Рус несколько неловко, поморщившись от стрельнувшей острой боли в без того постоянно ноющей ране, вышел к костру на костылях, что ему сделали по его эскизу.
— Как вы уже все знаете, в момент обряда полного совершеннолетия до мня снизошел сам Сварог и предупредил о грозящих нашему народу бедах и это Великое вече было собранно именно поэтому. Я чтобы убедиться, что все понял правильно и предоставить доказательства, для тех, кто мог подумать, что я все придумал или понял неправильно, лично отправился на восход дабы заполучить пленников и вы все их видели и слышали…
Вожди кивали головами.
— В показанном будущем, те кто уцелел после вторжения авар и союзных им степняков из числа гуров и алан, ушли на север… Таких кто не смирился с властью над собой авар и смогли вырваться было немного, едва ли десятая часть.
Вожди озадаченно и недовольно загудели.
— И ты считаешь, что мы должны уйти? — спросил Лях.
— Да. Сделать это надо сейчас, пока мы полны сил, а не обескровлены и слабы, да еще с постоянными боями отбиваясь от погони.
— Но с чего ты решил, что показанное тебе Сварогом непременно должно случиться? Он предупредил нас через тебя и теперь мы можем изменить свою судьбу. Или он повелел тебе это?
— Нет, бог мне ничего не приказывал. Возможно, ты прав Лях, возможно Сварог в своей милости к нам предупредив, дал нам дополнительно времени, чтобы мы сумели среагировать и изменить самый плохой путь развития. Но с чего ты взял, что союз с аварами лучший из возможных?
— А почему нет?
— Союз с аварами не будет равным, мы останемся в подчиненном положении ибо как это ни печально осознавать, нас меньше, мы слабее, хуже оснащены. Как долго авары станут соблюдать заключенное между нами соглашение? Допустим пока живет нынешний аварский каган все так и будет, но кто сказал, что его наследник так же станет придерживаться договора? И как долго проживет нынешний каган авар?
Вожди призадумались, люди смертны и что хуже, смертны внезапно, так что аварский каган действительно мог откинуть копыта в любой момент по десятку причин.
Так уж повелось в эти времена, что любые соглашения, заключенные вождями народов если они каким-то чудом не были нарушены одной из сторон, действуют лишь при жизни этих вождей. Стоит одному из них покинуть сей бренный мир, как договора заключенные при его участии теряют силу. Их либо перезаключают с наследником, либо… они окончательно теряют силу со всеми вытекающими последствиями.
— И что хуже, даже при самых благоприятных для нас условий, сильнее мы не станем. Авары нам этого не дадут, как не дали бы мы сами стать сильнее своему слабому и удобному союзнику, чтобы он не представлял для нас потенциальной угрозы в будущем. Ведь так?
И вожди согласно закивали, признавая очевидную вещь.
— Так что мешает им потом целенаправленно ослабить нас и напасть, превратив в лучшем случае в данников? А вы уже знаете, чем платят данники авар, не только частью имущества, но и частью людей. Нам придется отдавать своих родичей по сути в рабство, добровольно!
Вожди зароптали. Такой вариант развития событий им был не по нраву.
Рус же вдруг осознал, что с его планом не все потеряно, может и удастся склонить чашу весов в свою пользу.
— А уйдя на север из благодатных краев в холодные леса, мы не ослабнем? — не сдавался Лях, тоже почувствовав, что его позиции пошатнулись. — Тем более, что земли те не пусты и придется силой отвоевывать себе место под Солнцем.
— Нет, если уйдет большая часть нашего народа, при этом хорошо подготовившись, а не как в показанном мне Сварогом варианте — прихватив, что под руку попадется, изнывая от голода, жажды и погибая от постоянных нападений преследующих врагов. А если и ослабнем, все-таки надо признать, что условия для жизни там действительно суровее, просто иные, то не так сильно и уж точно не будем данниками, добровольно платя своими детьми, братьями и сестрами. Что до того, что придется отнимать землю силой, то даже если и придется ибо земли там свободной хватает, это не тот враг с которым мы не сможем справиться, по крайней мере с оружием и доспехами у них еще хуже чем у нас.
У Руса имелось еще несколько доводов в пользу переселения, и он готов был их озвучить, но решил, что в данном случае поговорка «кашу маслом не испортишь» как раз не верна и лучше промолчать. Не стоило перегружать мозги аборигенов, тем более что эта информации из тех, что не доказуема и придется уходить в сферу предположений, что всегда звучит слабо. Можно конечно свалить все на данные полученные от Сварога, но ссылаться лишний раз на богов тоже не стоит, почувствуют фальшь и пиши пропало. А эти зубры почувствуют.
Что за доводы?
Технологическое развитие. Занимаемая сейчас причерноморскими славянами территория хороша для земледелия и скотоводства, но она на удивление бедна на полезные ископаемые, если не сказать резче. А это застой. Если и есть где-то железная руда, то о ней Рус ничего не знал.
Правда и на севере все это придется искать, координат залежей железной руды он не знает, но если заполучить несколько рудознатцев из числа ромеев, то все найдут. В крайнем случае на первое время можно будет обходиться болотной рудой, ее там должно быть много. Дерьмо еще то конечно, но на безрыбье…
Пан осмотрелся, но никто больше высказываться не пожелал.
Встав со своего места, произнес:
— Как мы можем поступить сказано, осталось решить, как будет нами сделано.
Вечернюю тишину разорвал гвалт голосов. Вожди стали рьяно отстаивать пришедшиеся им по вкусу варианты развития событий, приводя доводы «за», им оппонировали, приводя доводы «против», разве что за точку зрения Истра никто не вписался.
35
В тот же вечер конечно же ничего не решили. Когда обстановка накалилась до предела и вожди вот-вот готовы были вцепиться друг другу в бороды, а там до рукопашной с посохами и ножами недалеко, Пан прекратил этот балаган с переносом Великого вече на следующий вечер, давая делегатам повторно обдумать и обсудить все кулуарно.
На следующий день Русу поплохело и по хмурому виду жрицы понял, что дело дрянь.
— У тебя гниет плоть…
— А если отрезать загнившие участки?
— Не поможет…
— Почему?
— Рана глубокая… но не это главная проблема… гниение поразило плоть так словно… корни проросли в глубину… и если я срежу внешний слой то эти норки останутся и продолжат гнить…
— Понятно…
Жрица, проведя очередной ритуал с бормотанием и окуриванием после очистки раны и вливанием настойки внутрь Руса, ушла.
И тут его осенило.
— Иля!
— Что брат?
Выглядела Ильмера удрученно, понимая, что с братом все плохо.
— Черви! Мне нужны черви!
— Какие черви?..
— Те мелкие белые твари что водятся в трупах!
Ильмеру всю передернуло. Как любая нормальная девушка она и дождевых-то с трудом терпела, а от рыбных ленточных глистов ее начинало натурально мутить… как впрочем и от трупных личинок. А от пиявок начинала верещать в голос, Рус со Славяном в детстве иногда над ней так подшучивали, как и над другими сестрами кладя на них этих черных кровососов.
— Зачем тебе они?
— Чтобы они сожрали гниющее мясо в моей ране.
— Бу-э-э… — выдала Ильмера, рефлекторно прикрыв ладонями рот. — Ты хочешь…
— Да, Уголек. Найди мне этих червей. Или на худой конец, дай мне кусок мяса… подожду пока он загниет и в нем заведутся эти черви…
— Не надо… я была на охоте… и видела останки павшего коня… в смысле конь одного из дружинников сломал себе ногу… его разделали на месте, но большая часть туши осталась лежать в поле…
— Я понял. Принеси этих червей, вместе с куском мяса.
— Хорошо…
Ильмера ускакала и к вечеру протянула Русу берестяной туесок с куском мяса облепленный червями. Чего ей это стоило, остается только гадать.
«Разве что попросила кого? — подумал он. — Хотя вряд ли, я хоть и не просил держать все в тайне, но она не дура и понимает, что распространяться о таком не совсем однозначном действе не стоит. А как отнесутся аборигены к тому, что кого-то живьем жрут черви, неизвестно. Могут ведь решить, что «пожираемый» проклят Чернобогом и тут уже меня не спасет даже тот факт, что я сын Пана, а том, что я любимец богов в частности Сварогом и Стрибогом моментально забудут. А если и не решат меня принести в очищающую душу жертву, то мои идеи точно станут вызывать лишь негативное восприятие. Дескать ничего хорошего пожираемый трупными червями предложить не может, в общем что-то в этом роде».
