Глава 14
Глава 14
Ирграм не удивился, что в замок их не пустили.
Всадники довезли почти до самых стен, вблизи выглядевших именно так, как подобает замковым стенам – серыми каменными и неприступными. Кольцо рва охватывало замок с одной стороны, подбираясь с другой к каменной пропасти, весьма глубокой с виду.
Тут же, по другую сторону рва, куда менее глубокого, нежели пропасть, но все одно внушавшего уважение, встал палаточный лагерь. Тряпичными холмами возвышались шатры, одни поновее и даже почти роскошные, другие – грязные, затасканные, порой и вовсе будто из тряпья сооруженные. Горели костры. Бродили люди.
То тут, то там меж шатрами виднелись убогого вида лачуги, явно стоявшие задолго до лагеря. Сложенные из глины и соломы, с кривыми стенами и гнилыми крышами, они гляделись едва ли не более жалко, нежели те уродливые шатры, которые уже прикрывала темнота.
- Ждите, - велел всадник, уставившись на Ирграма недобрым взглядом. – Я доложу. Эй ты, пригляди за господином магом.
Это уже было предназначено для чумазого мужичонки, что возился со скотиной.
- Покорми там. И пусть умоются, а то глядеть невозможно.
Мужичонка мелко закивал и на всякий случай втянул голову в плечи, но всадник был сегодня добр и к просьбе присовокупил монетку.
А потому нашлось и место возле лачуги.
И корыто.
Корыто, как Ирграм подозревал, использовали для скотины. Но тут уж не до капризов. Умыться и вправду стоило. Пусть даже мыться пришлось под внимательными взглядами стражи, которую оставили.
Так, на всякий случай.
И это тоже было правильно. Хотя и нервировало.
Мылись в корыте. Холодной водой, от прикосновения которой к коже Ирграм вздрагивал. А вот одежду пришлось надевать свою. И он остро ощутил отвращение к этим грязным задубевшим лохмотьям.
Из еды вручили по ломтю подсохшего хлеба и молоко.
А потом началось ожидание.
Нет, Ирграм не рассчитывал, что примут их скоро. Жрец устроился на большом камне, прикрыл глаза и расслабился. Он выглядел спящим, но Ирграм слышал, как ровно и быстро бьется его сердце.
И сердца стражников.
Хозяина, который крутился подле, не спеша уходить. Ирграм и сам уселся на жухлой траве, решив, что, если уж пришлось ждать, то лучше потратить это время на отдых.
Он и не заметил, как провалился в полудрему, из которой вынырнул за мгновенье до того, как жесткое древко копья ткнуло в плечо. Он успел отклониться, уходя от удара, и даже вцепиться в это древко, дернуть на себя. Раздались смех и ругань, и человек, явно не ожидавший подобного, вскочил, отряхиваясь от грязи. Он был зол.
Очень зол.
Ирграм молча подбросил на ладони огненный шар.
- Спокойно, маг, - раздался чуть хрипловатый голос.
- Я спокоен, - оборачиваться Ирграм не стал. Он и без того знал, что люди, еще недавно весело хохотавшие, теперь потянулись к оружию.
И со всеми он не справится.
С некоторыми – вполне. Но это не то, что ему нужно. Им всем сейчас нужно.
- Пусть уберут оружие, - сказал он ровным тоном. – Я не желаю зла. Но и не позволю навредить себе и моему спутнику.
Жрец по-прежнему сидел на камне, но хотя бы спящим не притворялся. В темноте его лицо казалось почти черным, а вот белки глаз посверкивали ярко.
- Ты пришел на нашу землю.
- И не скрываю того. Но я пришел с миром. А вот встретили меня не слишком дружелюбно.
Напряжение спадало. Ирграм чувствовал его. И вместе с тем некоторое сожаление. Сила силой, но в бою всякое возможно.
К примеру, вцепиться клыками в горло врага.
Разодрать.
Глотнуть такой горячей упоительно сладкой крови.
- Что ж, в твоих словах есть правда, - сказали ему. – И если ты действительно пришел, не желая вреда хозяевам этого места, то поклянись в том.
Наглость.
Никто и никогда не смел требовать клятвы. С другой стороны, на этой окраине мира иначе нельзя. Ирграм признавал это.
И клятва сама слетела с губ.
- Выш, встань. И вернись в седло. В следующий раз вздумаешь позорить господина, на земле и останешься, - бросил тот, кто требовал клятву.
И Ирграм оглянулся.
Всадники. На сей раз с дюжину всадников. И кони хорошие. Очень хорошие кони. С массивной грудью. С толстыми ногами. Такие легко понесут рыцаря в полном облачении.
А вот для стражи их держать – роскошь.
- Доброй ночи вам, господин, - Ирграм изобразил поклон, подумав, что в лохмотьях этих выглядит смешно. Впрочем, никто не спешил над ним смеяться.
Смотрели.
Рассматривали.
И он тоже не отказал себе в этакой малости.
Он оценил и коня, и доспех, что прикрывал грудь и морду боевого жеребца, и всадника, столь могучего, что в душе даже шелохнулась искра интереса. Неужели измененный? Но нет, Ирграм почувствовал слабое колебание силы.
