Послышались чьи—то голоса на незнакомом молодому человеку языке и над ним склонилась миловидная, средних лет женщина, с веселыми морщинками вокруг глаз.
— Здравствуйте, — как и положено воспитанному человеку, — поздоровался с ней Тима.
Женщина улыбнулась, что сделало ее еще более милой и что—то спросила. Все на том же, незнакомом ему языке.
— Я вас не понимаю, — попытался улыбнуться в ответ Тима, однако, его организм, очевидно, еще не был готов к подобным подвигам и, вместо улыбки, он одарил женщину гримасой боли. На ее лицо набежала тучка, а улыбка исчезла. Теперь на лице женщины читалась лишь озабоченность, а в глазах появилась тревога. Она, на миг, отвернулась от Тимы и кому—то что—то сказала приказным тоном. И ей тут же передали кружку с какой—то, так и исходящей паром, жидкостью. Женщина осторожно приняла кружку и повернувшись к Тиме, просунула руку под его подушку, приподнимая голову, и с, все той же, доброжелательной улыбкой что—то сказала.
Естественно он понял чего от него хотят. И сейчас стоило решить — принимать ли какое—то незнакомое питье от незнакомых людей или нет. Впрочем, Тима был реалистом и хорошо понимал, что выбора у него, по сути, и нет. В таком состоянии он даже с этой женщиной не справился бы, а в комнате она была, явно, не одна. С другой стороны — если бы ему хотели навредить, то, вряд ли, селили в таких шикарных апартаментах и так возились с ним. Поэтому, он решил не обижать заботливых хозяев и покорно выпил весь, оказавшийся очень приятным на вкус, отвар. Последнее что он увидел, перед тем, как провалился в забытье, были добрые глаза с веселыми морщинками, вокруг них.
***
Мистресс Лилиана вернулась в свое загородное имение после невыносимо утомительных переговоров с их семейным адвокатом, которому, вдруг, понадобилось ее личное присутствие для того, чтобы утрясти «несколько вопросов» по поводу ее вступления в наследство.
— Далоф, — обратилась она к дворецкому, что, как всегда, предупредительно, распахнул перед ней дверь в дом, — распорядись насчет чая и отправь кого—нибудь в мой столичный особняк, к Титусу. Передай, чтобы он забирал все свои бумажки и перебирался сюда. Следующие несколько недель я проведу тут.
— Слушаюсь, госпожа. Обед уже готов, госпожа. Он ожидает Вас в малой столовой, — доложил дворецкий, — распорядитесь прислать с господином Титусом других слуг?
— Нет, — отрицательно покачала головой Лилиана, — обойдусь твоими услугами.
— Госпожа, леди в вашем положении непри...
— Далоф, не начинай, пожалуйста, — устало попросила она, снимая с себя дорожную одежду и передавая ему.
— Но...
— Далоф, — тихо произнесла она, но в ее голосе сейчас было столько стали, что дворецкий понял, что дальше настаивать нет смысла.
— Слушаюсь, госпожа, — вновь поклонился он, — еще что—нибудь?
— Нет. Хотя... Да. Где Митри?
— Она у вашего... гостя, — ответил Далоф, умудрившись вложить в эту паузу все свое отношение к молодому парню, что уже два дня валялся без сознания в гостевых покоях.
— Могла бы и сама догадаться, — пробормотала Мистресс Лилиана себе под нос, — хорошо, после обеда, пусть она и Юлиус подойдут в малую столовую. Я хочу с ними поговорить.
— Слушаюсь, госпожа, — поклонился дворецкий и забрав ее дорожную одежду, отправился на кухню, давать распоряжения Руфи. Сама же Лилиана еще некоторое время посидела в гостиной, после чего направилась в малую столовую.
За обедом ей прислуживала сама Руфи, считающая, как и ее муж, что не все слуги достойны лично прислуживать Мистресс. Впрочем, она отчасти была права, ведь Лилиана была довольно безалаберна по части этикета, что естественно не касалось ее выходов в свет, и слугам, особенно молодым, позволяла гораздо больше, чем ее родители. Даже в наказаниях была гораздо терпимее. Вот те и распустились. И, если в ее столичном особняке прислуга состояла, в основном, из «старой гвардии», вышколенной еще ее родителями и поддерживаемой в тонусе Далофом, то здесь, в загородном поместье, в служанках ходили, в большинстве своем, лишь молоденькие рабыни, от которых глупо было бы требовать чего—то серьезного. Вот так и получилось, что неопытные слуги занимались какой—нибудь черновой работой, а прислуживали ей верные дворецкий и главная кухарка.
Обед прошел так как положено и, когда она насытилась, а молодые рабыни быстренько все убрали со стола, Мистресс Лилиана громко произнесла, зная что Далоф находится где—то неподалеку и ждет ее распоряжений:
— Далоф, зови Митри и Юлиуса.
— Мы уже здесь, госпожа, — ответил за них двоих высокий, средних лет мужчина, с сильными руками и волевым лицом, одетый в хорошую кольчугу двойного плетения и с полуторным мечем на поясе, входя вместе с целительницей в зал и кланяясь своей госпоже.
— Присаживайтесь, — кивнула Мистресс Лилиана на стулья, находящиеся напротив ее и рассказывайте. Начни ты, Юлиус, — повернулась она к своему начальнику охраны.
— Да рассказывать то особо нечего, госпожа, — пожал плечами тот, помогая усесться целительнице, а после присаживаясь сам, — мои парни надежно охраняют ваш покой. Как и всегда. Ничего необычного, с момента моего последнего доклада не произошло.
— Я, вообще—то, хотела побольше узнать о нашем госте, — уточнила Лилиана свой вопрос.
— С ним все очень странно, — начал Юлиус, постукивая пальцами по столешнице, была у него такая привычка, когда он о чем—то задумывался, — парень явно не из наших краев. Слишком смуглый, да и выглядит не так, как местные. Я бы сказал, что он откуда—то из Жебы или Хэдрэ, но я могу ошибаться. А еще, он говорит на каком—то незнакомом мне языке, а наш, судя по всему, не понимает.
— Он говорил? — несказанно удивилась Лилиана, — он что, приходил в себя?
— Да, госпожа, — слегка смущенно ответила Митри, — недалече как час назад он пришел в себя и заговорил на каком—то, незнакомом мне, очень грубом языке. Я попыталась с ним поговорить, однако он меня явно не понимал, а еще ему было очень больно, поэтому я дала ему оздоровительный отвар и сейчас он снова спит.
— Незнакомый язык, — задумчиво проговорила Лилиана, — Далоф! — позвала она дворецкого и тот тут же вошел в комнату.
— Да, госпожа? — спросил он с поклоном.
— Ты еще не отправил посыльного в столицу?
— Нет, госпожа, как раз собирался это сделать.
— Отлично. Пусть, тогда, кроме Титуса сюда прибудет мастер Ильви. Он вроде бы неплохо разбирается в диалектах дальних стран.
— Слушаюсь, госпожа, — вновь поклонился Далоф, — еще что—нибудь?
— Нет, пока все, — жестом отпустила она дворецкого, — есть еще что—нибудь? — обратилась она уже к Юлиусу.
— Есть, — согласно кивнул он и выложил на стол очень странный кинжал—серп, казалось сделанный из куска льда, — вот это было заткнуто у него за пояс.
— Ничего себе, — пораженно проговорила Мистресс Лилиана, внимательно рассматривая найденный у парня артефакт и пытаясь на него воздействовать своей силой, — ты уже выяснил зачем он нужен?
— Нет, госпожа, — отрицательно покачал головой Юлиус, который и сам был достаточно неплохим магом, хоть и отдавал большее предпочтение занятиям с мечом, — я проверил его по методике Ирвина. И ничего. В данном предмете нет совершенно никакой магии.
— Вижу, — задумчиво откинулась на спинку стула Лилиана, только что, как и начальник ее охраны ранее, просканировав серп по алгоритму Магистра Айло Ирвина. Данный способ был общепризнанно лучшим способом по определению особых свойств, энергонасыщенности и материала изготовления разнообразных артефактов. И, не было еще ни одного раза, когда он не сработал бы. Этим, собственно и отличался алгоритмический способ магического искусства — четкостью и выверенностью. Используя определенные алгоритмы маг всегда знал что именно получит в итоге. И, будучи, по своей сути, интуитом, Мистресс Лилиана все же признавала, что классическая магия, в большинстве своем, полезнее, так как очень надежна и, как правило, не дает сбоев. И вот сейчас классический способ не сработал.
