— Стоять, господа, — велел он и поставил под кровать чистую утку. — Вы предлагаете мне прятать у себя этих двоих?
— Ну не потащу же я ее с собой в драку, — ответил я. — Можете их где-нибудь спрятать?
Тимофей Викторович задумался. Было заметно, что ему совершенно не нравился такой расклад, но в то же время он понимал — Давыдову и Мансурова требовалось спрятать. Иначе хана и самому доку.
— Сейчас начнется форменное безумие, — ответил врач. — Они будут искать везде. Вообще везде! Каждую наволочку наизнанку вывернут.
— Если у вас есть предложение, как вывезти их с острова через эту штормовую защиту, я внимаю, — раздраженно бросил я. — Или если вы вдруг знаете, как эту защиту снять…
— Боюсь, снять ее у вас точно не выйдет. Директор Академии — выдающийся природник. Нужно быть хотя бы ровней ему, чтобы попробовать деактивировать эти заклинания.
— А если его вырубить или убить?
Лекарь посмотрел на меня как на умалишенного.
— Раньше я был уверен, что безумие не передается при контакте… Но если вы еще раз скажете нечто в подобном ключе, кажется, меня ждет публикация в международном журнале и мировое признание за бесценный вклад в изучение помешательства.
— Ну не плюйтесь вы ядом, я варианты ищу!
— Это не вариант, — отрезал лекарь.
Я обернулся к Мансурову.
— А тот, которого в подвале держат. Там же тоже природник…
— Он огненный, — покачал головой Денис. — Может с другими стихиями что-то и умеет, но я его только в работе с огнем видел. Не думаю, что нам это поможет. Да и он явно не ровня самому директору. Сильный, но неопытный.
Понятно. Значит, наведываться в гости к местному голове бессмысленно. Нужно трезво оценивать свои возможности. Что бы там ни говорила Катерина о моей потенциальной опасности, но это только в перспективе. Сейчас нужно признать, что, будучи всего несколько дней в этой тушке и вообще не зная своего потенциала, лезть в лобовую атаку на могущественного колдуна — самоубийство.
Нормальные герои должны идти в обход. Точнее, видимо, плыть… Или ползти. Или, блин, лететь.
— Тогда придется искупаться, — равнодушно пожал плечами я. — Здесь вроде бы не так уж и глубоко.
Мужики вытаращились на меня со смесью непонимания и ужаса. Лишь Катерина улыбнулась.
— Без Софии у тебя не получится. Ты поймешь, когда вы встретитесь. Поспешите.
Тимофей Викторович покосился на пациентку, и я понял, что сразу после нашего ухода ее ожидал допрос.
— Ладно, разберемся, — я отодвинул штору и отпер замок. — Придумали, где их спрятать?
Лекарь устало вздохнул.
— Да. Но нашим воспитанникам это точно не понравится. Однако других вариантов я не вижу. Придется вам примерить на себя кое-что неприятное…
Катерина жестом велела нам убираться. Ладно, главное — наш врач все же что-то накумекал. Здесь сейчас всем приходится не очень комфортно, так что Катя и Денис потерпят.
А мы с Романом шли на маленькую войну.
Бесшумно выбравшись из окна, мы огляделись. Светало, близилось утро. До подъема еще час, не меньше, но солнце уже во всю светило. На этом проклятом острове в белые ночи от него было вообще не спрятаться.
— Туда, — шепнул Роман и осторожно скользнул вдоль стены.
Охраны стало заметно больше. Всеобщую тревогу не объявили, но явно разбудили тех, кто отсыпался. Двигаться стало сложнее. Одно хорошо — идти было недалеко, иначе точно бы с кем-нибудь столкнулись.
— Здесь мстерские, — почти беззвучно пояснил охранник, когда мы прилипли к стене старого одноэтажного здания из красного кирпича. — Дверь открыта, видишь?
Я молча кивнул. Роман снял с пояса весьма потрепанную дубинку.
— У меня только это.
— Живем.
Значит, рассчитывать приходилось на троих противников. Будем исходить из того, что София помочь не сможет. Что ж, численное преимущество не на нашей стороне. Не сговариваясь, мы с Романом одновременно пришли к тому, что он берет на себя нейтрализацию коллег-охранников, а я разберусь с Артуром.
Внутри горели слабые лампы, словно здесь экономили электричество. Мы прошли мимо кабинетов, где воспитанников приучали к ручному труду, дабы не отрывались от земли слишком высоко и много о себе не думали. Столярная мастерская, токарная, швейная, кожевенная… прямо кружок труда.
Мы одновременно остановились, услышав протяжный тихий стон. Он резко оборвался.
Нет, не показалось. Точно шумели, причем в самом конце.
— Санблок, — сказал Роман. — Туда.
Я призвал на помощь всю силу, какой располагал. Пальцы крепко сомкнулись на рукояти ножа, уже привычный адреналин вскипятил кровь и заставил ноги пружинить. Тело словно вышло из спячки, и это ощущение мне очень нравилось. Будто только в эти моменты я чувствовал себя живым на сто процентов.
Времени на раскачку не было. Мы подошли к приоткрытой двери, из-за которой доносились звуки ударов.
Кто-то шаркнул и выругался.
— Сколько же в тебе крови, а…
Я кивнул Роману, и мы одновременно влетели в дверной проем. Позади меня уже шла драка — товарищ врубился в бой мгновенно. Я же бросился на мужчину в форме надзирателя.
И тут же едва не поскользнулся, напоровшись на невидимый блок.
Артур — это точно был он — медленно обернулся ко мне.
— На прогулку вышел? — улыбнулся он. — Или по титьке любимой надзирательницы соскучился?
Я скользнул взглядом по Софии. Черт. Катерина была права — ее явно пытали. Кровь, очень много крови. Но сейчас я пытался преодолеть невидимую стену, которая отделяла меня от еще одного садиста. Их там что, только по этому принципу в отряд набирали?
Заскрипев зубами, я с трудом продвинулся. Воздух впереди меня был таким плотным, что создавал сопротивление сильнее, чем водяное. Артер — природник? Точнее, тоже стихийник?
Он широко улыбнулся, наблюдая за моей попыткой преодолеть невидимый барьер. Я заскрипел зубами и, выставив вперед нож, попытался разрезать эту непонятную плотную субстанцию. Ноги скользили по кафелю, Артур ухмылялся…
Что-то, какая-то тень, скользнула за его спиной.
В следующий миг он вздрогнул. Ухмылка сменилась удивлением. А затем он взвизгнул по-бабьи и схватился за ухо.
— Сука!
— Надо было рвать больше зубов, — прохрипела София.
Нужный эффект был достигнут — Артур потерял концентрацию, барьер дрогнул, и я по инерции провлился вперед. Прямиком на него. Разве что успел поудобнее перехватить нож — и вовремя.
— Назад! — рявкнул я Софии, но она уже и без этого рухнула на пол. Артур обернулся ко мне — ровно для того, чтобы встретиться с ножом Драганы.
Рука двигалась быстрее, чем глаза могли различить. Я несколько раз ударил ему в грудь с такой силой, что под ними хрустели ребра. Артур булькнул, плюнул в меня кровью и сполз вниз.
Но он еще был жив. А я ощутил жажду. Не свою. Тьма жаждала, чтобы я применил дар.
Артур таращился на меня огромными полными недоумения глазами.
— Ты… Ты не должен был…
— Посмертный подарок от твоей подружки-садистки, — улыбнулся я и вонзил нож в последний раз.
Тьма на мгновение залила мне глаза черной пеленой. Я чувствовал, как пульсировала печать на теле, словно оживала, как тянулись ее темные щупальца к умирающему надзирателю, отнимая у него последнее.
И мне, черт возьми, было хорошо. Настолько хорошо, что тело содрогнулось от наслаждения, когда дар Артура перетек ко мне.
Казалось, это заняло всего мгновение. Но спустя пару секунд кто-то тронул меня за плечо.
— Готово, — сказал Роман.
Я тряхнул головой, прогоняя остатки Тьмы и эту сладкую истому, какая бывает после хорошего секса. Удовольствие было вполне сопоставимо.
А затем увидел, что София, попытавшись подняться, поскользнулась и распласталась в луже собственной крови.
— София!
Я выронил нож и бросился к девушке, скользя кроссовками по грязному полу. Сколько же крови… Весь кафель был залит ею, этими причудливыми разводами — кровавым полотном художницы-смерти.
Моя надзирательница лежала на боку — успела недалеко отползти, когда мы отвлекли ее мучителей. Но дело было не просто плохо. Дело было просто кабздец.
