в лагерь или напротив заманив разом всех сокурсников в западню.
Но когда узрел — испытал шок. Кольями с дубинками их не возьмёшь. Вид тройки практикантропов в панцирных доспехах и при щитах с костяными мечами впечатлял, а и ручной зверюги.
Она ощетинилась, опустившись на все четыре конечности, а её спутники схватились за…
— Луки-и-и… — затянул Беккер. — У них дальнобойное оружие!
У дикарей же булыжники вместо стрел. И они решили: он подал им сигнал к атаке на практикантропов.
* * *
Поведение Вый-Лоха насторожило троицу практикантропов экипированную доспехами, они встали вкруг, смыкая ряды, и ощетинились разом не сговариваясь стрелами, держа наготове луки.
— Сдаётся мне: это серьёзно, Мих… — выдал с придыханием Зуб.
— А надолго, — согласился с его доводом напарник.
Ясюлюнец же, тот ещё Фашист, хотя ему дали новую кличку, обозвав Глистом — заорал:
— А ну выходи меряться силой, вражины!
Последовали зловещие шорохи, приближающиеся эхом и… град камней.
— Воздух! — закричал Мих. — Щиты!
Их не пришлось хватать вместо луков, поскольку были предусмотрительно продеты практикантропами на предплечья правой руки, лишь чуть повернули их, укрывая головы.
За градом камней последовал стремительный навал кучки дикарей. Практикантропы тотчас ответили им, звеня тетивами луков.
Раздались первые гортанные выкрики людоедов преисполненные боли. Трое из толпы, окружившей практикантропов, замедлили продвижение вперёд и выронили колья, зато иные в передних рядах продолжили наступление.
Со стороны показалось: людоеды в одно мгновение научились обращаться с новым видом оружия, а топором, поскольку окончания были острыми.
— Залп! — стремился Мих сбить стрелами наступательный порыв «копейщиков» людоедов. Едва успели выстрелить, а затем вновь укрыться щитами, обрушивая в ответ на дикарей костяные мечи. Да достать не получилось — слишком коротким оказалось оружие у практикантропов, а вот колья у дикарей наоборот довольно длинными.
— Рубите остовы-ы-ы… — взревел Мих, видя, как рядом его зверюге портят шкуру людоеды.
Зуб еле успел прикрыть его со спины, но самого задело в панцирь. Хитиновое покрытие выдержало. Заострённый кол соскользнул и столкнулся с иным таким же окончанием. И не только — парочка разъярённых дикарей проткнула друг друга ими насквозь.
Откуда-то из-за кустов послышался недовольный возглас и принадлежал…
— Беккер — сука! — осознал Ясюлюнец: предатель близко — ринулся напролом. С одной стороны опрометчиво и пошёл на верную погибель, но без доли везения не обошлось. Дикари дрогнули, не ожидая: противник бросится в контратаку на них, покидали колья и взялись за дубины. Вот тут преимущество и перешло на сторону противника.
— Давно бы так, а сразу… Ух… — разошёлся Мих.
И Зуб не отставал от него, размахивая совней — насовал какому-то воину с черепом твари на голове, заставляя людоедов обернуться в бегство.
— Победа-А-А…
Глист не разделял мнения Зуба и придерживался сугубо личного — продолжал искать на поле брани иуду, бранился про себя, на чём свет стоит, не обращая внимания на уползающего в кусты раненого противника.
— Стрелы-ы-ы… — опомнился Мих.
Дикари, раненные ими, уносили их с собой. А также нужны были практикантропами при новой встрече с ними.
— Ишь ты их… — ликовал Зуб. — Как мы их, а Мих! Здорово, да! А то засаду на нас устроили! Не на тех напали, пи-и-и… ндосы…
— Ушёл, гад такой… — сердился Ясюлюнец.
— Кто, Глист?
— Иуда? Беккер — он был здесь — сукин сын! Засада — его рук дело!
— Выходит у нас появился достойным противник, — отметил к слову Мих, осматривая попутно шкуру Вый-Лоха.
В одном месте её попортили ему изрядно, но не смертельно, и даже неопасно, поэтому не сомневался: заживёт как на собаке.
— Собаки! — крикнул Глист на удаляющие звуки в зарослях дебрей.
Дикари отступили, понеся потери в живой силе. Убитых не было, но раненых хватало. Одна атака прибавила хлопот и забот не только дважды великому воину, но и тем, кто примкнул к ним со стариком.
— Мало нас было… — пытался объяснить поражение Беккер верховному старейшине рода людоедов.
Тому напротив казалось — практикантропов — и всего ничего.
— А оружие! И доспехи! Нам не справиться без них! Придётся переоснастить воинов и вооружиться надлежащим образом! — пояснил Беккер.
Времени у них на это не было. Затяжка грозила обернуться повальным бегством дикарей, примкнувшим к ним в этом коротком походе. Слухи имели свойство распространяться быстро и преувеличивать действительность. А нынче была для них обоих такова, что хуже некуда.
— Скорее в лагерь… — настоял Мих перейти с шага на ускоренный бег, когда стоило бы завести речь о привале или хотя б незначительной передышке, если об отдыхе как таковом и вовсе ни шло.
Слишком много дикарей вылезло на них — около двух десятков. А по кустам прятались ещё людоеды. Они видел мельком, как воины с дубинами не стали бросаться на них, лишь те, кто покидал колья.
Подбирать боевые трофеи практикантропы не стремились — лишняя тяжесть им сейчас ни к чему — добраться бы до лагеря живыми, а про то, дабы целыми и невредимыми никто и речи не заводил. У Ясюлюнца оказалась разбита щека. У Зуба повреждена нога и прорвана штатина треника. У Миха просто царапины и ссадины с синяками. А на них даже ручная зверюга не обращала внимания, и продолжала скалиться, огрызаясь на всю округу — чуяла дикарей по всей округе — и наводнили её.
— Сдаётся мне: наши прежние враги привели сюда иных головорезов из других племён, — предугадал Мих: род объединил усилия.
— Согласен, — кивнул Зуб тем, пока было чем, а грозились в любой момент лишить его людоеды.
Даже Ясюлюнец перестал думать о погоне за Беккером. Уяснил, что рано или поздно вновь окажутся на одной извилисто-тернистой дорожке, когда их пути снова пересекутся и тогда он не упустит возможности поквитаться с ним за те мучения, какие выпали на его долю из-за предателя.
