Глава 17. Когда нет сердца, оно не болит
Ужас сковал меня по рукам и ногам. Я больше не знала, кто я такая и как меня зовут. То я была беззаботной Соней, которой всё по плечу и которая ничего не боится, а то вдруг меня переполняло ледяное высокомерие, и я начинала ненавидеть весь мир за то, что со мной случилось. Чужие образы застилали мои собственные воспоминания, но я их видела не цельной картинкой, а обрывками, которые мне ровным счётом ничего не говорили. Мой дух бился в теле столетней принцессы, словно раненая птица в клетке. Я изо всех сил пыталась проснуться, но не могла, и всё кричала и кричала.
И тут мощный удар сорвал двери с петель, вместе с ней по комнате разметало сооружённую мной баррикаду. Стол, стулья разлетелись в разные стороны, а таз ударился о стену, упал на каменный пол и, словно юла, с жутким монотонным звуком принялся вращаться на одном месте.
Дармат ураганом ворвался в мои покои и моментально оказался у кровати. Я видела его, чувствовала, даже ощущала дуновение ветра на своём лице, но не могла ни говорить, ни шевелиться, находясь в сонном ступоре, возникающем перед пробуждением.
— Тише. Тише. Тебе больше ничего не угрожает, — прошептал он мне на ухо, и сильные руки подхватили моё одеревеневшее тело вместе с одеялом и начали укачивать, словно ребёнка. — Я здесь. Я рядом.
Пытаюсь что-нибудь сказать, но язык не слушается, хочу коснуться его лица рукой, но не чувствую своих пальцев, наконец с моих губ срывается невнятное:
— Я больше не хочу туда возвращаться.
И удивляюсь, что меня услышали и поняли.
— Ты больше не вернёшься туда!
Я с недоверием посмотрела на хозяина пещеры. Он просто не понимает, о чём говорит! Хотела отвести взгляд — и не смогла. В свете магических огней, которые теперь горели в два раза ярче, лицо хозяина пещеры выглядело суровым и каким-то окаменевшим, но при этом нереально красивым.
— Что? — негромко спросил Дармат, бережно вытирая пот с моего лица и осторожно касаясь губами лба; так иногда делают, когда пытаются проверить температуру у ребёнка.
— Н-н-ничего, — смущённо промямлила я, не в силах сопротивляться его прикосновениям.
Дармат испытующе заглянул в моё лицо и снова поцеловал в висок, потом в щёку, в мочку уха. Я чувствовала его дыхание на своей коже и изо всех сил боролась с желанием откинуть голову назад и открыть для поцелуев шею.
— Да ты вся заледенела, — прошептал Дармат, продолжая целовать меня.
Откуда-то возникла мысль: я сейчас потеряю сознание, погружусь в темноту и больше никогда оттуда не вернусь. Но этого не произошло! Тело всё ещё плохо меня слушалось, но я как-то смогла поднять руку и коснуться плеча Дармата. Он взял мою ладонь и принялся согревать своим дыханием. Нужно было оттолкнуть его, но вместо этого я прижала пальцы к его губам, словно прося ещё тепла и ласки. И тотчас ощутила, как его горячие губы по одному начали целовать кончики моих пальцев.
— Перестань, — едва смогла выговорить я. — Не надо!
Но Дармат ещё крепче стиснул меня в объятиях и принялся осыпать поцелуями, перемещаясь всё ниже пусть и к скромному, но всё же декольте, потом тихим голосом с хрипотцой произнёс:
— О, боги! Как сильно стучит твоё сердце! — и приложил ухо к моей груди.
— Что… что ты делаешь? — я едва дышала, пытаясь оттолкнуть его от себя.
— Я бы мог вечно слушать, как оно бьётся. — Дармат поцеловал то место на груди, где только что находилось его ухо.
Я была одета в платье и сорочку, но всё равно почувствовала жар его губ. Замерла и не шевелилась, пытаясь успокоиться, отвлечься на что-нибудь, но стук сердца был таким громким, что я вдруг перестала понимать, моё это сердце я слышу или его.
Я сумела немного отстраниться и прошептала:
— А почему это сразу моё? Это твоё сердце так громко колотится.
Дармат поднял голову и пристально посмотрел на меня. Магические огни отразились в его чёрных глазах, словно звёзды на ночном небосводе.
— Моё сердце? — переспросил он. — Ты уверена?
— Конечно, — беззаботно улыбнулась я, радуясь, что наконец снова могу нормально говорить и двигаться. — Неужели ты не чувствуешь?
— Нет, не чувствую, — невесело ответил Дармат и вдруг мрачно усмехнулся: — Но, когда я слышу, как бьётся твоё сердце, мне кажется, что я тоже живой.
— О чём ты? — возмутилась я. — Конечно же живой! И это бьётся твоё сердце!
— Я… — начал Дармат и осёкся. — Я… — проговорил он неуверенно и снова замолчал.
— Так трудно сказать? — его нерешительность почему-то меня встревожила.
Но Дармат продолжал угрюмо молчать.
— То есть ты на полном серьёзе думаешь, что у тебя нет сердца? — я всё же решила рискнуть и разобраться в происходящем.
— Сложно всё это, — неопределённо ответил Дармат.
— Ну, не мёртвый же ты, в конце концов! — я хотела пошутить, чтобы успокоить и себя, и Дармата, вот только он почему-то не оценил шутки и оставался мрачен. — Да ладно тебе, — я уже не знала, что и думать. И тут меня осенило: — Неужели ты, как я… — И смущённо замолчала, потому что чуть не ляпнула «застрял в теле мёртвого дракона».
Дармат усмехнулся и вкрадчивым тоном проговорил:
— Продолжай! Что ты хотела сказать?
«Думай, Соня, думай. Ты ведь только что чуть не спалилась!»
— Я говорила, что ты, наверное, как я, думаешь, что проживаешь чужую жизнь, — нашлась я с ответом. — Поэтому и не ощущаешь всей полноты жизни.
— А ты правда проживаешь чужую жизнь? — вопрос прозвучал отстранённо, возможно, даже слишком.
— Нет, мне просто иногда кажется, что это не моя жизнь, но ключевое слово здесь «кажется», — призналась я и попыталась поменять своё положение в руках дракона.
Меня сильно беспокоило, что, укутанная в одеяло, я продолжала сидеть на его коленях; нетерпеливо пошевелила плечами, давая понять, что уже можно и отпустить, но добилась лишь того, что меня ещё крепче обняли.
— Может, ты хочешь об этом поговорить? — спросил Дармат. — Я с радостью выслушаю тебя.
