— Рад вас приветствовать, господин статс-секретарь, — отец почему-то кланяется.
Так уж и быть, повторю за ним, а то мало ли что… Судя по всему, этот человек сильно выше нас по рангу, раз даже барон должен поклониться при встрече.
— Это и есть ваш сын? — мужчина брезгливо указывает на меня длинным пальцем.
Вот ведь чёрт напыщенный… Так и хочется взять пистолет и прострелить ему колени, а может, и даже жопу. На зону бы его… Там быстро покажут заготовленное место для таких пафосных петушков.
— Вы абсолютно правы, — отец фальшиво улыбается. — Прошу вас, пройдёмте в дом.
— Я надеюсь, процедура допроса не займёт много времени. Меня ждут и другие, более важные государственные дела, — секретарь проходит на территорию особняка.
Отец идёт с ним рядом, а я плетусь позади. А за мной тащится целая толпа полицейских и мужиков в белых костюмах. Видимо, для работников канцелярии белый цвет — это рабочая униформа.
И машины, и одежда… У них абсолютно всё белое? Даже очко? Улыбаюсь, представляя, как только что принятого сотрудника отправляют на принудительное отбеливание ануса…
Немного напрягает, что трое людей в белом несут объёмные железные кейсы. Что в них такое? Надеюсь, не сыворотка правды… Иначе моя песенка спета.
Тогда придётся прорываться с боем… И надеюсь, до этого не дойдёт.
Мы заходим в дом, отец ведёт главсекретаря в гостиную. Он усаживает его на самый большой диван под телевизором. Я останавливаюсь у широкого горшка с цветком и втыкаю в землю пистолет, естественно, дулом верх, да так, чтобы оно немного торчала и не засорилось.
Мне предлагают сесть напротив. Я постепенно вхожу в роль невинного агнца и делаю всё, что велено. Будет забавно, наёжить столь важного перца. Посмотрим, сможет ли он раскусить меня. Если без магии, то его шансы стремятся к нулю.
Полицейские занимают периметр, люди в белом открывают ящики и достают оборудование: камеру, штатив и… детектор лжи?! Как говорится, вечер перестаёт быть томным.
Пока на меня навешивают датчики, а напротив устанавливают камеру, отец предлагает гостю чая или кофе, но тот категорически отказывается. В комнату входит полицейский со звездой майора на погонах.
— Господин статс-секретарь, территория взята под наблюдение, — докладывает он.
— Что ж, можно начинать, — длинноносый хрен чванливо шевелит губами.
— Аппаратура готова, — сообщает тот, кто контролирует детектор лжи.
— С этого момента никто не говорит, без моего разрешения, — приказывает секретарь. — Николай, я буду задавать вопросы и хочу получить честные ответы. Если ты решишь соврать хоть единожды, то отправишься за решётку. Всё ясно?
— А если я не смогу вспомнить? — тяну время, чтобы морально подготовиться.
— Тогда так и говори. Мне нужна правда и только правда.
— Всё ясно, — киваю.
— Объявляю о начале процедуры допроса Алферова Николая Алексеевича. Вопрос первый: Совершал ли ты преступления?
— Да, — врать смысла нет, ведь даже превышение скорость — это преступление.
— Убивал ли ты людей?
— Да, — тут же отвечаю я.
— Мухлевал ли ты на дуэли с Громовым Даниилом?
— Нет.
— Проходил ли ты специальную военную подготовку?
— Нет.
Обстановка быстро накаляется, и я прекрасно понимаю, что меня хотят подвести под монастырь. Но ничего, и не через такое проходили.
— Где ты научился стрелять?
Простые вопросы закончились довольно неожиданно. Но пока что я могу говорить правду.
— В тире.
— Нравится ли тебе убивать людей?
— Нет.
— Что ты испытывал, когда убивал?
— Смотря о каком конкретном убийстве идёт речь. Во всех случаях эмоции были разные.
— Возьмём случай на парковке РАМИ. Что ты почувствовал, когда убил тех троих?
— Облегчение.
— Поясни.
— Они пытались убить меня, и я понимал, что могу погибнуть. Поэтому, когда стрельба закончилась, я испытал облегчение.
— Зачем ты добивал лежащих на земле?
— Я боялся, что они могут подняться.
— Только поэтому?
Вспоминаю первого «ниндзя», которому я раскрошил башку в мясо, чтобы выманить другого…
— Ещё для получения тактического преимущества.
— Почему ты не сдался полиции после случившегося?
Вот тут выбор: врать или нет. Лишний раз лукавить не хотелось бы, да и правда не кажется такой страшной.
— Я не хотел, чтобы меня отвезли в СИЗО. Тогда мне казалось, что Его Сиятельство граф Громов слишком влиятелен и сможет добраться до меня даже там.
— Ты крал автомобильные номера с чужой машины в тот день?
Неожиданно вспоминаю, что забыл скрутить ворованные номера… Бл*дь! Машину наверняка ведь нашли…
Ситуация становится критической, руки сами тянутся к татуировкам. Делаю несколько глубоких вдохов и пытаюсь успокоиться.
— Да.
— Ты же понимал, что за это преступление тебя могли отправить в тюрьму?
— Понимал.
— Но всё равно решился? Объяснись.
— А какой у меня был выбор? Сдаться и наверняка лишиться жизни, или своровать номера и попытаться сбежать. Я не мог поступить иначе, — всячески пытаюсь показать, что мне страшно.
— Что случилось в квартире Михаила?
— Я не знаю, кто это такой.
— Это тот человек, который звонил в полицию. Ты воспользовался его квартирой, чтобы сбежать через окно.
Делаю вид, что пытаюсь вспомнить. На самом деле тяну время, ведь пора воспользоваться первым из двух фокусов по наёживанию детектора лжи.
Сперва нужно последовательно визуализировать ту версию событий, которую хочешь преподнести как правду. Затем несколько раз прокрутить в голове и самому в неё поверить. Последний этап самый сложный, но без него никак.
— А-а-а… Вот вы про кого…
— Вспомнил? Рассказывай.
Во время допроса статс-секретарь смотрит только на меня и полностью игнорирует окружающих его людей. И эта атмосфера вкупе с работающей камерой создают такую нагрузку, что хочется просто взять и убежать из комнаты.
Невыносимо! Меня будто заставляют жрать говно прямо на людях…
Побыстрее бы это всё закончилось.
— Мне нужна была помощь, и я решил попросить её у Михаила. Пришлось убедить его, что меня преследуют бандиты, хотя это могли быть и оперативники. После этого он позвонил в полицию. Ах да, чуть не забыл, я попросил его приукрасить мой рассказ, чтобы наряд приехал побыстрее, — уточнение деталей — это базовый навык любого лжеца.
— А зачем тебе понадобилась полиция?
— В машине с цветами могли находиться только те, кто хотел либо схватить меня, либо убить.
— Ты понимал, что будь это полицейские, они могли навредить друг другу после твоего звонка?
— Нет, — на самом деле мне было всё равно.
— Ты сказал, что хотел, чтобы полиция приехала побыстрее. Куда ты так торопился?
— На поезд.
— Последний вопрос о случившемся в квартире Михаила: почему ты его запер?
— Я предложил ему, он согласился.
— Поясни.
— Как я успел заметить, он человек пугливый и не хотел становиться соучастником преступления. Если бы его нашли запертым, то полиция подумала бы, что он стал жертвой.
— И он просто взял и согласился?
Нужно твёрдое «да», а значит, пора использовать второй приём, наиболее надёжный. Нужно придумать два вопроса, ответы на которые будет «да» и «нет».
Я для себя выбрал такие: «Трахался ли я с мужиком?» и «Люблю ли я шашлык?». Шашлык я просто обожаю, а с мужиком не лягу ни при каких условия.
«Люблю ли я шашлык?» — спрашиваю себя, а затем вслух отвечаю: — Да.
— Переходим к поезду, — по его лицу совершенно непонятно, поверил ли он. — Как ты попал на него?
Я знаю, что они слышали батину подсказку, и этот хрен пытается завести меня в тупик столь скользким вопросом. Но я ещё по пути в особняк больше двадцати раз проиграл ситуацию с поездом. Ложь должна получиться убедительной.
— Отец подсказал мне, как найти выход из моей ситуации, — вижу, как батя напрягся. — Из его зашифрованной фразы я понял, что нужно прибыть на восточный вокзал на рассвете.
