«И после этого ты будешь утверждать, что он не в порядке? — Белочка присела рядом с одержимым и ласково потрепала того по макушке. — Он же просто лапочка. И, кстати, совершенно прав. Мы вершина пищевой цепочки этого мира. Мы должны править им».
«Кажется, я начинаю понимать, как во главе империи оказался кто-то вроде нас», — усмехнулся Лёха, вставая.
Максимилиано с тревогой смотрел на него, но ни словом не вмешался в разговор.
Продолжать беседу сейчас было бессмысленно, и Стриж покинул камеру, проследив, чтобы её заперли.
— Кто-то ещё видел его в таком состоянии? — уточнил он у тиаматца.
— Только Гюнтер, — ответит тот.
— Хорошо. Нужно переместить Ареса в лабораторию, — поколебавшись, принял непростое решение Лёха. — Максимально тихо, чтобы об этом никто больше не узнал. В лаборатории есть клетки для содержания демонов, значит, удержат и одержимого.
— Ты полагаешь, он уже не станет прежним? — севшим голосом спросил тиаматец.
— Не знаю, — честно ответил Лёха.
Больше всего сейчас беспокоили слова репликанта о его братьях. Что, если они не оценят того, как обошлись с Аресом? И сочтут, что подобное «усиление» как раз то, что им и нужно?
И что делать в таком случае? Устраивать резню друг с другом?
«Звучит как план», — одобрительно оскалилась Белочка.
Стриж оставил реплику без ответа.
— Я соберу всех на другом этаже. А вы с Гюнтером протащите Ареса в лабораторию и закройте ему доступ к порталу. Ниэль пока заприте в комнате, переживёт.
Вид у тиаматца был мрачный, но возражать он не стал. Разумность такого решения сомнений не вызывала.
— Где пленный Паук? — вспомнив, наконец, о том, что ещё недавно считалось одной из основных целей налёта, спросил Лёха.
— В комнате Вивьен, — кивком указал направление Максимилиано. — На случай, если на нём есть «следы». Надёжно зафиксирован, глупостей не наделает.
— Молодец, — похвалил Стриж.
В новых обстоятельствах допрос пленника уже не казался первостепенной задачей.
Общий сбор состоялся на уровне выше портального, на просторной террасе, некогда бывшей частью ангара для летающих колесниц. Это позволяло одновременно держать в поле зрения купающуюся Вивьен и заглушить шумом моря и криками чаек звуки, которые неизбежно возникнут при перемещении одержимого. Да и вид на едва одетую Вдову, чего уж, тоже изрядно отвлекал внимание от происходящего у портала.
Выглядели пустотники гордыми хорошо проделанной работой. На нескольких бойцах белели свежие повязки. Всё же без ранений не обошлось, а регенерация от амброзии была ускоренной, но не мгновенной.
В стороне от всех расположился марсианский инженер Фанг Питерс, недовольно косясь на незнакомого Лёхе пустотника. Тот стоял с кислой миной, скрестив руки на груди.
— Кто такой? — нахмурился Стриж.
— Спасённый с тримарана, — мрачно ответил Фанг.
— Всё плохо?
— Всё отвратительно! — по-английски ответил новенький. — Это омерзительное сборище белых цисгендерных мужчин, которые даже не могут усвоить мои местоимения: она, они!
Лёха ошалело моргнул от таких новостей. Всё ещё надеясь, что понял неверно, он уточнил:
— Женщину после смерти переместили в мужское тело?
Такого они ещё не встречали, но исключать подобное было глупо. Пока не удалось выяснить по какому принципу души людей помещали в пустующие тела эльфов, нельзя было исключить и путаницу.
— Мы — гендерквир! — гордо сообщил новенький.
— Чего? — не понял Стриж.
«Гендерквир» устало закатил глаза, презрительно фыркнул и снизошёл до пояснения:
— Мы — небинарный человек, наши местоимения — она, они. И нас возмущает, что теперь наша кожа — белая!
Судя по кислому лицу Фанга, английский он понимал и слышал это не в первый раз. К счастью для остальных, ответы новенького были просто сотрясанием воздуха на незнакомом языке. Оставалось только гадать, что «примитивы» сделают с мужчиной, который решил считать себя то ли женщиной, то ли хрен пойми кем.
«Родила царица в ночь не то сына, не то дочь; не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку, — нараспев процитировала Белочка. — Александр Сергеевич просто опередил своё время. Вот что значит гений!»
«Понять бы, что теперь с этой неведомой зверушкой делать», — мысленно протянул Стриж.
Вслух же сказал:
— Так, они, идите, погуляйте пока по бережку, искупайтесь в море, а мы поговорим о делах.
Остальные удивлённо уставились на командира, не понимая, к кому он обращается.
— А кто ты такой, чтобы указывать что нам делать⁈ — тут же взвился или «взвилась», или «взвились» новенький, так и не назвавший своего имени.
На этом терпение Стрижа лопнуло. На кону было слишком много настоящих, серьёзных проблем, чтобы тратить время на знакомство с ротой тараканов в чужой голове.
— Бьорн, Архелай, вышвырните новенького поплавать и освежить голову, а потом возвращайтесь.
Путь к подножью пирамиды пролегал достаточно далеко от портала, так что можно было не волноваться, что «примитивы» увидят или услышат Ареса. Хотя, может, и стоило запереть новенького вместе с одержимым репликантом на несколько минут. Есть шанс, что от шока, по крайней мере, у одного из них мозги встанут на место.
Привычные к более суровым наказаниям бойцы прошлого без вопросов схватили возмущённо заверещавшего «небинарного человека» и уволокли прочь.
— У новенького проблемы с головой, — пояснил удивлённо взирающим на это пустотникам Лёха. — К оружию не подпускать, заданий ответственней мытья пола и посуды не поручать, по возможности присматривать.
— Может, тогда изолировать его? — задал резонный вопрос гефестианец Баккер.
— Сперва дадим шанс, — подумав, ответил Стриж. — Вдруг на что-то сгодится.
Чем «гендерквир» может навредить сейчас, он придумать не смог. Оружие, как и трофеи из замка Пауков, уже перенесли на научную базу. Тут не было ничего ценного, кроме личных вещей и пленного Паука, надёжно запертого в камере Вивьен. Разве что портал сейчас настроен на перемещение в лабораторию, но там вход перекрыт клеткой-тамбуром с охранным плетением, опасным даже для пустотников. И отключить его чужак не сумеет.
Как только вернётся Миа, нужно будет озадачить её перенастройкой зеркала с полным запретом перемещения «небинарных людей».
Снизу донёсся возмущённый вопль, за которым последовал громкий всплеск.
«Ты просто недалёкий, зашоренный, цисгендерный, маскулинный мужлан!» — тут же пожаловалась Белочка, появившись закутанной в радужный флаг.
«Всегда знал, что всё это от Лукавого», — мысленно хмыкнул Лёха и, не обращая больше внимания на «глюк-парад», вернулся к общему собранию.
— Поздравляю, друзья, — начал он, когда широко ухмыляющиеся Бьорн и Архелай вернулись. — Наш отряд прошёл боевое крещение. Операция по добыче вражеского «языка» завершилась успешно. Мы сделали даже больше запланированного, не только добыв пленника, но ещё и так врезав вражинам по мордасам, что они теперь не скоро очухаются. К сожалению, ранен Арес. Сейчас он проходит лечение на основной базе.
Пустотники встревоженно загомонили, но Стриж взмахом руки оборвал шум.
— Арес выживет, — сказал он. — Ничего опасного, но поваляться на койке ему придётся. Главное, чтобы этим наши потери и ограничились.
— Его можно навещать? — спросила Мун Хё.
— Пока нет, — качнул головой Стриж. — Но как только пойдёт на поправку, то навещайте, сколько душе угодно.
Как ни мерзко врать, но сейчас другого варианта не было. Оставалось лишь надеяться, что репликанта удастся вернуть в норму. Молчаливый искусственный солдат действительно стал всем другом. В нём удивительным образом сочетались хладнокровная жестокость, детская наивность и верность тем, кого Арес считал своими близкими.
— Сейчас отдыхайте. И приглядывайте за гостями, — напомнил Лёха, кивнув на окно. — Я пока побеседую с нашим пленным.
— С тобой пойти? — спросил Погорелов.
— Не, справлюсь сам, — отмахнулся Лёха. — Чай оно не в первый раз. Отдыхай.
