И посреди всего этого стоял вполне себе свежий Виктор, вложивший в удар от силы пятую часть своего не в меру плотного резерва.
— Я всё-таки перегнул палку, да?..
Заданный извиняющимся тоном вопрос заставил Артура усмехнуться. Перегнул… очевидно, стоило донести до подопечного информацию о том, что таким потоком он может запросто убить вирфорта ранга так до третьего включительно, если тот, конечно, не специализируется на защите. Аннет он бы немного ранил и повредил доспехи, но и это для человека, тренирующегося чуть больше года, результат невероятный. Что можно вылепить из такой «заготовки» при должном подходе — вопрос сложный. Но Артур считал, что боевой потенциал его подопечного не уступал его собственному, а то и превосходил его.
А уж как оно на самом деле — покажет время.
Глава 21
Этим же вечером Виктор, вырвавшись из цепкой хватки наставников, которым не терпелось понять, что за глина такая попалась в их руки, посетил одно из складских полуподземных помещений поместья. Здесь изначально складировалось всё то, что проклятый собирался взять с собой в столицу, и большую часть этого всего составляли станки и инструменты, которые имело смысл везти с собой. По большей части это были изделия с востока и, частично, с севера, ибо даже там находились мастера, у творений которых не было сносных аналогов. И что самое забавное, до поры проклятый даже не знал, что всё обстоит именно так, ибо закупки он поручил Дрофэру, тому самому полукровке, которому и предстояло в дальнейшем корпеть над созданием ценных магических предметов.
— Всё готово к транспортировке?
— Практически, Виктор. — Наедине и там, где не было лишних глаз, полутарбит обращался к хозяину по имени. А после отбытия в столицу такое обращение и вовсе должно будет стать нормой, так как одним из пунктов их «соглашения» было как раз-таки молчание о статусе полукровки. — Вчера я закончил с последним контейнером для резцов и щекотлов. Твоя семья хоть и магическая, но артефакторикой, увы, пренебрегает…
— Практически все артефакты, которые ты видишь сейчас на мне, сделаны нашими мастерами. Просто вопрос перевозки оборудования куда-либо перед Бельвиосами никогда не стоял. — Виктор пожал плечами, закончив обходить по кругу «свой» угол на складе. Выходило, что только здесь добра будет на две с половиной телеги. — А ещё я обязан сказать, что говоря тебе о необходимости подготовить оборудование для мастерской я рассчитывал на куда меньшие… объёмы.
Ссылаться на деньги парень не стал, ибо в них он изначально Дрофэра не очень-то и ограничивал, посчитав, что отдать горсть золотых монет сейчас лучше, чем полный кошель — потом, в столице, где цены на изделия из некоторых далёких регионов и соседних стран были заметно выше, чем в Тарбиллиане.
— Если нам нужна мастерская, Виктор, то и инструмента потребуется много. А в столице потребуется ещё и подмастерий нанять, что б рутинную работу было на кого оставить. — Видимо, во взгляде третьего сына промелькнуло что-то такое, заставившее полукровку продолжить. — Работать в одиночку, да с примитивным инструментом себе могут позволить только те, для кого окупаемость стоит на самом последнем месте.
— Говоришь так, словно у тебя уже был опыт такого дела.
— Был. — Дрофэр отложил в сторону тряпицу, полюбовавшись любовно отполированным металлическим бруском, в котором были протравлены дорожки для дальнейшей работы. — Я полукровка, Виктор. И в родном городе мне приходилось работать с малых лет, преследуя чужие интересы. Не то, чтобы я был этим недоволен, ведь меня допустили до святая святых моего народа: до артефакторики…
— Это многое объясняет. — Стало ясно, почему полутарбит изначально был совсем не против работы над артефактами и говорил о прибылях и мастерской с такой уверенностью. Ну и его отношение к собственному статусу тоже стало хоть сколь-нибудь объяснимым. — Но почему ты раньше об этом не говорил?
— Ты не спрашивал, а навязываться или что-то обещать я не люблю. Как и все тарбиты, между прочим.
— Буду иметь ввиду. От меня ещё что-то потребуется?
— Едва ли. Всё, что можно было подготовить, мы подготовили, а последний контейнер я упакую уже сегодня. Собственно, этим я и планировал сейчас заниматься…
Столь толстая просьба не отвлекать полукровку от работы была замечена и понята, но у Виктора ещё оставались вопросы. Или, что вернее, всего один вопрос, касающийся возможности своими силами улучшить тренировочную болванку, переданную проклятому наставницей. Скьявона, это незаконнорожденное дитя палаша и тяжёлой рапиры, понравилась парню, а ведь орудовал он ей всего пару часов. Орудовал — и смотрел за тем, как с таким же оружием управляется Аннет, в мастерстве которой не было и не могло быть никаких сомнений.
— Последний вопрос, Дрофэр. Ты можешь укрепить этот меч без потерь в пластичности клинка? — Полукровка на удивление быстро оказался рядом с хозяином, приняв из его рук покоящийся в простеньких ножнах тренировочный меч. Впрочем, «тренировочность» его проявлялась лишь в некоторой простоте материалов и исполнения, да отсутствия артефактной структуры. И последнее можно было исправить довольно простым, практически поверхностным вмешательством. Виктор собирался собственноручно разработать схему такой модификации, но только в том случае, если полутарбит не предложит ничего дельного со своей стороны.
Опыт у него, как оказалось, был весьма обширный.
— Хм-м-м… — Дрофэр взвесил оружие в руке, обнажил клинок и пристально тот оглядел. Даже несколько частичек маны в металл послал, проверяя металл и прикидывая, что с таким материалом можно сделать. — Для боя лучше отковать новый. Можно переделать и этот, но смысла в том хрен да маленько.
— Это меч для тренировок. Просто мне очень не хотелось бы, чтобы он переломился на полпути в столицу. — Что вполне могло произойти, учитывая тот напор и силу, с которой Аннет порой наносила удары. По идее, опытный и сильный вирфорт мог сносно сражаться даже веткой, но проклятый не был в себе настолько уверен. Кое-какие потуги в напитывании маной оружия он уже предпринимал, и это даже было довольно эффективно, но одна ошибка — и меч переломится. Доработка артефактором эту проблему решит всецело, ибо там потеря контроля уже будет не столь критична.
— Так сразу и надо было сказать. Заберёшь завтра вечером. — С этими словами Дрофэр аккуратно положил меч на одну из коробок. — Сделаю так, что его даже при желании переломить не получится. Но рубить и резать он будет паршиво.
— Ну и отлично. — Парень хмыкнул. Не то, чтобы ему было очень надо калечить спарринг-партнёров. — Спасибо. Завтра определится день отбытия, так что вечером, часов так в десять пополудни, я посещу ваше жилище и лично объявлю, что, как и куда.
— Я передам эту весть. — Полукровка довольно глубоко поклонился, на что Виктор, впрочем, внимания не обратил. Мыслями он уже был где-то далеко, так что прощание вышло автоматическим, чисто формальным. Потому-то Дрофэр ещё долго сверлил взглядом дверь, раздумывая над тем, что, возможно, судьба раба на службе у этого человека не хуже многих прочих.
Искренняя благодарность среди тарбитов дорогого стоила, и выросший среди этого народа полукровка умел отличать лицемерие от чистых слов и поступков. Так вышло и сейчас: сам того не заметив, Виктор сказал рабу-артефактору куда больше, чем, по собственному мнению, мог. Для него этот разговор был всего лишь разговором, а для Дрофэра — переломным моментом, точкой выбора между служением отпрыску Бельвиосов и отправкой на вольные хлеба. Что ни говори, а артефактору, за которым практически не присматривают, сбежать — что под ноги сплюнуть. Даже усилий прилагать было не надо.
Но Виктор не нарушал своего слова, и Дрофэр не собирался нарушать своего.
* * *
К своим покоям Виктор подходил с чистым разумом и лёгкостью на душе, ибо основная масса проблем, на которые он мог как-то повлиять, разрешилась — так или иначе. Присланные церковью наставники оказались в плане знаний и навыков выше всяких похвал. Ну а что до характеров, то привыкнуть к карикатурной весёлости Орана Гезелера и лицемерной стервозности Аннет дор Парии поможет время. Все люди разные, и Виктор не видел проблемы в том, что кто-то может ему не нравиться или раздражать. Он и сам со своими особенностями мимики и обусловленным обстоятельствами характером мог многим показаться тем ещё засранцем, так что же — застрелиться теперь?
