— Где Юля? — насупившись, спросил Костян.
— Там, — кивнул, зажимая разбитый нос пальцами, парень, которого Цзю отоварил последним.
В этом проходном зале было две двери, на одну он и показал. Костя рванул туда, а я решил разобраться, что тут вообще происходит.
— Гуляем группой перед предстоящей поездкой на картошку. Да никто меня не обидел, я с мамой поругалась, — ошарашенно пояснила девушка с красными глазами.
— Ты не бойся, скажи как есть, я его прямо сейчас урою, — обещаю я.
— Да всё хорошо у нас! Было! Пока вы не пришли, — обозлилась недоспасённая милашка.
— Юлька сидит там с козлом каким-то! — с удивленной мордой вышел Цзю из смежной комнаты. — Что за дела у вас тут?
— Вписка у них, — буркнул я, обогащая местных новым жаргоном из будущего. — А чего вы врали, что нет её тут?
Ответа, разумеется, не последовало.
— Вот коза! — обозлилась и Валя и направилась в покинутое Костей помещение, откуда сразу же послышались голоса на повышенных тонах.
— Пойдём, Толяныч.Бабы эти сами не знают чего хотят, — потянул меня за руку друг.
— Ну, извиняйте, если что не так, — развёл руками я на прощание.
— Козлы московские! Пришли, морду набили и ушли, — услышал я уже в спину ворчание красотки.
— Почему это мы московские? — возмутился Костя.
— Да забей! Вчера ты её, сегодня другой. Или ты жениться на ней планировал? — успокаиваю я расстроенного Костю.
— Нет, конечно, мне вообще с бабами не везет, — вздохнул тот.
— Всё будет у тебя, и жена, и сын-боксёр!
Да, перед самым моим попаданием, был бой Тима Цзю с каким-то хреном за титул чемпиона Азии, и Цзю-младший победил. Надо аккуратнее знакомить моего друга с девками. Пусть всё идёт так, как должно быть! Эту часть прошлого я менять не хочу. А вот насчет Прибалтики подумал бы, но совершенно нет фактов в памяти о будущих событиях. Есть только общее понимание ситуации, а детали из головы вылетели напрочь. Ну, и не хочется мне жить с ними в одной стране, чего уж! Да, там много русских, которых будут потом гнобить всеми способами, будут и чествования эсэсовцев. Но по поводу первых — они сами в первых рядах мчались за независимостью, так что — кушайте, не обляпайтесь! По поводу вторых… даже Израиль, который, вроде, и должен был чтить память погибших евреев во вторую мировую был откровенно лоялен к прибалтийской элите. Короче, нет настроения спасать их от отделения.
— … куртку куплю кожаную, плейер и маме что-нибудь, — бурчал в ухо Костя, который не озабочен проблемами союзного значения как я.
Потянулись дни, заполненные спортом. Только один раз мы с другом выбрались посмотреть фильм в видеосалоне неподалёку, и я возгордился своими подобными заведениями — местный, расположенный в старом автобусе(!) мне совсем не понравился. Девочек-волейболисток вернули в свой спортзал Дома офицеров, и мы могли пересекаться с изменщицами только в коридоре гостиницы, но не везло.
Наступил сентябрь, стайки детей оккупировали город. То там, то тут ходили табунчики ребятни от семи лет до шестнадцати. Вид у них нарядный — девочки с бантами и в белых фартучках, и мальчики в синих костюмах. Много цветов, изо всех школьных дворов слышится веселая музыка. У нас проходят по две тренировки в день, утренняя уже была, и сейчас есть часика три погулять по городу. Вечером нас из гостиницы не выпускают. Нет, уйти-то можно, и даже никакого наказания нам за это не грозит, но мозг вынесут.
— Дяденька, помогите! — слышу я обращение, которое не слышал по отношению к себе уже несколько лет.
Оглядываюсь — пигалица лет семи, возможно, первоклассница, так как в школьной форме и с ранцем за спиной. Смотрит на меня с надеждой.
— Что тебе, маленькая?
— Дядя, а вы сильный?
— Ну да, наверное, — разговор начинает меня смешить.
— Я котика поднять не могу, вы не поможете? — вежливо спросила девочка и, схватив меня за руку и не дожидаясь ответа, потащила в парк, около которого я прогуливался.
Сделав пару шагов, я тормознул. Ситуация не очень — рослый парень идёт в кусты с чужим ребёнком за руку. Да, сейчас это не выглядит подозрительно, но мне самому некомфортно.
— Это твой котик? — уточняю я.
— Он ничейный, я у мальчишек спросила! Ну, идем же!
— А зачем его поднимать? Ну, ничейный, пусть и живёт сам по себе, — не поддаюсь на призывы я.
— Ф-ф-ф! Он болеет! Его надо к врачу! — снизошла до объяснения малышка.
Не сказать чтобы я был любителем котиков, больше по душе собаки, дома у меня Снежок есть. Ну, и кролики с недавних пор мне ещё нравятся, тут деваться некуда. Однако бесхозную животинку стало заочно жалко, и я позволил провести себя на несколько метров вглубь парка. Ох, батюшки! Так это ж не кот! Вернее, кот, но дикий. Я маленько разбираюсь в этом — работал в Амурском крае в прошлом. Передо мной сидит амурский лесной кот, сантиметров семьдесят в длину, а, может, и больше, а значит уже взрослый. Вид у него и правда жалкий.
— Тебя как звать? — решил спросить я у девочки.
— Маша! Надо его к нам домой унести, у меня мама — доктор, она вылечит, — рассказывает план действий шустрая малышка.
— А меня — дядя Толя. Ты к этому коту не подходи, он дикий и может поцарапать, — поясняю я ей как взрослой, но зря.
— Не царапается он, я уже пыталась его поднять, он только смотрит грустно, и из глаза слеза. Мурзик его зовут!
Точно. Ещё и с глазом что-то у бедолаги. Откуда тут эта зверюга — неясно, возможно, кто-то дома держал да не уследил. Зоопарка вроде в Хабаровске нет. И что мне с ним делать? Оставить в лесу? Так тут в парке дети. Отнести к маме-доктору? Да ну, бред! МЧСов нет, кому звонить? В милицию, скорее всего, надо.
Центральный парк культуры и отдыха был в это время довольно популярным местом для развлечений. Аттракционы и торговые точки на каждом углу, и везде по случаю 1-го сентября дети. Куча малышни. А тут дикий, хоть и чахлый на вид, зверь в двадцати метрах! Ещё Машенька эта прицепилась.
— Не переживай, поможем мы Мурзику, — осторожно вывожу из лесной зоны новую знакомую.
— Дядя Толя, а давайте котику мороженое купим? А? И мне, — дергает она меня за руку.
— У него горло заболит, — в задумчивости отмазываюсь я.
— Не стыдно⁈ Жадный какой! Весь в фирме, а десять копеек сестре на мороженное пожалел, — пристыдили меня две молодые мамашки с колясками.
— Он добрый! Мы котика спасаем, — заступилась за меня Машенька.
— Подскажите, есть тут где телефон-автомат? — решаюсь позвонить в милицию я.
— Не хулигань! Какой ещё лесной кот⁈ Пьяный, что ли? — дали мне отлуп на другом конце телефонной трубки.
Звонил я в ноль два, так как мелочи в кармане нет совсем, а в милицию без монеты можно. Последние деньги пришлось потратить на пломбир моей защитнице. Чудный ребёнок, попыталась отнести лакомство коту, вместо того чтобы самой заточить. Пришлось пообещать позже купить и коту. Но вот менты — суки, отшили меня. Так… я знаю где тут УМВД. Надо пройти по Тургенева чуток в сторону речного вокзала.
— Машенька, а тебе домой не надо? — уточняю я у девчули. — Давай я тебя провожу, а потом кота спасать пойду.
— Мне не домой, а к маме на работу надо, — вздохнула та. — Вот по этой улице идти надо.
Надо же, нам по пути! Припоминаю, что видел там больницу, вроде бы, детскую, недалеко от управления. Раз совпало, идём вместе. Меня уже ограбили на мелочь на пломбир, отняли платок — ведь, мама ругать будет, если испачкается свой, и сейчас вовсю раскручивают на пироженку с газировкой, там рядом с больницей есть кулинария. Моя новая знакомая совершенно не обременена ни комплексами, ни страхами. Нормальный советский ребенок. Я и сам такой был, про сраных маньяков и педофилов и не слышал. Может, потому, что не принято было выносить грязь на публику?
Бодрым шагом дошли до УМВД. Внутрь вошли без проблем, парочка летёх лишь скользнула по нам взглядами. Я, может, и мог бы дать им повод для интереса, но моя спутница, Машенька, надёжно прикрывала меня от желания докопаться. Менты пока с понятиями.
