– Аэлика! Мамочка моя!
Мара! Только она звала меня «мамочкой»! Ее голос вернул к реальности из забытья желаний, придал сил. Извернулась, отталкивая Вентурия.
– Мара! – выдохнула я. Трезвела, приходя в себя. – Мара, беги, предупреди Квинта…
– Стоять! – рык Вентурия чуть было не разорвал мои барабанные перепонки. Девочка и не подумала слушаться, развернулась и бросилась прочь с холма. Быстрее, быстрее!
– Взять ее! – закричал король своим людям, стоявшим внизу холма.
– Не тронь! Не смей!
– Аэлика!
Он собрался было вновь поцеловать меня, вернувшись к месту, где остановился. За это получил коленом по причине своего возбуждения. Я била сильно, как учил Прасург. Локтем в ухо согнувшемуся мужчине, вырываясь из его объятий. Поднырнула из-под руки и бросилась бежать. Ноги слушались, слушались! Далеко, правда, не убежала. Вентурий схватил меня за подол, дернул на себя, из-за чего я упала на колени, чуть было не уткнувшись лицом в землю. Земля! О, древние боги! Трехликий! Ветер, трава Альбиона, помогите мне!
Рывком выдернула подол, ринувшись по холму в противоположную сторону от дружины, ловившей Мару. К лесу, к друидам, понимая, что до лагеря даррийцев я не добегу. Оглянулась, услышав, как выругался Вентурий. Мужчина все же отстал. Налетевший ветер хлестнул пылью ему в лицо. Трава обвивала сапоги, мешая сделать шаг. Вентурий вырвался и кинулся за мной. Недалеко! Медвежонок Мары кинулся мужчине наперерез. Король, не ожидавший такой подлости, споткнулся, упал на землю. Трава… Трава Альбиона, послушная моей воле, вновь накинулась, опутывая его, словно лианы. Прижимая к земле, пытаясь удержать, не отпустить.
Я не стала дивиться на древнюю магию земли, понимая, что долго Вентурия не удержат. Здоровенный племенной бык, под два метра ростом – выпутается, вырвется! Да и дружина приближалась. Один из них держал Мару. Черт!.. Уж не натравить ли на мужчин полевых пчел? Додумать не успела, потом что сверху упала тень. Вернее, дракон. Подхватил, сжал бережно, отрывая от земли. В лесу я оказалась буквально через три-четыре взмаха огромных крыльев. Вернее, над лесом. Смотрела на макушки деревьев, дожидаясь, когда Квинт меня отпустит. Вот тогда ему не будет пощады! Вернее, в этот раз он не спрячется. Не сможет отказаться, не позволю! Разбуженное любовным зельем желание не думало пропадать. Затаилось, карауля жертву, которая, ничего не подозревая, уверенно махала крыльями в вечернем небе.
Холодный ветер приближающейся ночи трепал платье, продувая его насквозь. Он приносил с собой ясность в хаотический набор мыслей, вырывая меня из наркотического дурмана. Я все же вспомнила и о Маре в руках коритан, и о спящих бригантах, на которых – не дай древние боги! – вздумает отыграться разозленный Вентурий. Не сомневаюсь, мой побег привел его в ярость. Как бы он не полез к служанкам под воздействием наркотиков… Кажется, ему, как и мне, в таком состоянии все равно, с кем переспать.
Трезвые мысли закончились, как только дракон опустился на поляну. Перекинулся в человека, сжал меня в объятиях. Я, теряя рассудок, набросилась на мужчину с поцелуями. Повисла на нем, пытаясь избавиться от одежды. Своей, его – какая разница, лишь бы побыстрее! Он явно не ожидал подобной прыти.
– Аэлика… Что ты делаешь?! Подожди, любимая!
– Не могу, – только и выдавила в ответ. – Не могу больше ждать. Мне надо сейчас!
А то умру, честное слово! Он все же отстранил меня, не дав раздеть, не позволив раздеться. Я чуть было не завыла от обиды. Вернее, не я, а голодный зверь, живший внутри, что так хотел утолить дикую, первобытную жажду…
– От кого ты бежала? Что произошло? Браслет! Я почувствовал…
– Вентурий, – вспомнила я. Попыталась освободиться и вернуться в такие желанные объятия. Не получилось. Квинт сжал мои плечи, встряхнув меня. Уставился в глаза. Под его взглядом пришла в себя, выныривая из наркотического опьянения. – Я от него убежала. Он подсыпал какую-то гадость в эль! Хотел меня…
Вздохнула. Ну, хоть кто-то меня хотел! Украсть, потом полюбить. Вернее, сначала полюбить, а затем украсть. А этот… Вольф Мессинг местного разлива застыл, все сильнее сжимая мои запястья, делая больно. А лицо такое… Судя по его выражению, никакого секса в личной жизни мне не светило. По крайней мере, в ближайшем будущем.
– Опоил, – пожаловалась Квинту. – Собирался увезти в Линд. Жениться.
Зря я это сказала, ходить Вентурию без головы!
– Коритане поймали Мару, когда она бежала к тебе, – продолжала я. – Вентурий усыпил моих воинов!
В ту же секунду оказалась у мужчины на руках и чуть было не издала радостный вопль. Неужели?! Квинт положил меня на траву, навис сверху, чем я тут же воспользовалась, постаравшись залезть руками под его тунику. Затаенные желания тоже подняли голову, выходя из подполья. «Да-да! – твердили они. – Сначала секс, а потом пусть всех спасет!»
– Аэлика, мне придется тебя оставить.
– Конечно, – сладким голосом отозвалась я. Ага, уйдет он от меня! – Поцелуй меня, а потом… Ну да… Потом… можешь идти.
Вместо поцелуя он уставился мне в глаза, поймал одну руку, затем другую, прижал к земле, хотя я пыталась вырваться и добраться до вожделенного мужского тела. Не получилось! Дергалась долго, пока платье не задралось окончательно и сухая земля и колкая трава не стали царапать бедра. Внезапно поняла, насколько я устала. От всего – от Вентурия, побега, и… Домой хочу! Вернее, к Квинту. Домой, в Эборак.
Нет, это была неправильная усталость. Все так же безумно хотелось секса, но вместе с этим тянуло в сон. Сначала секс, а потом спать. Вернее, сначала спать, а потом секс. Хотя, уже и секс не нужен, только спать!
– Что ты делаешь? – зевнув, спросила у Квинта.
– Тебя заберут друиды, Аэлика. Они уже рядом.
– Но Вентурий…
– Я разберусь.
– Ему нужна война. Прошу, будь осторожен. Черт, я сейчас засну! Как ты мог?! Я ведь так хотела…
Зевнула еще раз, закрывая глаза. Ай, так и быть, в другой раз! Хотя такими темпами у нас никогда ничего не будет. Ни любви, ни детей! Вообще ничего. А я уже скоро состарюсь…
– Все будет, любимая, – сказал Квинт, словно в ответ на мои мысли. Поцеловал меня в закрытый глаз. Затем в другой. Услышала, как он поднялся на ноги, подозвал Гахарита. Устроилась поудобнее, решив, что посплю на этой самой полянке. А друиды пусть караулят. Мух отгоняют, следят, чтобы комары не тревожили. Квинт разберется и без меня, я полностью ему доверяла.
Дорога к дворцу была усеяна цветами, да и толпа горожан продолжала бросать их под колеса повозок и копыта лошадей. Дети махали и бежали вслед нашему каравану, продвигающемуся к вилле Наместника. Я не ожидала столь бурного приема, хотя Квинт предупреждал, что в даррийской столице на Альбионе нас ждет поистине королевская встреча. Ради нее на пути каравана даже возвели внушительное деревянное строение, похожее на Триумфальную Арку, украшенное разноцветными тканями и цветочными венками. Нас приветствовали так, словно мы только что наголову разбили варваров и с победой возвращались домой. Правда, когда проезжали через арку, легат, последние два дня не отходящий от меня ни на шаг, заметил, что кто-то, определенно, заигрался в императора, и эти игры не понравятся Авелию.
Публий Тацит в окружении слуг и подчиненных встречал нашу процессию на ступенях виллы. Это был крупный мужчина средних лет, с мясистым властным лицом, облаченный в белоснежную мантию с пурпурной каймой по краю, что выдавало принадлежность к высшему эшелону власти. Эта самая власть, вернее, осознание ее, казалось, раздувала тело мужчины в разные стороны. Издали он походил на гигантскую светлую жабу, но, когда мы подъехали, я изменила мнение. Если это и жаба, то чрезвычайно ядовитая, неосторожное прикосновение к которой несло смерть.
Наместник показался мне опасным. Слишком уж цепкий у него был взгляд, слишком умный для заигравшегося во власть человека. Уставился на меня. Оценил, заинтересовался. Быть может, зря я так принарядилась?! В Лондиниум въехала на украшенной цветами лошади, в мужской одежде, штаны которой слишком уж обтягивали бедра. Сверху натянула белоснежную тунику, подхваченную поясом из золотых колец. На голове – сложное сооружение из кос с вплетенными цветами, будто я – дитя весны и леса. Украшения… Украшений у меня было много, благо надарили столько – на целую жизнь хватит! На встречу с Наместником надела золотой торк, длинные серьги и тяжелые браслеты, что перезванивались на запястьях при каждом шаге лошади.
И все же, проезжая по большому шумному городу, я чувствовала себя варварской королевой, которую провожали заинтересованными, но в то же время слегка надменными взглядами попадавшиеся по дороге даррийцы: чиновники, солдаты, закутанные в разноцветные платья женщины с прическами, которые никогда бы в жизни не соорудила Бретта. Не согласилась бы, да и я не попросила. Вздернула голову – пусть смотрят! Зато жители Альбиона приветствовали с воодушевлением. К тому же утром мне сделали комплимент.
