казалось девственно-чистым. На его фоне, над неказистыми зданиями моего квартала, вдали возвышались остроконечные крыши торговых гильдий и башни центральной части города — обители богачей.
Сграбастав с прикроватной тумбочки карманный хронометр, подаренный мне в детстве отцом и являющийся единственной вещью, которую удалось сберечь в память о родителях, я посмотрел на циферблат.
Семь тридцать.
Вот ведь… Горбатый грифон! Меньше пяти часов поспал!
— Не мог дать отдохнуть как следует? — мрачно буркнул я, щелчком закрывая крышку хронометра, и отправился умываться.
Семь шагов по прямой — и умывальник передо мной. Покрытые ржавчиной трубы испустили жуткий призрачный вой, когда я покрутил вентиль. Спустя пару секунд из крана тоненькой струйкой потекла вода.
Подождав, пока её цвет сменится с грязно-оранжевого на почти прозрачный, я умылся, почистил порошком зубы и придирчиво изучил своё отражение в зеркале, висящем тут же. Из него на меня хмуро смотрел высокий, мускулистый, подстриженный «под расчёску» черноволосый и кареглазый парень девятнадцати лет, с тонкими губами, острыми скулами, прямым носом, слегка осунувшимся лицом и малость впавшими глазами.
— Ну вылитый упырь, — фыркнул я, понимая, что мрачное выражение лица мне уже ничем не исправить, а вот синяки под глазами лечатся банальным сном и регулярным (а главное — правильным) питанием.
Впрочем, чаще всего мне не хватало времени ни на то ни на другое…
Я вышел из комнаты и оказался на крохотной кухне, по совместительству являющейся и коридором в этой халупе, которую наше правительство гордо называло «социальным жильём».
С такими размерами его впору именовать «антисоциальным»… Впрочем, я не жаловался.
Два на два метра, на которых уместился стол с крохотной плиткой с магическим нагревательным элементом, стул, несколько полок на стенах, да сундук с непортящимися продуктами и консервами. У меня не имелось даже морозильного ларя — дороговато было его регулярно «заправлять», да и само устройство стоило немало, а мне и так было куда вложить деньги.
Хотя, я их тратил и на небольшие удовольствия — на кофе, к примеру. Вот и сейчас, сыпанув в воронку фильтра последние молотые зёрна, установил её в специальный чайник и залил кипятком.
Мою квартиру тут же окутал умопомрачительный аромат эльфийских зёрен, и настроение мигом улучшилось. Пока привозимый в Кайтран морем напиток остроухих готовился, я вскрыл упаковку консервированной тушёнки, вывалил её в сковороду, залил четырьмя куриными яйцами, убедившись, что они не испортились, накрошил туда последнюю луковицу и натёр остатки твёрдого сыра.
Завтрак готовился, а я в это время надел последнюю чистую одежду, найденную в небольшом комоде у стены в спальне, и достал из тайника под кроватью, защищённого магическими печатями, нотоскоп — пожалуй, самую дорогую безделушку, изобретённую магами-иллюзионистами всего пару лет назад, и стоящую баснословных денег, которая смотрелась в окружающей обстановке совсем неуместно.
Небольшая коробочка с плоским кристаллом по центру верхней части и одним переключателем сбоку, передавала образы, транслируемые влиятельными организациями королевства. Моё устройство было настроено на правительственную группу и редакцию «Вестника Кайтрана» — крупнейшей местной газеты.
Я поставил нотоскоп на стол, щёлкнул выключателем, и из кристалла верхней части устройства вырвался пучок частиц. Закрутившись, он превратился в объёмное изображение, размером с не слишком большую тыкву.
Это изображение демонстрировало парня, с зачёсанными назад волосами, на фоне величественных стен Командории. Он держал у лица передающий звук кристалл на деревянной ручке, и вещал:
—… наконец рассекретили событие, произошло неделю назад в отделении Командории нашего любимого города и устроили в эту честь торжественный приём! Лейтенант службы быстрого реагирования Вайс Этрел, который последние четыре года был первым кандидатом на статус «Пробуждённого», наконец, получил пятый артефакт! Самый молодой лейтенант за всю историю службы быстрого реагирования активировал пять «ключей» — и остался жив!
Изображение сменилось — теперь оно показывало высокого, мускулистого мужчину, с шикарными усами, и гордым профилем. Он счастливо улыбался и демонстрировал на вытянутой ладони полыхающий огненный шар размером с человеческую голову.
— Всего неделя! — высокомерно заявил он, — И благодаря наставникам Командории я уже научился основам контроля! Обещаю, в следующие несколько месяцев я стану лучшим пиромантом Кайтрана! А затем примусь и за другие отрасли магии!
Глядя на это я ощутил приступ лёгкой зависти, но тут же задавил его. Ничего, ничего… Скоро и я смогу делать нечто подобное… И даже круче!
Изображение вновь поменялось — над нотоскопом опять появился репортёр:
— В этом году Вайс Этрел стал седьмым рекрутом Командории, пробудившим в себе силы Сумрака оставшись при этом в живых. И министерство внутренних дел настоятельно просило нашу редакцию напомнить читателям и эээ… Зрителям, так можно говорить? Как-как? Понял, нейтрально. Хорошо! — репортёр, словно пообщавшись с кем-то за пределами изображения, откашлялся. — Командория настоятельно просила напомнить жителям Кайтрана — в особенности организациям сумеречных охотников и охотникам-одиночкам! — если по счастливой случайности вы стали обладателем «ключей» — не спешите использовать их на себе! Помните, что не каждый человек способен выдержать силу, которую они дают!
Хотя к информации, которой делились газеты, а теперь и нотоскоп, я относился со скепсисом — то, что сказал репортёр, являлось чистой правдой. Каждый третий, пытающийся активировать «ключи», погибал в страшных муках.
— Любое отделение Командории с радостью выкупит артефакты, назначив за них справедливую, и весьма щедрую цену! Не рискуйте своей жизнью понапрасну — передайте опасный артефакт тем, кто знает, как с ним обращаться, и обеспечьте себя до конца жизни!
— До конца жизни, ха! — фыркнул я, — Это ты, конечно, загнул. Хотя-я-я…
Окинув взглядом своё более чем скромное жилище, я покачал головой. «Ключи» и вправду ценились сильнее, чем все прочие артефакты из сумрачных зон, и на один, даже самый дешёвый, можно было купить квартиру в два раза больше, чем моя халупа — и в нормальном районе, а не этом отстойнике.
Но нет, нет! Я мог бы стать богатым хоть сегодня — но у меня иная задача… Я уверен, что у меня получится! Я добуду три оставшихся ключа и попаду в Командорию!
Вот только…
С каждым днём на это оставалось всё меньше времени… До моего двадцатилетия осталось ровно тринадцать дней — и это был последний рубеж, когда можно было использовать на себе «ключи». После наступления этого возраста шанс умереть во время активации увеличивался многократно — до девяносто девяти целых и пяти десятых процента.
Такие шансы меня не устраивали — а потому следовало торопиться.
И я совершенно точно знал, что был не одинок в своих желаниях. Большинство тех, кто получал «ключи» в руки до двадцатилетнего возраста, предпочитали их активировать — даже несмотря на тридцати трёх процентный шанс умереть в страшных муках.
