порядке. Вот смотри… — я завертел головой в поисках какой-нибудь ветки, чтобы использовать её в качестве стилуса. — Черт, не нарисую, — огорченно чертыхнулся я, сообразив, что на траве нарисовать картинку не получится. — Закрой глаза, — требовательно глянул на Лену.
Девушка без лишних вопросов послушано прикрыла веки.
— А теперь представь на минуточку карту нашего города. Представила?
— Да, — откликнулась Лена, одновременно кивая головой.
— А теперь напряги воображение и посмотри на наш город как бы с высоты птичьего полета. Что видишь?
— Море… Косу…
— Найди глазами въезд в город. Видишь буквы — Энск?
— Вижу, — Лена сосредоточенно нахмурилась.
Я видел, как под тонкими веками ходили ходуном глазные яблоки, выдавая напряженную работу визуальной мысли.
— Теперь посмотри на море. То видишь?
— Ну… слева город, справа — дорога из города, железнодорожную станцию, рельсы недалеко от обрыва.
— Смотри на горизонт, — нетерпеливо перебил я. — Выкинь все лишнее, оставь только море, небо и берег. Что теперь видишь? Не открывая глаза! — запретил я, увидев, как дрогнули ресницы.
— Не вижу, Леш… Море и море, и берег Широчанки и дальше.
— Так, верно, смотри дальше, что он тебе напоминает? Ну?
— Ой! — вскрикнула Лена. — Не может быть! — и распахнула глаза.
— Увидела?
— Да! — девушка ошарашенно оглянулась на море, но за деревьями сложно было увидеть воду и изогнутый берег.
— Стилизация не удачная, но это первое, что приходит в голову. Энская коса, Должанская, Камышеватская, Глафировская. Все вместе они образовывают пятиконечную природную в звезду. Перевернутую звезду, в центре которой — Энск с его подземельями! Интересно было бы глянуть на карты других городов, в которых есть подземелья.
— Леш, — в голосе Лены прозвучало сомнение. — Тебе не кажется, что все это притянуто за уши?
— Мне — нет. Теперь нет, — уверенно выдохнул я. — Теперь-то как раз все вроде как становится на свои места.
— Ты уверен? — уточнила девушка. — Надо на карте посмотреть. Фантазии — это одно, но лично я не помню, как выглядят все местные косы на карте.
— Если я прав, тогда я примерно знаю основные ходы подземелья. Центральные линии идут четко по петроградскую кассу разместили под охраной именно в администрации. Да и ты сама говорила, подземные канала вроде бы прямые, но идут словно по кругу. А к центру не подобраться, — я торжествующе уставился на Лену. — Вот именно поэтому и не подобраться! Поэтому и замуровывают все входы и выходы, которые нечаянно обнаруживают при строительных работах. Потому что все самое главное — в том самом кругу, центральном кругу звезды!
— Ну… если честно, такое себе объяснение, — протянула Лена но я видел, как загорелись её глаза, как заработала мысль. — Надо проверять, — хитра, ничего не скажешь.
— Надо, — машинально кивнул я, снова погружаясь в собственные мысли прикидки и расчеты. — Надо проверить по картам мою мысль. И попробовать нарисовать новую карту подземных ходов, сравнить с теми, что у нас на руках. Сдается мне, все эти схемы, за которыми идет охота — фальшивые. Но для чего-то их все-таки нарисовали.
— Считается, если собрать их все вместе…
— Да-да, я помню… — рассеянно отмахнулся я. — Но мне кажется, секрет или намного глубже скрыт или вовсе лежит на поверхности. Ладно, показывай путь! — резко переключился я, отрезая поток мыслеобразов.
— Куда? — от такой внезапной смены темы разговора Лена растерялась.
— Как куда? В подземелье! Ты велик спрятала обратно?
— Да…
— Бери рюкзак, и пошли, и так полдня потеряли.
— Куда пошли-то? — девчонка никак не могла придти в себя.
— Лен, в подземелье конечно же, — улыбнулся я. — Показывай свой путь, по которому вы с парнями ходили. Пошли изучим, прикинем, посмотрим. Может что-то ее найдем, что подтвердит мою теорию.
Еще немного поспорив, прикинув, что, как и куда, мы, наконец, отправились к месту входа. К моему удивлению, нам пришлось подняться выше по тропе, а затем спуститься по едва притоптанной траве вниз в котлован, вырытый на территории очистных сооружений.
Ямина больше походила на овраг, на дне которого лежала огромная труба, высотой выше человеческого роста. Какое-то время, шагая за Леной, я не мог понять, в чем несуразность сооружения, пока мы не дошли до финальной точки.
Труба выходила из-под земли, точнее, вырывалась многотонной змеей с одной стороны ямы, шла по всей длине котлована в сторону моря и зарывалась в противоположную часть заросшей гигантской траншеи. Вопрос: зачем она здесь лежала без начала и без конца, видимо, не возникал ни у кого. Со стороны моря никакого отверстия в обрыве я не видел. И это явно не тот проход, через который Лена вышла на берег.
Начали что-то строить и забросили? Для Советского Союза это неправдоподобное зрелище. Планы, пятилетки и прочее разное. За недострой и по шапке получить можно, должности лишиться, премий всяких. Или это специально так задумано? С другой стороны, есть вероятность, что на бумагах стройка давным-давно завершена, а на деле имеем то, что видим перед глазами.
Черт, Леха, а ведь в таком виде эта ямина и в моем времени существует. Труба посреди котлована, ведущая из ниоткуда в никуда. Я аж запнулся, внезапно припомнив вид на очистные сооружения из своего настоящего. Как говорила одна маленькая девочка: все страньше и страньше, чудесатее и чудесатее, все любопытственнее и любопытственнее! М-да…
Хотя, чему удивляться. Говорят, по документам в нашем городе в моем времени все дороги заасфальтированы. По факту — половина городских кварталов выглядят как после бомбежки, на худой конец, укатанная грязь, как в хуторах. Во время дождей не перейти, не проехать.
В деревнях и станицах, кривой-косой, но лежит асфальт. В городе-курорте по весне традиционно проводят грейдирование, засыпая щебнем колдобины, выбитые за зиму и осень, но только по тем по кварталам, которые более-менее на виду у курортников. Замазывают жителям глаза, ну, и пилят, видимо, ресурсы.
Высший пилотаж — укладка асфальта во время дождя. Не знаю, это наши местные подрядчики такие талантливые, или по всей стране новые дорожные стандарты, но факт остается фактом: лично видел дождевую выбоину, засыпанную свежим битумом.
Размышляя о трубе и её нелегкой судьбе, я неторопливо шел вслед за девушкой. Лена шагала, глядя себе под ноги, по перекопанной земле, заросшей высокой травой. Я сам старался не пропустить рытвины или скрытые в густой растительности кротовые горки. Сломать или вывихнуть ногу вдали от цивилизации — такое себе удовольствие. Такси сюда не приедет, а дотащить до трассы мою тушку хрупкой девчонке будет нелегко. Хотя я почему-то не сомневался: дотащит, не бросит и ныть не будет.
Лена сосредоточено вела меня в никуда, точнее, через весь котлован к бетонному краю, который упирался
