— Холодными головами?
— Да нет, глаза у них такие, а головы заняты подсчетами гешефтов. Тьфу, хуже откровенных бандитов, тем хотя бы по определению положено быть сволочами. Эти же…постоянно государственными интересами прикрываются, здесь заботой о народе.
— Кирилл не такой.
— Мне все равно, Стёпа. У нас своя жизнь, у них своя.
Холмогорцев сходил еще за чаем, прихватив по пути два кусочка пахучего пшеничного хлеба. Перемешивая в стакане сахар, он задумчиво поглядывал на Ягужинскую.
— Ты довольна предложением? Редакция переводных изданий не совсем то, что ты хотела на самом деле.
— Так считаешь? — тонкие от природы брови взлетели вверх. — Степыч, ты меня еще плохо знаешь! Не впервой падать и подниматься с самого низа! Ну а здесь, скажем так, весьма неплохая площадка для старта, — Холмогорцев всегда удивлялся, как можно обычный граненый стакан в подстаканнике держать с таким изяществом. — Работа в интеллигентных кругах, да еще и связанная с общением с зарубежными коллегами. С моим знанием четырех языков я быстро приобрету нужные знакомства, связи и возможность получать халтуры. Да и вращаться лучше именно в таких кругах, чем на троих соображать в забегаловке. Хотя бы есть, о чем поговорить и узнать интересное. Мне даже как-то любопытно окунуться в мир светских семидесятых. Не забывай, что мы сами по себе представляем для окружающих интерес. Люди из будущего! Нас буду приглашать и нашего общества добиваться!
— Вот даже как? — Степан искренне удивился.
— Поначалу да. Так почему сим обстоятельством не воспользоваться. Жизнь в большом городе подразумевает широкий круг знакомств, так легче устроиться. Ты же понимаешь, что нам еще как-то наладить быт?
— Даже не знаю с чего начать.
— Хоспади, Степыч, ты девяностые пережил, тут уж как-нибудь разберемся. Я сразу поищу возможность подхалтурить, тебе надо сперва об учебе подумать.
Холмогорцев угрюмо отодвинул тарелку. Ну не нравилась ему перспектива быть незарабатывающей стороной в семье.
— Не гони, — заметила перемену настроения Надежда, — ты же знаешь, что для меня условности ничто. Да и сам понимаешь, сегодня я на коне, завтра ты. Найдешь древнее золотишко викингов — премию получишь, а я буду ревновать.
Все-таки с такой женщиной можно и в огонь, и в воду! Они посмотрели в глаза друг другу и синхронно улыбнулись. В этот раз Амур попал в «десятку», так чувствовать друг друга могут немногие.
— Не всем будущим коллегам твоя пробивная энергия понравится.
— Ну, обычно врагов я поедаю пачками на завтрак.
Мужчина зябко передернул плечами, уже не завидуя участи возможных неприятелей.
— Министерство внешней торговли…
Надежда опустила подстаканник на стол и протянула тонкую кисть, положив её на суровую лапищу супруга.
— Давай действовать постепенно. В обществе не любят выскочек, кем бы они не были. Ну а уж такие заросшие джунгли, как МВТ надо корчевать быстро и безжалостно.
Холмогорцев некоторое время оторопело глядел на девушку, затем его глаза расширились.
— Ты все-таки ходила к Полынину? Бестия!
Надежда, как в ни в чем небывало, взяла стакан в свои изящные ручки.
— Ходила, но это же для дела! Для общего дела, дорогой. О тебе он, кстати, неплохого мнения.
— Ну спасибо на добром слове! — сарказм Степана буквально зашкаливал. Оказывается, за его спиной происходит некая суета, а он не в курсе. Что еще отчебучит его молодая жена?
— Не кипятись, Степыч. Не все же тебе одному спасать мир?
Готовившийся сказать нечто резкое, Холмогорцев так и завис на месте. За ним в этот момент с хитрым прищуром наблюдала Надежда. Степан отходчиво засмеялся.
— Вот и поделом самонадеянному хлыщу, — чуть отдышавшись, он уже более серьезным тоном спросил. — Что там наш общий майор пообещал?
— Пока ничего конкретного, Стёпа. Он же не всемогущ, как и его организация. Ты представляешь какой огромнейший монстр, наш СССР. Но мои деловые предложения и небольшая лекция о возможностях мировой экономики явно произвели на куратора впечатление. Будет ему теперь, о чем подумать и в какую сторону рыть. На самом деле мне его даже жалко. Такую прорву не самой приятной для советской власти информации выслушать и переварить. Нервы у нашего майора поистине железные!
— Как будто он о многом не знал, Надюша. Знали они все, но головы в песок прятали, оставляли на будущее. Его же и не оказалось.
Она оба замолчали. Черт возьми! Они только появились в этом странном мире и уже кому-то и чего-то должны. Почему так устроена наша жизнь? Их новая жизнь? Хотя чего ты ожидал? Распростертых объятий? Приятельского постукивания по плечам? Мы одним своим появлением очень многим испортили существование. Как в стране Советов, так и за океаном. Не одно хорошее дело никогда не останется безнаказанным. Так что стискиваем зубы и вперед, к победе коммунизма! Во всяком случае эту жизнь можно не просто прокоптеть в небо, а хоть что-то осуществить из былых мечтаний. Или плюнуть на все и жить в свое удовольствие? Черт, как сложен человек изнутри и как обуреваем страстями и прихотями.
— Здесь я вам сухпаек в дорогу собрала. Хотя чего тут вам и ехать! На всякий случай на вокзальных буфетах ничего, кроме чая не покупайте, — завхоз их Центра Светлана не скрывала слез. Эти странные люди из неласкового будущего уже успели стать для неё по-настоящему родными. Необычные и очень интересные, они как будто обещали впереди нечто светлое и хорошее. Подобные же чувства испытывали многие из местного персонала.
Замдиректора по организационным вопросам Кузнецов еще раз прошелся по отбывающим на места постоянного жительства новоявленным гражданам Советского Союза и проверил только что выданные документы — свидетельства о рождении спецобразца, гражданские паспорта, дипломы и удостоверения. Военные билеты у мужчин также присутствовали, у большинства уже имелись ордера на поселение. Вдобавок сегодня же были выданы подъемные — каждому по двести пятьдесят рублей. Деньги для этого времени неплохие, если знать, как ими пользоваться.
— Степан, счастливо устроиться! — пожал на прощание руку коренастый начальник охраны. — Не забывай заниматься! Я тебе там написал рекомендации, но и сам не плошай. Форму надо поддерживать!
— Спасибо, обязательно, Сергей Никодимович!
Холмогорцев еще с декабря начал ходить на тренировки к бывшему, хотя, может, и действующему капитану ГРУ. Навыки у того были своеобразные, как и борьба, которой он учил всех желающих. Отточенные и простые в деле движения, броски и удары не походили ни на что из ранее виденного. Капитан на вопрос о стиле буркнул, что это обычное самбо и заставил еще раз пятьдесят отжаться. Степан в молодые годы занимался разными видами спорта, больше предпочитая игровые, но сейчас именно борьба его здорово увлекла.
Уже последним к отъезжающей в «большую жизнь» партии попаданцев подошел взмыленный Полынин. Выглядел он совсем не грустным, скорее удовлетворенным, как будто после отлично исполненного задания.
— Ну что ж, Степан Николаевич и Надежда Петровна, нечасто мы из Центров отправляем семейные пары. Так что свое обещание, как видите, мы выполнили.
— Ждете исполнения наших? — Надя улыбалась, но так, что лучше бы сейчас было слышать шипение змеи.
— Ох, какая вы все-таки…
— Стерва?
— Ну зачем же так? — Полынин всерьез обиделся. Надежда разрядила обстановку заливистым смехом, после него нельзя было обижаться на такую очаровательную женщину. Майор улыбнулся в ответ, сделав комплимент. — Очень красивое пальто на вас. Откуда?
— Сама сшила.
— Не может быть! — ошеломленный Полынин обошел вокруг Надежды и даже позволил себе присвистнуть.
Модное пальто Ягужинской уже стало предметом обсуждения всей женской половины Центра. Она одела его на себя в первый раз. Даже Степан до этого видел его мельком, так что и сам был поражен фасоном.
— Кирилл Тимофеевич, вы забыли кем она работала?
Надежда жеманно вытянула губы и проворковала:
