class="p1">— Я бы представился, но не могу. Однако мне нужна ваша помощь. Видите ли, до меня дошли слухи, что ваша госпожа выходит замуж.
Горничная нахмурилась.
— А вам до этого какое дело?
— Самое прямое. Видите ли, я влюблён в неё. До безумия. И хотел бы сам жениться. Но не уверен, что смогу соперничать с её избранником.
Мои слова ошарашили Марфу. Собственно, на это я и рассчитывал. Ну, какая девушка устояла бы перед возможностью узнать подробности подобной интриги?
— Чего же вы только теперь объявились? — растерянно проговорила она. — Да и поздно уже. Дело-то решённое…
— Знаю. Но что я могу с собой поделать? Прошу, помогите!
Не уверен, что мне удалось изобразить отчаяние, но я постарался вложить в голос побольше чувств.
— Как? — спросила девушка. — Что вы имеете в виду? Я не понимаю…
— Мне бы только убедиться, что у меня совсем нет шансов! Прошу — передайте своей госпоже записку, — я протянул горничной запечатанный конверт, в котором лежал покрытый тайнописью рода Белозёровых-Оболенских листок. — Это всё, о чем я прошу!
Служанка отшатнулась от меня, как от чумного. Даже руки спрятала за спину.
— Не могу! — быстро сказала она. — И не просите! Госпоже строго запрещено переписываться с кем бы то ни было.
— Но…
— Нет-нет! Она обручена, а вы только создадите ей проблемы! Уходите! Я ничем не могу вам помочь.
И она взглянула в сторону палаток, где исчез Арлекин. Я не волновался, что лакей появится раньше времени: на Юшен можно было положиться.
— Возможно, если вы узнаете, кто я, это заставит вас изменить решение, — проговорил я тихо заговорщицким тоном.
Марфа воззрилась на меня со смесью любопытства и беспокойства.
— И кто же вы? — спросила она.
Я покачал головой.
— Не здесь. Никто не должен видеть моего лица, кроме вас. Давайте отойдём в сторонку. Когда я сниму маску, вы всё поймёте, обещаю.
— Ну-у… — было заметно, что девушке очень хочется узнать, кто с ней заговорил, но в то же время она опасается. — Не думаю, что это поможет…
— Умоляю, дайте шанс! — воскликнул я, уже не заботясь о достоверности. — Всего один взгляд, а затем, если вы не передумаете, я уйду!
— Ну, хорошо! — сдалась Марфа. — Только быстро! Мой друг пошёл за газировкой и скоро вернётся.
— Это не займёт и двух минут.
Мы направились к палаткам. Я нашёл взглядом Юшен, мило болтавшую с Арлекином. Руки у того были пусты: кажется, он уже позабыл, зачем сюда отправился.
Я слегка кивнул хули-цзин, давая понять, что пришёл её черёд.
— Сюда, — сказал я Марфе, сворачивая за палатки.
Здесь стояли на полу генераторы, питавшие холодильники с мороженым и аппараты, делавшие сладкую вату. Не лучшее убежище, но для подмены вполне подходящее. Главное — сделать всё быстро.
— Ну, давайте же! — нетерпеливо проговорила, озираясь, Марфа. — Кто вы такой?
Я взялся за края маски, словно собирался снять её.
— Обещаете молчать? Сохраните мою личность в тайне?
— Да-да! — горничная уставилась на меня, замерев от предвкушения. — Не тяните! Мой друг станет меня искать!
Её взгляд был прикован к золотой маске. Этого я и добивался. Мне нужно было захватить её внимание, чтобы она не вертела головой по сторонам.
За спиной Марфы появилась Юшен. Лисица быстро подошла и схватила служанку сзади за шею. Горничная дёрнулась, глаза её испуганно расширились, а затем закатились, и она осела на асфальт.
Хули-цзин наклонилась над ней, всматриваясь в черты лица, провела пальцами от волос до подбородка и резко поднялась.
— Этого достаточно! — объявила она.
Я протянул ей конверт.
— Передашь это Алёне. Не перепутай. И смотри, чтобы он не попал больше ни к кому в руки. Скажи, я жду ответ.
Юшен кивнула.
— Всё поняла. Положитесь на меня, господин.
— Иди. Я займусь остальным.
Лисица проскользнула между палатками, а я быстрым шагом направился к одному из охранников. Сейчас главное — чтобы Марфа оказалась как можно дальше от особняка.
— Там девушке стало плохо, — сказал я встревоженным тоном, обращаясь к секьюрити. — За палатками. Наверное, нужно вызвать скорую?
— Покажите, — кивнул охранник. — Тут есть дежурные врачи, они ею займутся, если нужно.
Я провёл его за палатки. Марфа лежала на асфальте, бледная, с закатившимися глазами. Магия Юшен обездвижила её на несколько часов, так что никакой доктор не приведёт девушку в чувство прежде, чем я получу ответ от сестры.
— Да, похоже, придётся вызвать помощь, — проговорил, снимая с пояса рацию, охранник. — Это ваша знакомая?
— Нет, впервые её вижу. Случайно заметил. Я, собственно, шёл за лимонадом.
Секьюрити кивнул.
— Хорошо, спасибо. Дальше мы сами разберёмся.
— Отлично. Тогда я пойду.
— Конечно. Ещё раз спасибо.
Обходя палатки, я услышал, как он вызывает врача.
Что ж, всё прошло неплохо. Жаль, конечно, что пришлось заменить Марфу. Это наверняка вызовет в дальнейшем проблемы, ведь будет не понятно, как девушка одновременно оказалась и в больнице, и дома, но сейчас мне было важнее всего получить от Алёны ответ. И я надеялся, что он не заставит себя ждать.
Чтобы скоротать время, я двинулся вместе с толпой в сторону Дворцовой площади. Шествие было нарочито медленным. В центре ехали транспаранты, некоторые представляли собой украшенные цветами и лентами фигуры, другие — сцены, на которых разворачивались различные представления.
Вокруг транспарантов шагали жонглёры, музыканты, одетые гусарами девушки с жезлами, акробаты и так далее. То и дело взрывались хлопушки, осыпая присутствующих конфетти. В костюмах преобладали венецианские мотивы, но встречались и русские народные. Собственно, следовать тематике было предпочтительно, но не обязательно. Так что каждый был волен прийти, в чём угодно. Либо просто в маске. Как, например, я.
Замыкали шествие представители духовенства. На особой колёсной платформе в виде макета храма ехал Первосвященник — Даниил Пятый. Его красная одежда живописными складками ниспадала с широких плеч. Борода доходила до крупного золотого медальона, отражавшего солнце. В руке верховный жрец держал посох пастыря — украшенный самоцветами и изогнутый на конце в разомкнутую петлю. Сидел Первосвященник на сундуке, изображавшем ковчег с дарами — так назывались магические артефакты, составлявшие часть священного культа титанов.
Справа от платформы шли в три ряда монахи в коричневых рясах. Их гладко выбритые черепа покрывали сложные татуировки, на которых были запечатлены уровни, ранги и даже духовные подвиги адептов. Монахи несли хоругви с ликами святых. Больше всего было изображений Екатерины — древней чародейки, прославившейся своими деяниями во благо народа. Именно в её честь была названы нынешняя императрица, чьё тезоименитство и праздновалось.
С противоположной стороны платформы шагали одетые в оранжевые мантии с чёрными капюшонами Сёстры Погибели — послушницы ордена,
