В этот раз надеялся, что обойдётся без жертв. Но как любой, интуитивно одарённый чувствительной пятой точкой, догадывался: что-то произойдёт. Нехорошее.
Особенно смущало, что план операции отсутствовал, потому что не знали, где состоится гонка. Соответственно, где будут стоять парни на шухере, которых предстояло нейтрализовать. А затем отрезать пути отступления и участникам, и зрителям.
Егор получил фальшивое водительское удостоверение на имя Георгия Петрова, то есть Жоры. Милицейское оставил в «жигулях» во дворике КГБ, так же как жетон, карточку-заместитель и, главное, белый пластмассовый свисток, залог ментовского успеха. Табельное не взял, так при всём напряжении фантазии не смог бы объяснить оперативному дежурному, зачем следователю идти в оружейку и брать личный пистоль — после службы да перед выходными. Уток стрелять?
К кольцевой выехал в гордом одиночестве, насвистывая «Союз нерушимый республик свободных», чтоб диктофоны КГБ зафиксировали его ура-патриотический настрой.
Глава 15
Чёрная «волга», ощетинившаяся двумя антеннами, вызвала кучу подозрений у Василевича.
— Оля сказала, ты её на «пятёре» возил.
Егор равнодушно пожал плечами.
— Она в ремонте. Кстати, ты не сказал, куда поедем, в какие хренковичи. «Волга» не сядет?
— Пройдёт! — уверил Глеб, но координаты «хренковичей» не назвал. Можно представить, как разочарованно вытянулись рожицы гэбистов, слушавших радиопередачу с микрофона в егоровой куртке.
Постепенно подтягивались другие зрители шоу, а время переползло полночную отметку.
— С Рождеством Христовым, товарищи! — не удержался лейтенант.
Холёные парни в дорогих куртках и импортных дублёнках неизвестно чему удивились больше: обращению «товарищ», вне митингов и трибун не принятому, или упоминаю Рождества, десятилетиями забытого. Кто-то вякнул «Христос воскрес», туса заржала, и неловкость обратилась в шутку.
Егор обратил внимание, что некоторые из присутствующих были знакомы между собой, но едва кивнули при встрече. Сам Глеб щеголял в натянутой на самые брови вязаной шапке, не по времени года солнцезащитных очках, натянув шарф на нижнюю часть лица. Вряд ли мёрз, скорее — не хотел быть узнанным. Светлые волосы спрятал. Зато выделялся дутыми импортными сапогами серебристого цвета, дефицитными и культовыми не меньше, чем джинсы Levi’s.
— Братва! Едем за мной по Кольцевой до Парковой. Сворачиваем к Ждановичам, выезжаем к берегу Минского моря перед плотиной.
— Там разворотная автобусная площадка есть, метров за двести до плотины, — вполголоса шепнул один из зрителей, никто разговор не поддержал.
Когда тронулись, Егор во весь голос повторил про Минское море. Там он не бывал ни в этой жизни, не в прошлой, поэтому просто тащился за огоньками «шестёрки» Василевича.
Тот ехал ровно девяносто, не рискуя зря, хоть нарваться на пост ГАИ с проверкой скорости было практически нереально. Сами аппараты гайцов представляли собой некое подобие большой мотоциклетной фары со стрелочной шкалой наверху, а показания скорости нарушителя не фиксировались никак. Милиционер мог сказать «сто тридцать», и поди докажи, что твой «запорожец» даже в девичестве не разгонялся больше сотни.
Медлительность развития событий была на руку. Невидимые бойцы невидимого фронта получили лишние минуты на подготовку.
Кавалькада притормозила на асфальтированной дороге, с обеих сторон заросшей сосновым лесом.
— Здесь оставляем машины и идём на пляж! — распорядился Глеб. — С машинами ничего не случится.
— Ты гонишь! — возмутился Глеб. — Среди ночи в лесу кинуть тачки? Ну нах такое развлечение.
— Здесь останется человек с рацией, постережёт. Или предупредит, если шухер. Пацаны! Нагрянут менты — уходим вперёд, через дамбу. Дорога открыта. Выезд на шоссе, налево — Минск, направо — Молодечно. Рассыпаемся. Но, уверен, это не понадобится.
Говорил он громко, чётко. Главное — близко к Егору.
Тот наполовину сбавил тон, но всё же пробурчал:
— Надо же людей не около машин сажать, а дальше. Чтоб мы успели добежать и завести мотор, пока менты едут.
Если в ГБ не полные идиоты, а самые полные уже отправились укреплять милицейский и партийный аппарат, то поймут подсказку: снимать часовых аккуратно, до места приключений.
Шли недалеко. Снег приятно пружинил под ногами, югославские сапожки уминали его на два-три сантиметра. Днём дул сильный ветер, наверно, снёс часть снежного покрова.
Буквально минуты через три открылся пляж и равнина до горизонта. Далеко-далеко проступила пара огоньков, маленьких, как булавочные головки. Возможно, фонари в деревне на противоположном берегу. Добропорядочные сельчане в первом часу ночи смотрят сны, окна тёмные, отсюда не видать.
Грибки, раздевалки и скамейки смотрелись чужеродно среди снега, словно заброшенные декорации снятого фильма. Егор никогда не бывал на пляже зимой — что тут делать. Воздух был восхитительно свеж, хотелось набрать с собой в канистру, дать вдохнуть Элеоноре и Джоннику… Нет, лучше их самих привезти на Минское море на прогулку. Но не в ночь криминальных автогонок.
Справа раздался шум заводящихся двигателей, мелькнули отсветы фар. Вскоре выехали четыре машины, ровно по списку краж во Фрунзенском районе: «Москвич-412», ВАЗ-2106, ГАЗ-24 и ГАЗ М-20. Но прежние хозяева вряд ли бы их сразу признали, все были увешаны толстыми стальными трубами, защищавшими по периметру, спереди топорщились таранные полуметровые шипы.
— Если ударить в водительскую дверь, шипы пробьют водителя, он выйдет из строя, поставившие на него проиграли, — гордо объявил Василевич, поблёскивая бликами фар в стёклах очков. — Я обещал, что сегодняшний заезд будет интереснее? Вот! Делайте ставки.
— Где пятая лайба? — донеслось от зрителей.
— Позже. Пока — ставки на эти четыре. После на них нельзя будет добавить.
Похоже, парень менял правила на ходу, чисто по своему усмотрению.
Больше всех бабла собрала «победа», наследница славы двадцать первой «волги», победившей на «Заре». Да, слабый мотор, высокий центр тяжести, управляемость утюга, но здесь, похоже, особо ценилась прочность кузова.
Егор из чувства противоречия сделал ставку на «москвич», смотревшийся на фоне поволжской троицы наиболее убого, а трубчатый навес на нём походил на кенгурятник, в шутку приваренный к инвалидной коляске. Правда, отдал только одну тысячу с тайными отметками КГБ.
— Ставки сделаны! Ставки на этих четырёх участников больше не принимаются, — распорядитель бала поднёс к губам рацию: — Миша, давай!
Над пляжем пронёсся стон, когда на лёд водохранилища выкатился УАЗ-469 со снятым верхом и дверцами, но в самой внушительной броне и самыми длинными клыками впереди. Очевидный фаворит выдоил карманы автоболельщиков досуха. Егор, не отставая, тоже сунул КГБешную тысячу.
— УАЗик их всех расхреначит, — громко прокомментировал для невидимого слушателя.
В общем-то, кавалерия вполне могла уже появиться на поле боя. Но… поле было слишком широким. Подготовленные для битвы машины, не исключено — с кустарно шипованными покрышками, не задержать. Стало быть, не доказать, что криминальные гонки происходят на угнанных легковушках.
На месте Аркадия, имевшего право сказать в духе Остапа Бендера «командовать парадом буду я», Егор сделал бы незапланированную паузу и обождал, пока гоночные кары не превратятся в груды железа, на которых не удрать.
И водители приложили все усилия в нужном направлении.
Удары бортами практически не приносили ущерба, вызывая только оглушительный лязг стальных труб, гнущихся, но не ломающихся. Мастера, их варившего, с руками оторвал бы любой ЖЭК, водопроводчика от Бога…
Конкурсанты стремились влепить друг дружке стальными клыками, и вот это действительно было эффектно. Металл пробивал борта, корму, колёса, крушил фары.
Среди общего хаоса царил УАЗ. У него уцелели все четыре покрышки, а бивни разили с неумолимостью носорога. Он отъезжал задом, разгонялся, и горе тому, кто не успел убраться с пути… Пилот на «москвиче» всё же успел. Уродливый внедорожник промазал мимо него, вылетел на берег, прямо на зрителей, прыснувших в стороны, и грохнулся на бок, наскочив правым передним колесом на скамейку. Водитель выбрался, схватился руками за трубу, пробуя вернуть машину в прежнее положение, не справился, а Глеб отогнал зрителей, метнувшихся было на помощь: УАЗ выбыл из гонки.
