Я снова тряхнул головой — м-да, из-за недосыпа в ней роились сотни мыслей, превращающихся в пространные рассуждения и отвлекающие меня.
«Соберись, Шейн!»
Убрав «ключи», я на всякий случай проверил магические печати, которые защищали тайник, взвёл пару механических ловушек с ядом, закрыл крышку футляра, спрятал его в нише под полом и передвинул на неё комод.
Это местечко я обнаружил давно — почти сразу после того, как меня выпустили из интерната и поселили сюда. С тех пор я постоянно совершенствовал «защиту» тайника, хотя в этом не было особого смысла — за столько лет не нашлось никого, кто попытался ограбить мою халупу.
А гостей у меня не бывало. Поначалу никто не хотел иметь дел с «сыном предателей», а потом я и сам предпочёл остаться одиночкой. Лишь раз попробовал прибиться к банде, но… Это дело прошлого.
Разобравшись с тайником, я покопался в сундуке со снаряжением, выудил оттуда механические перчатки. Заряд кристаллов на правой опустел — и теперь она могла вырубить разве что какого-нибудь забулдыгу.
— Хм… Может, стоит заменить кристаллы ближнего действия на более слабые, но чтобы выстреливали? Как считаешь, пап? — спросил я у надписи на руке.
Ответа, разумеется, не прозвучало…
На второй, гидравличекой перчатке, кристалл заряда был заполнен больше чем наполовину — судя по его яркости — но погнулись некоторые трубки механизма. Интересно, это случилось, когда я пытался удержать баньши от пожирания моего лица?
А, неважно. Ремонтировать придётся в любом случае, и чтобы починить два этих устройства, помогающих выжить в сумрачных зонах, придётся отвалить немало золота. Плюс гарпуны в байке, плюс гравитационный компенсатор, плюс топливные кристаллы, надо взять с запасом хотя бы один…
Что ещё? Залатать плащ, постирать одежду, обновить амулет с кинетическим щитом, купить еды на несколько ближайших дней, которые я проведу в городе, и достать новый магострел — старый остался валяться в развалинах крепости — а может и винтовку прикупить…
Получается немалая сумма.
Но я не переживал из-за денег — на вылазке, с которой я только-только вернулся, был добыт не только «ключ», но и множество других вещей, которые ценятся магами и артефакторами.
И в том, что их оторвут с руками за увесистые кошели золота или чеки с внушительными суммами, я не сомневался.
Однако сначала нужно было рассчитаться с теми, кто дал мне наводку на «баньши». С теми, кто не боялся погибнуть в сумеречных зонах, исследовал их и продавал охотникам информацию об артефактах, аномалиях и новых монстрах.
«Заражённые».
За городскими стенами у них было огромное гетто, опоясывающее Кайтран, и мне стоило наведаться туда, чтобы…
Мысль оформилась быстрее, чем получилось её осознать, и я хлопнул себя по лбу:
— Точно! «Заражённые»!
Я вновь перевёл взгляд на предплечье, с выжженной надписью.
«СПАСИ ТЕХ, КОГО НЕ СПАСТИ»
Спросонья сразу не сообразил — но слова на руке, судя по всему, были о тех несчастных, кто не имел иммунитета к воздействию Сумрака!
И да, этих бедолаг действительно было не спасти — Сумрак медленно разъедал их тела, и жили такие люди недолго — потому и не боялись сумеречных зон.
— Хм… Значит, заглянуть к ним? Интересно, зачем? Их полсотни лет вылечить никто не может — как я должен их спасти⁈ — спросил у надписи, впрочем, не рассчитывая на ответ, — Проклятье, отец, ну почему ты не можешь выражаться яснее⁈ Это бы так всё упростило!
Прикинув, сколько времени потребуется, чтобы добраться до гетто без байка, я проверил содержимое рюкзака, положил туда механические рукавицы, и направился к двери — как раз в тот момент, когда в неё кто-то с силой заколотил. Я нахмурился и, помня о вчерашней стычке с «ублюдками», напрягся, доставая из кармана складной нож:
— Кого там демоны принесли?
— Открывай, Каррано! — раздался знакомый женский голос, и я расслабился — но всё же проявил осторожность.
Щёлкнул замками, отодвинул толстенный дубовый засов, чуть приоткрыл дверь, вставая так, чтобы меня нельзя было атаковать через щель. И лишь убедившись, что ранняя гостья одна, снял цепочку и вышел в коридор.
— Опять параноишь? — усмехнулась Триша, нервно улыбаясь и дёрганным движением убирая выбившуюся из причёски прядь за ухо.
У подруги детства, которая одна из немногих не гнобила меня в интернате и получила жильё в этом же доме, после того как нас выпустили оттуда, был неважный вид. «Потасканый», если можно было так выразиться. Глубокие синяки под мутными серыми глазами, болезненно-бледная кожа, жидкие, давно не мытые каштановые волосы до плеч. Длинная юбка видала лучшие времена — некогда ярко-красная, она выцвела, а жакет на размер больше висел на девушке, как на огородном пугале. Чего уж говорить об истёртых сапогах, подошвы которых вот-вот отвалятся?
— Привет, Триша, — поздоровался я, игнорируя её вопрос и запирая за собой дверь. — Давно не виделись. Как ты?
Мог и не спрашивать — судя по дёргающемуся веку девушки и мутным глазам, дела у неё шли не очень. Видимо, подруга детства с утра пораньше закинулась «туманной пыльцой» — распространённым в нашем квартале наркотиком…
Дура… Не понимает, что добываемая в аномальных зонах токсичная «пыльца» вызывает сильнейшее привыкание и медленно превращает человека в тупого и ленивого зомби…
— Отлично, просто превосходно, красавчик, — натужно улыбнулась она, наклоняясь ко мне и пытаясь поцеловать в губы.
Я успел увернуться, и она ткнулась в заросшую щетиной щёку.
— Что-то ты не слишком рад меня видеть, — фыркнула девушка, проводя рукой по моей груди, — Не то что раньше! Даже не пригласишь войти на чай? День только начался, я бы могла… Зарядить тебя.
— Спасибо, но я тороплюсь, — закончив возиться с замком, я отстранился от неё. Откинув волосы и выпятив грудь, Триша привалилась к дверному косяку. Наверняка она считала эту нелепую позу соблазнительной…
— Пф! — девушка недовольно поморщилась, — Типичный мужик! Всё должно быть удобно только тебе, да? Раньше, когда ты хотел ласки, я никогда не отказывала!
— Это было всего пару раз, и давно, — отрезал я, — И мы же вроде решили, что не будем портить нашу… Дружбу?
— Говоришь как один из центральных щеглов! — дёрнула плечом Триша и передразнила меня, — «Дело не в тебе, а во мне!», «Не будем портить то, что между нами осталось!». Даже в гости перестал заходить, не поинтересуешься, как дела в квартале! Что, брезгуешь своими старыми друзьями с улиц?
— Не говори глупостей, Триша, — я попытался улыбнуться, но вышло кривовато. Впрочем, я не врал — брезгливости к обитавшей где-то на социальном дне подруге я не испытывал — скорее, жалость. — Просто не выспался, да и дел, правда, много. Пошли, перекусим на углу, угощу тебя выпечкой.
— Я и говорю! — возбуждённо продолжила Триша, принимая приглашение и спускаясь за мной по старой, рассохшейся от времени скрипучей лестнице, — У тебя дела с ребятами из центра и даже «Ямы»! С сумеречными охотниками и «заражёнными» — с кем угодно тусуешь, кроме своих ребят с квартала!
— Тут нечего делать. Надо двигаться вперёд, — пожал я плечами, открывая дверь и выходя на грязный двор, который был окружён квадратом пятиэтажек.
— Хах, к светлому будущему, что ли?
— Именно. Не обязательно толкать дурь, рискуя попасть за решётку. И необязательно горбатиться на фабрике, чтобы тебя оттуда турнули без выходного пособия, а потом заливаться дешёвым виски или закидываться «туманной пыльцой».
Последнее упоминание о наркотике не понравилось Трише. Она злобно зыркнула на меня, правильно приняв замечание на свой счёт.
— Ну-ну… Смотрю, ты заговорил как ублюдки с центра! Быстро же ты их простил!
— Не мешай тёплое и солёное, Триша. «Тех» ублюдков, которые… Короче, их я никогда не прощу. Но надо быть идиотом, чтобы не видеть, как наш район катится в бездну. Тут даже воздух пахнет как гниющее дерьмо!
— Ага, — пренебрежительно фыркнула девушка. — Гораздо лучше слоняться по Сумраку, продавать добытые ценой жизни дешёвые артефакты Командории и ждать, пока тебя сожрёт какая-нибудь тварь!
